Из книги брата Жерара де Фрашет «ЖИТИЯ БРАТЬЕВ», Часть I, Основание Ордена Проповедников, глава V.
Некий брат сильно тосковал оттого, что его отправляли в миссию к куманским татарам*; об этой печали он рассказал святому отшельнику, прося о молитве, потому что не видел в порученной миссии никакого блага для себя.
Добрый отшельник согласился просить за него Господа, и той же ночью, молясь за этого брата, получил от Бога следующее видение. Он увидел широкую реку и перекинутый через нее мост, по которому поодиночке переходили поток братья разных орденов, и лица их сияли радостью. Увидел он и Братьев Проповедников, переходящих реку – но не по мосту, подобно остальным, а вброд, борясь с течением, и каждый тащил за собою лодку, полную людей. Когда же кто-нибудь из них выдыхался и начинал тонуть, к нему приближалась Пресвятая Дева и собственными руками помогала уставшему, так что все до единого успешно добирались до цели. А на том берегу, братья вместе с народом, который они счастливо перевезли через реку, в радости отправлялись в прекрасную землю. Отшельник поведал о видении угнетенному брату, который был совершенно утешен его рассказом. Всем сердцем и с охотой он принял прежде нежеланное послушание, поняв, что наши братья больше, тяжелее и плодотворнее всех прочих трудятся ради спасения душ, в то время как другие монашествующие довольствуются лишь спасением собственной души; а также что Орден Проповедников находится под особым покровительством Пресвятой Девы.
Один из наших английских братьев, по имени Иоанн, чрезвычайно утомился от порученного ему ответственного поста; чувствуя, что душа его находится под угрозой, он препоручил себя защите Пресвятой Девы. И когда он ревностно и горячо молился, явилась сама Матерь Милосердия и так обратилась к нему: «Не бойся, брат, только будь мужествен – и сердце твое утешится; потерпи еще немного, и обременяющее служение станет твоей заслугой и венцом».
Другой брат, во всех отношениях заслуживающий доверия, рассказывает, что когда он только вступил в Орден, обнаружил, что все здесь противно его вкусам и обыкновениям. Он сильно исхудал от голода и уныния, почти не мог спать из-за жесткости ложа и прочих неудобств. Приор, сострадая несчастному и желая дать ему передышку, однажды назначил его спутником проповеднику; но брат был непривычен к долгой ходьбе, очень скоро выбился из сил и утомился душой и телом. Попросив спутника идти вперед и не дожидаться его, бедный брат сел на дорогу и заплакал. «О преблаженная Дева, - восклицал он, - я вступил в этот Орден, чтобы служить тебе и твоему Сыну, а теперь смотри - едва выйдя в путь, я падаю от усталости! Даруй же мне силы, потребные, чтобы догнать товарища и остаться в Ордене!» Внезапно он почувствовал, будто его окропила ароматная роса; он поднялся и бегом нагнал своего спутника. С того часа этот брат сделался здоровым и сильным, и то, что раньше было для него невыносимым, теперь доставляло удовольствие. Получив сию благодать заслугами Царицы, он счастливо пребывал в Ордене до конца своих дней.
