Начало книги блаженного Генриха Сузо «Книга Вековечной Премудрости» (Büchlein der Ewigen Weisheit)*, Пролог.
Некий брат проповедник** однажды после утренней стал перед распятием и сердечно раскаялся пред Богом в том, что не может размышлять над горестными Страстями и что размышления о них даются ему с большим трудом. До этого дня они действительно вызывали у него много трудностей. Но когда он так пожаловался, охватило его необычное восхищение, и в тот же момент он совершенно отчетливо услышал следующие слова: «Сделай сто вений***, присовокупляя к каждой какое-нибудь особенное размышление о Моих Страстях и одну молитву. Каждое мое страдание отпечатается в тот миг в твоей душе, чтобы и ты мог их переносить из любви ко Мне, по мере твоих сил».
Когда все еще исполненный светом, он выполнил эти размышления, понял, что их было только девяносто. Тогда он обратился к Богу с такими словами: Господи мой милый, Ты говорил о ста размышлениях, я же нашел их только девяносто». И тогда он вспомнил о десяти других размышлениях, которые он исполнил в капитулярии, перед тем, как он отправился по своему обычаю за Христом, ведомым на смерть, и прошел перед тем распятием****. Он также заметил, что эти сто размышлений охватывали все Его горестные Страсти, от их начала до конца. Когда же он начал исполнять эти упражнения с полученным поучением, его предыдущая прохладность изменилась в сладость.
Тогда он возжелал, чтобы все те, кто при размышлениях об этих горестных, заключающих в себе всяческое счастье, Страстях испытывали подобные трудности, а особенно прохладность и горечь, чтобы также и они ощутили помощь, не уставали в этом упражнении и не бросали его, пока эти трудности не уступят. Поэтому он переписал эти размышления. Сделал он это на немецком языке, поскольку так они были ему даны Богом.
Со временем это упражнение стало для него источником познания множества тайных Божественных истин, а также сердечного диалога с Вековечной Премудростью. Диалог этот не заключался во внешнем Ее явлении, не имели также формы образов те ответы, которые Она давала. Это были попросту размышления, свитые в свете Святого Писания, ответы которого ни в чем не могут ввести в заблуждение. Высказывания, помещенные в этой Книге, происходят либо из уст Вековечной Премудрости, так как Она излагает их в Евангелии, либо были заимствованы от великих учителей. Заключают они сами их слова или, по крайней мере, их смысл, или же, наконец, истины согласные с духом Святого Писания, в котором высказалась Вековечная Премудрость.
Также видения, о которых будет идти речь, не произошли в телесной форме, но составляют только образный способ изложения. Для скорбей Матери Божией вдохновением для автора послужили слова св. Бернарда*****. Он придает своему учению форму вопросов и ответов, не потому, что она является его собственностью или что от него происходит, но для того чтоб таким способом сделать ее более доступной. Желал он представить таким образом католическое учение, в котором каждый человек – он сам, как и каждый иной – сможет найти что-либо, что его касается.
Поступает он как добрый учитель, войдя в положение всех людей: выступает от имени грешников, или же, как особа находящаяся уже на высокой ступени совершенства. Говорит иногда как душа исполненная любви, или же – если требует этого предмет – как слуга, с которым общается Вековечная Премудрость. Почти все объясняется при помощи образов. Многое тут предназначено для поучения и каждый должен старательно выбрать более близкие для себя способы молитвы.
Мысли, заключенные тут просты, а еще более простыми являются слова. Ибо изошли они из простой души и предназначены для простых людей, таких, которые все еще должны очищаться от своих пороков.
Когда этот брат начал писать на эти три темы, то есть о Страстях, о подражании им и об иных оставшихся вопросах, и когда дошел до главы посвященной сожалению, он столкнулся с определенной трудностью. Однажды, когда он сидел, склонившись на стуле, впал в особенный сон, во время которого наяву узрел сидящих перед ним двух грешников, которые казались духовными особами. Он начал их сурово упрекать за медлительность и уклонение от упражнений.
