Св. Лаврентий Руис, мирянин, мученик

Лаврентий Руис родился около 1600 года в Маниле. Его отец был китайцем, а мать – филиппинкой. Смешанные браки были широко распространены в то время, а квартал Бинондо, в котором родился и жил Лаврентий, называли «китайским кварталом» Манилы, поскольку там жило множество мигрантов из Китая, как правило – католиков. Скорее всего Лаврентий был крещен в церкви Святого Гавриила. Еще ребенком он прислуживал в доминиканской церкви. Также у доминиканцев, в воскресной школе, он научился грамоте и катехизису. С юности Лаврентий питал особое благочестие к Пресвятой Богородице Розария, которое никогда не утратил. Он стал членом Братства Св. Розария и добросовестно участвовал во всех мероприятиях: причащался в первое воскресенье, молился у алтаря Марии и участвовал в процессиях, которые устраивали в квартале Бинондо во времена засухи. Он получил работу у нотариуса, изящным почерком копировал важные документы. Он также счастливо женился и стал отцом двух сыновей и одной дочери.

Однако, эта идиллия благочестивой жизни образцового христианина вскоре прекратилась. Что именно там произошло, не совсем ясно, но как свидетельствуют источники, он был «вовлечен или обвинен в уголовном деле, неясного характера и виновности», связанном со «ссорой с испанцем». Лаврентий, конечно, считал себя невиновным, но надеяться на человеческую справедливость не стал, и решил бежать. Отец Антонио Гонсалес предложил ему отправиться с ними, а по пути в Японию, высадить беглеца в Макао, но это оказалось невозможным. Штормовые ветры отнесли их к берегам Окинавы. Лаврентий мог вернуться в лодке, но опасался, что его поймают на Формозе, а потому решил остаться с группой доминиканских миссионеров в Японии, где они вскоре были схвачены.

Бог-и-Человек

Пролог к сборнику писем св. Екатерины Сиенской, авторства Людмилы Грыгель, II. Мысль, 1.

Все мысли и переживания Екатерины Сиенской, как и каждого мистика, концентрируются на Боге; единение с Ним является ее наибольшей жаждой, а личный, непосредственный контакт с Ним – инспирацией ее учения и действий. Для этой живой, энергичной терциарки быть с Богом – дело самое важное и первоочередное по сравнению с каким бы то ни было иным действием, которое является плодом ее контакта с Богом, реализацией Его воли.

Отношение Бог-человек определяет и укрепляет двойное познание: познание Бога и самого себя, то есть познание Всемогущества Божьей Любви и человеческой слабости. Результатом этого познания должна быть любовь к Богу и смиренное признание собственного несовершенства. Поэтому, это познание не приводит к увеличению базы знаний, а к возрастанию любви, которое не заканчивается смертью. Екатерина часто возвращается к словам Христа, услышанных во время мистического видения: «Я – Тот, Кто Есть, а ты – та, которой нет». Эти слова совершенно не означают отрицание ценности и свободы человеческой особы, но напоминают о зависимости человека от Бога. Эта зависимость, которую Екатерина четко выделяет, не заключается в порабощении и унижении человека, поскольку определяет его взаимная любовь, а любовь всегда создает пространство для свободы человеческой особы. Человек обязан своим существованием Богу, был Ним извлечен из небытия только и исключительно из любви. Тот, кого нет, существует благодаря Тому, Кто Есть. Человек таким образом зависимый от Бога одновременно свободен и независим от всего, что Богом не является. О тождестве человеческой личности, о ее огромном достоинстве и красоте свидетельствует творящий акт Божьей Любви, призывающий к жизни человека (творение, как говорит святая Екатерина) из ничего и дарующий ему подобие Творца. Бог в Троице Единый запечатлел свой образ на человеческой природе, даровав ей тройственную силу – которую Екатерина иногда представляет, как трое врат, ведущих в город души – память, разум и волю. Память хранит действие Божьей благости и любви, разум познает Бога, а воля пробуждает в человеке желание любить Бога превыше всего. По воле Творца человек свободен; благодаря своей свободе он смог решится на бунт против Бога. Вследствие этого бунта людской род попал в неволю греха, но любовь, которую Бог вечно питает к своему творенью, заставила Его искупить людей из неволи. Выкупом же была кровь Сына Божьего. «Сошествие» Искупителя является проявлением той самой пламенной любви, которая руководила Богом в акте творения.

Чудо в часовне Святого Розария

Из книги «Удивительное житие и драгоценная смерть досточтимой сестры Розы Святой Марии из Лимы», авторства о. Леонхарда Хансена ОР. Глава III, Подражание блаженной Екатерине Сиенской и вступление в Третий Орден святого Доминика, 36-37.