Праведная отшельница из Ломбардии, чрезвычайно чтившая Пресвятую Деву, узнала о новом Ордене, известном как Орден Проповедников, и с нетерпением ожидала встречи с братьями, будучи наслышана об их миссии и святой жизни. По тем землям как раз пролегали проповеднические пути двоих наших братьев, старший из которых, Павел**, был прекрасный проповедник, человек праведный, мудрый и невинный душою и телом, как младенец; через него Господь сотворил много блага в тех краях. По дороге к отшельнице они рассуждали о предметах Священного Писания, как это у нас в обычае. Затворница спросила, к какому Ордену они принадлежат, и услышала в ответ, что они – Братья Проповедники. Узнав об этом, она тут же утратила все свое прежнее почтение к ним – даже напротив, начала думать совсем обратное тому, что слышала о достоинствах Ордена. Видя, как братья красивы и чисты (потому что они как раз недавно побрились) и как хороши собой в ладных белых облачениях, отшельница испытала к ним глубокое презрение, сказав в сердце: «Можно ли поверить, что подобные люди хранят целомудрие в постоянных блужданиях по миру?» Ведь прежде она представляла себе Братьев Проповедников мужами суровой и неприступной наружности, заросших бородами, будто только что вышедших из пустыни; поэтому она захлопнула перед ними свое окошко и не пустила их на порог. Той же ночью затворнице явилась Пресвятая Дева, всем видом своим выражая глубокое недовольство, и сурово упрекнула ее, говоря: «Вчера ты причинила мне большую обиду». Отшельница не могла понять, чем же она так оскорбила Царицу, и взмолилась: «Госпожа моя, не знаю, что я сказала или сделала, чем огорчила тебя! Разве только тем, что вчера не могла перестать думать о заходивших ко мне братьях». Мария отвечала: «Да, именно этим ты сильно оскорбила меня. Неужто я не могу присмотреть за своими во время их странствий по земле? Но чтобы ты поняла, какой заботой я окружаю этот Орден, хочу показать тебе братьев, которых ты вчера повстречала». И тут Пресвятая Дева обеими руками распахнула свой плащ, под которым обнаружилось множество Братьев Проповедников, и двое, которых отшельница видела, также стояли среди них. «Узри, как я радею о них», - сказала Мария; затворница простерлась у ее ног, прося прощения, - и всю оставшуюся жизнь отличалась особенной любовью к нашему Ордену***.
В тот год****, когда брат Раймунд Пеньяфортский оставил пост Генерального Магистра Ордена, Николай Лозаннский, субприор Парижского монастыря, рассказал эту историю на капитуле, побуждая братьев с большей ревностью читать последование Царице Небесной. Член одного из старейших Орденов, влиятельный муж в расцвете лет и преданный слуга Пресвятой Девы, молил ее открыть, как он мог бы еще лучше послужить ей и получить вящее одобрение в ее глазах. День за днем он повторял свое прошение - и вот однажды во время пылкой молитвы в монастырской часовне он вдруг поднял глаза к алтарю и увидел восседающую там Пресвятую Деву, а возле нее был некто в позе исповедующегося – так, как это принято у нас в Ордене. Монах возрадовался, поняв, что молитвы его не остались без ответа; он благоговейно приблизился и, преклонив колени у ее ног, с обильными слезами вновь изложил свое прошение.
Пресвятая Дева не сразу оторвала любящий взгляд от того, кто ей исповедался, и, обратившись к монаху, спросила: «Каково же твое желание?» «Научи меня, как лучше послужить тебе», - повторил тот. «А как мужчина должен служить своей возлюбленной?» – продолжала Дева. «Я не знаю, - ответил монах, - потому и умоляю научить меня». «Тогда знай, - сказала Мария, - что он любит свою даму, восхваляет и прославляет ее». - «Увы, Госпожа! Я не знаю, как можно еще лучше любить, восхвалять и прославлять Тебя!» На это Пресвятая не ответила, и он продолжил с искренними слезами молить ее указать превосходнейший образ выполнения этих трех задач. Наконец Дева сказала: «Ступай к моим братьям, они научат тебя». Монах подумал, что на свете очень много разных орденов, и снова воззвал к ней: «Но, Госпожа моя, в мире множество орденов братьев, к которым же ты посылаешь меня?» «Иди к Братьям Проповедникам, - отвечала Мария, - потому что они – мои. Иди к ним, и они научат тебя». С этой целью монах прибыл в Париж с несколькими товарищами и изложил произошедшее с ним парижскому субприору и избранным братьям; но сам он оставался цистерцианцем. Когда субприор рассказывал его историю на капитуле, со всех сторон были слышны рыдания. Один брат, не выдержав, вскочил и подбежал к алтарю Госпожи с криком: «Неужто я и впрямь из тех, кого ты зовешь своими?» Неудивительно, что Пресвятая Дева послала того монаха именно к нам, потому что в нашем Ордене любят ее совершенно особым образом, восхваляют в богослужениях и молитвах и счастливыми дарами и редкой благодатью прославляют ее более, чем все прочие, в своих проповедях. Наш Орден лучше любого другого учит трем образам служения Деве Марии в каждом диспуте и каждой проповеди: любви к ней, восхвалению и прославлению ее. Кто может перечислить по всему миру те души, которые были научены этому проповедью наших братьев! Ей же подобает великая любовь как нежнейшей из матерей, великая хвала как даме, достойной всяческого восхваления, и великая слава и честь как нашей несравненной Царице.