Дано ему было тогда понять, чтобы он обвил их нитью, которую ему подали. Нить эта была тройная, две нитки очень тонкие, третья – немного толще******. Он пытался свить вместе эти три нитки, но не мог. Тогда он увидел рядом, с правой стороны, нашего возлюбленного Господа, который выглядел так, как будто Его отвязали от столба. Выражение Его лица было столь полно доброты и таким отцовским, что брату показалось, что он видит собственного отца. Заметил он тогда, что его нежное тело имело совершенно естественный цвет; не было белым, а цвета пшеницы, то есть смешения белого и красного цветов. Это цвет наиболее естественный. Кроме этого он увидел, что все Его тело покрывали свежие раны истекающие кровью: одни – округлые, иные рваные, а еще иные, происходящие от ударов бича, были очень длинными.
А когда Господь так стал перед ним, полон любви, взирая на него с огромной добротой, брат проповедник поднял руки, притронулся к этим кровавым ранам, а потом взял три нитки и быстро свил их друг с другом. Это видение дало ему силу и понимание необходимое для завершения начатого дела. Он также понял, что тех, кто будет предаваться этому чтению и упражнениям, Бог жаждет покрыть вековечной красотою, облачая их в розовую ризу, затейливо вытканную из Его ран.
Об одном следует помнить. Сладостные аккорды лютни совсем иначе воспринимает тот, кто их сам слышит, чем тот, кому о них только рассказывают. Точно также отличаются слова, вдохновленные чистой милостью, истекающей из живого сердца и произнесенные живым голосом, от тех самых слов, излитых на пергамент, особенно на немецком языке: они остывают и вянут как срезанные розы. Ибо тогда исчезает их очарование, которое более чем, что бы то ни было иное, трогает человеческое сердце, и воспринимаются они в прохладности иссушенного сердца. Струна, будь она даже наиболее звучной, если мы прикрепим ее на жестком дереве, издаст приглушенный звук. Сердце без любви также неспособно понять язык любви, как немец француза*******.
Поэтому усердный должен бежать к источнику этого сладостного учения и понимания его чувств у самого колодца, там, где оно имеет всю свою свежесть и восхитительную красу. Источником этим был поток актуальных благодатей, у которых омертвелые сердца могут обрести жизнь. Тот, кто таким образом будет размышлять над этим учением, не сможет читать без глубокого возмущения сердца, возбуждаемого или к пламенной любви, или к новому познанию, или к жажде Бога и сожалению о грехах, или наконец к какому-нибудь иному еще более духовному желанию, которое возродит в благодати его душу.
Этими словами оканчивается Пролог этой Книги.
* В 2008 году Институтом Философии, Теологии и Истории св. Фомы в Москве, была издана работа Сузо «Книга Вечной Премудрости» (перевод М. Хорькова), с пометкой: «Все права защищены. Никакая часть данной книги, не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме, включая размещение в сети Интернет, без письменного разрешения владельцев авторских прав». Мы уважаем права издателей этого перевода, поэтому предлагаем читателям свой перевод, который озаглавили «Книга Вековечной Премудрости». Для духовного блага всех читающих и внимающих словам сей книги, мы разрешаем любые формы ее воспроизведения, в том числе и в сети Интернет. Надеемся, владельцы авторских прав наследия Генриха Сузо, которым согласно конституциям, является Доминиканский Орден, ничего не будут иметь против этого.
** Был ним сам Генрих Сузо.
*** См. комментарий (****) к главе 5 книги «Жизнь»:
**** О «Крестном Пути», который проходил Сузо, упоминается в книге «Жизнь».
****** Наверняка это намек на три неравные по объему части этой книги.
******* В оригинале: Welsch, то есть человек, говорящий на каком-либо языке романской группы.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Комментарии: о. Веслав Шимона ОР
Отправить комментарий