Дабы сие стало ещё явственнее, понадобилось двойное знамение с небес; первое из которых произошло следующим образом. Те, кто наблюдал, как Роза алчет небес, как привержена духовным упражнениям, уединению, умерщвлению тела и какое отвращение испытывает к миру, неоднократно убеждали её вступить в какой-нибудь монастырь, где бы она полнее могла бы посвятить себя Богу. В итоге то же самое посоветовали духовники, к тому побуждали уважаемые и в духовном учительстве выдающиеся мужи, а родной брат побуждал Розу смиренно подчинить своё окончательное решение – с ведома и согласия бабушки – их единодушному мнению, вверившись, впрочем, Божию (как рассказывается выше) суду. Когда затем Розу стали зазывать инокини монастыря Святейшего Воплощения (подвизавшийся под уставом св. отца Августина), брат деятельным своим посредничеством добился разрешения и места, и уже ничего не мешало тому, чтобы Роза, покинув отеческий дом, тайно, без проволочек и шума прямиком отправилась в киновию, где её встретили бы с распахнутыми дверями и осыпали при входе белоснежными лилиями. И вот, в ближайшее воскресенье, на которое было назначено благочестивое бегство, она отправилась в путь, взяв брата единственным спутником своим в счастливейшее сие путешествие, а проходя близ находившейся по соседству церкви св. Доминика, завернула туда с ним, дабы в приделе Пречистой Девы (названном в честь Розария, на котором там и молились) заручиться материнским благословением Пресвятой Богородицы, точно бы своевременным напутствием в дорогу, после чего намеревалась поскорее ринуться дальше.

Однако, едва она преклонила колени для молитвы, как почувствовала, что неподвижно приклеилась к полу. Итак, она прилипла, а брат всё более раздражённо попрекал её за то, что она задержалась свыше уговора, ведь уже пора идти, а для долгих молитв будет время в монастыре. А Роза, которая никак не могла сдвинуться с места, краснея, но притом молча, тут же попыталась как-нибудь высвободиться из сокровеннейших уз столь дивного чуда. Между тем брат, возвратившись от церковных дверей, во второй и в третий раз попрекнул её за задержку, подчеркнул, какую беду может вызвать промедление, и, когда она попыталась встать, протянул ей руку, но и обоюдные их потуги оказались тщетны. Она была словно скала, вросшая в почву, или огромная глыба свинца, которую не поднять никаким воротом. Роза поняла сию загадку так, что по решению небесного Жениха ей не подобает тайно прятаться, испросив убежища в оном многолюднейшем монастыре, что в тайном вечном совете предусмотрен для неё иной род монашества, и в итоге всё сводится к тому, что Розе, ограждённой шипами, предназначена единственная стезя – св. Екатерины Сиенской. Итак, оставаясь недвижимой, она обратилась к кротчайшей Царице св. Розария, молвив: «Обещаю Тебе немедля вернуться отселе к матери и к отчему жилищу, коли велишь, относиться, как ко скиту». И надо же! немедля та, что чувствовала себя свинцовой, поднялась без чьей-либо поддержки, направилась домой, откровенно рассказала матери всё как было и с согласия родительницы стала думать об иных родах монашеского затвора (о чём повествуется в гл. X).

Перевод: Константин Чарухин.

О пророческом даре св. Екатерины… (продолжение)

Из книги «Житие святой Екатерины Сиенской» блаженного Раймонда Капуанского, её исповедника. Часть II. Глава 9d.

Монастырь Монте-Оливето

Как мы уже сказали выше, когда шла речь о чудесах, насколько дух по достоинству превосходит тело, настолько чудеса духовного исцеления превосходят знамения, совершённые ради здоровья тела. Сего ради, развивая тему пророчеств, видимо, следует уделять больше внимания тем, что касаются исцеления душ; и поэтому я поведаю об одном случае, ибо тот, кому и о ком было дано пророчество, и так что ни день рассказывает это всем желающим послушать.

В то время, как я удостоился знакомства с благою сей девой, жил в городе Сиене некий юноша, происхождения благородного, однако поведения в ту пору далёкого от благородных приличий, а звали его и зовут Франческо де Малавольти. В юном возрасте лишившись родителей, он от слишком большой свободы стал жертвою множества довольно значительных пороков. И хотя, заключив брак с некой юницей, он столкнулся с необходимостью воздерживаться от привычных глупостей, тем не менее, отказаться от своего скверного навыка был не в состоянии. Видя это, некий сотоварищ его, что следовал за преподобною девой, сжалившись над душою его, убедил его послушать наставлений девы и стал иногда приводить [к ней]. Сие часто оказывало глубокое действие на оного Франческо, и он на какое-то время оставлял порочные привычки, хотя и не совсем от них отказался. И в самом деле, я весьма часто видел, как он входил и выходил с нами, и находил пажить (ср. Ин. 10:9) спасительного учения вкупе с полезными примеры девы сей благой, и, по крайней мере, какое-то время радовался им, но после этого возвращался к своим прежним дурным привычкам и к игре в кости, к каковой был болезненно привязан.

Св. Викентий Шиводзука Креста, священник и мученик

Луис (в крещении) Шиводзука родился в Нагасаки в христианской семье, год его рождения точно неизвестен. В возрасте 9 лет он поступил на обучение в иезуитскую школу в Нагасаки, где готовился к служению катехизатором, которое позднее исполнял. Это было желание его родителей, которые решили посвятить младшего сына служению Богу, в знак благодарности за рождение семи сыновей.

27 января 1614 года сёгун Токугава издал указ, в соответствии с которым все миссионеры должны были в течение года покинуть страну. В их распоряжения предоставили суда, которые должны были депортировать их в Макао, Сиам и последнее судно – в Манилу. На этом корабле, вместе с несколькими доминиканцами, францисканцами и иезуитами, японский катехизатор Луис также был вынужден покинуть родину. Так Луис попал на Филиппины, где вскоре принял решение стать священником – и таким образом исполнить обещание, данное его благочестивыми родителями. Окончив обучение, он был рукоположен в 1619 году.