Аквинат vs Лютер

Окончание книги Г. К. Честертона, «Святой Фома Аквинский», Глава VIII, Чему учит нас святой Фома, d.

В грозе и буре вырвалась она из кельи, громко требуя простой, внеразумной веры, низвержения всех философий. Особенно боялась она великих учений Греции и схоластики, на них основанной. Она признавала одно учение, разрушающее все учения, одно богословие, сокрушающее всякое богословие. Человек ничего не может сказать Богу, ничего не может услышать от Бога и о Боге. Он может одно: нечленораздельно молить о милости и о помощи, когда все естественное в них отказало. Отказал разум, отказала воля, мы вольны двинуться не больше, чем камень, и доверять своей мысли не больше, чем река. Ничего нет ни на земле, ни на небе, кроме Имени Христова, которое мы выкликаем так страшно, словно ревет раненый зверь.

Будем справедливы к великим людям, которые меняли историю. Даже если мы верим и думаем совершенно иначе, не надо полагать, что их вера и мысль поверхностны или просты.

Превыше желаний и образов

Из проповеди блаженного Генриха Сузо Exivi a Patre et veni in mundum, itero relinquo mundum, 3.

В-третьих, следует вознестись превыше всех желаний и силы вожделения. Не имеем тут ввиду людей жаждущих благ преходящих, но таких, которые отдалились от них на сто тысяч миль, которым они чужды. Не думаем о тех, которые жаждут имущества, почета и других временных благ, а о некоторых добрых людях, в которых есть много неупорядоченного своеволия, и жизнь которых протекает в повторении с утра до вечера: «Ах, если бы Бог дал мне то или это, если бы мне уделил такой благодати и такого откровения!» Или же: «Если бы я был подобен тому, если бы я был таким или иным!» Нет, не так! Нужно полностью положиться на Бога и со всей верностью только Его желать, Ему без остатка и верно во всем довериться и вместе с Христом повторять: «Отче, не так, как Я хочу, но так как Ты – fiat voluntas tua (Мф 26, 39.42) – говорить это не устами, а из глубины сердца, с сердечным благочестием и внутренним намерением. Ах, что бы это было за наслаждение, во всех страданиях, в любом оставлении, во всех обстоятельствах уметь полностью положиться на Бога, как это делал наш возлюбленный Господь. Он полагался на Него с такой полнотой, какой никогда не достигало творение. Он взывал так: «Боже мой, Боже мой, почему Ты меня оставил?» (Мф 27,46). Положился на Бога до конца, пока все не исполнилось. И тогда произнес: Consummatum est (Совершилось, (Ин 19, 30)). Точно так должны и мы полностью полагаться на Бога, в каждом страдании и оставлении.

Три столпа преступлений, первый столп – нечистота

Из книги «Диалог о Божьем Провидении или книга Божественного Учения» св. Екатерины Сиенской, Мистическое тело святой Церкви, CХХVI.

Я подал тебе, дражайшая дочерь, в сокращении жизнь тех, кто принадлежит ордену и сказал тебе, сколь греховно живут в общине переодевшись в овец, хотя сами – волки хищные (ср. Мф 7,15). Теперь же возвращаюсь к духовным и распределителям святой Церкви, чтобы оплакивать с тобой их грехи. Все они возникают в связи с тремя столпами преступлений, о которых Я тебе говорил. Я показал их тебе другим разом, жалуясь пред тобой на их нечистоту, на их надменную гордыню и на их алчность, с которой они продавали благодать Святого Духа.

Как Я сказал тебе, эти три преступления тесно друг с другом связаны и общим их основанием является себялюбие. Пока эти столпы стоят прямо, пока не обрушит их сила, которой является любовь добродетели, поддерживают они душу непоколебимо и с упорством во всех преступлениях. Все преступления, как было сказано, рождаются от себялюбия, первородным детищем которой является гордыня. Человек гордый лишен любви, и гордыня ведет его к нечистоте и алчности. Преступления эти связаны друг с другом дьявольской цепью.

На пороге эры реформации

Из книги Г. К. Честертона, «Святой Фома Аквинский», Глава VIII, Чему учит нас святой Фома, c.

Тут мы сталкиваемся с удивительным парадоксом истории. Если честно сравнить томизм с другими философскими системами (скажем, с буддизмом или монизмом) и с другими богословскими системами (скажем, кальвинизмом или "Христианской наукой"), мы увидим, что только он действует, даже борется. Только он полон здравого смысла и творческого доверия, а потому дает обещание и надежду. Надежда эта - не тщетна, обещание – не нарушено. В наше не слишком надежное время нет людей столь исполненных надежды, как те, для кого святой Фома - наставник в сотнях житейских проблем, связанных с работой, собственностью и экономической этикой. Конечно, теперь существует живой и творческий томизм. Странно не это - странно, что его так долго не было. В XIII веке был истинный прогресс, движение к лучшему, и кое-что - скажем, положение крестьян - стало гораздо лучше к концу средневековья. Но никто не скажет, что лучше стала схоластика. Мы не знаем, насколько помог народу истинно народный дух нищенствующих монахов; насколько помог - прямо или косвенно - тот, кто так любил и справедливость, и бедных. Но те, кто принял его метод (не дух), выродились с поразительной быстротой. О многих схоластах можно сказать, что они взяли у схоластики самое плохое и сделали его еще хуже. Они пересчитывали ступени логики, но каждая ступень уводила их от здравого смысла. Они забыли, что святой Фома начал почти с неведения и, видимо, решили не оставить ничего неизвестного ни на небе, ни даже в аду. Они были скучны, сухи, лишали веру тайны. В ранней схоластике многое кажется нам дотошным крохоборством, но есть в ней и ощущение свободы, особенно свободы выбора. Нам смешны рассуждения о том, что стало бы с каждым растением, зверем и ангелом, если бы Ева отказалась от яблока, но это трогает нас, ибо предполагает выбор.

Базилика Святой Сабины в Риме (продолжение)

Доминиканская богословская школа при монастыре Святой Сабины

Как известно, в Ордене Проповедников изучению богословия и философии всегда придавалось большое значение. Поэтому при каждом монастыре братьев-доминиканцев существовали школы богословия, где они могли получить теологическую подготовку для своей проповеднической миссии. С самого момента основания монастыря Святой Сабины при нём возникла studium conventuale – школа богословия, впоследствии заложившая основу первого доминиканского университета в Риме. В 1265 году, в соответствии с предписанием главы римской провинции Ордена Проповедников, в эту школу был назначен магистром-регентом Святой Фома Аквинский. В это время существовавшая там конвентуальная богословская школа была преобразована в провинциальную школу Ордена - studium provinciale. До этого времени Римская провинция Ордена Проповедников не предлагала никакого специального образования ни в теологии, ни в философии, так как в течение первых нескольких десятилетий жизни Ордена существовали только простые школы при монастырях с их базовыми богословскими курсами. Новая богословская школа при монастыре Святой Сабины должна был стать школой, в которой можно было получить великолепное теологическое образование. Толомео да Лукка, ранний биограф Святого Фомы Аквинского, рассказывает нам, что в этой школе великий богослов преподавал весь спектр философских наук.

Святой Фома Аквинский