Брат Бене из Ломбардии, мучимый искушением оставить Орден, начал со слезами восклицать, стоя на хоре мирских братьев: «О Пресвятая Дева, ты всегда помогала мне, когда я был в миру! Неужели ты теперь оставишь слугу твоего?» И, подняв глаза, он в воздухе над собой увидел Царицу, которая улыбнулась ему и нежно утешила.
В другой раз, в октаву Успения, брат Бене увидел во сне, что его хотят похитить двое злодеев, и стал звать на помощь Пресвятую Деву: «Госпожа, помоги мне и даруй благодать проповедовать имя твоего Сына во спасение мое и других людей!» На что Дева тут же ответила: «Охотно». Этот чрезвычайно достойный и благочестивый брат лично послал изложение своих видений Магистру Ордена.
Брат Ральф Римский, образец святости и совершенства в постах, бдениях и молитве, знаменитый в городе ревностный проповедник, часто рассказывал в узком кругу историю одного видения, но не называл имени брата, которому оно явилось. Однако со слов брата Иакова из Беневенто, даровитого лектора и проповедника, ссылающегося, в свою очередь, на брата Иоанна из Пенны, мы знаем, что описываемое событие приключилось с самим Ральфом. Этот брат часто посвящал ночи молитвенным бдениям, сторожа сон остальных, и нередко в начале ночи, когда братья только что расходились спать, ему случалось видеть Царицу Небесную, в сопровождении святых дев проходящую по дормиторию и благословляющую братьев и их кельи. Как-то он заметил, что Дева не благословила одну из келий, но прикрыла лицо уголком плаща, избегая даже глядеть в ту сторону. Запомнив, чья была келья, Ральф на следующий день призвал к себе того брата и спросил, нет ли у него чего на совести. Призывая его быть строже к себе, чтобы не оскорбить грехом Бога и Пресвятую Деву, он рассказал брату о своем видении; но единственное, что новиций мог припомнить о себе дурного, это что он отошел ко сну, не будучи одетым, как предписано уставом, потому что был изнежен и страдал от жары. Но даже сей небольшой грех против благопристойности, как мы видим, оскорбил Пресвятую. Новиций зарекся впредь поступать подобным образом, и брат Ральф впоследствии видел, как Царица Небесная благословляла его келью наряду с остальными*****.
Рассказывают, что другой брат получил утешение от схожего видения, и Герард из Флоренции говорит, что это был брат Мартин Падуанский, по всей Ломбардии знаменитый своей святостью. Легко поверить, что с ним приключилось подобное, ибо он был человек несравненных достоинств.
В то время, когда некоторые парижские профессора богословия настраивали университет против наших братьев и Ордена****** и братья в растерянности не знали, что им предпринять, в Париже состоялся Генеральный Капитул и постановил, что Орден должен уповать на Господа и взывать к заступничеству Пресвятой Девы и святого Доминика, защитника нашего, читая ежедневно семь покаянных псалмов, а также литании и молитвы, предписанные для тяжких времен. Однажды во время чтения положенных молитв в Санта-Сабине некий набожный брат задремал и увидел в воздухе над главным алтарем трон под балдахином; на троне восседал Господь наш Иисус Христос, глядя на братьев, простершихся у его ног на хорах и читающих свои литании. Возле трона стояла Пресвятая Дева, положив руку на плечо своему Сыну, а другой указуя Ему на молящихся братьев; потом она обратилась к Господу: «Внемли им, Сын мой, внемли им!» На чем видение и окончилось. Брат, видевший это, рассказал все Генеральному Магистру (Гумберту Романскому), который тогда был в Риме. Без сомнений, Преблаженная Дева в те дни заступилась за наш Орден и вымолила победу для братьев, ибо вскоре Папа объявил вердикт в пользу Ордена и против университета; а случись иначе, с нами обошлись бы весьма сурово.
Студент из Фландрии, временно обитавший в Париже, в порыве благочестия после хорошей проповеди вступил в Орден. Вначале новициата Господь хранил в мире и радости душевной, сердце его получало сладость в молитвенных размышлениях, и юноша был спокоен и счастлив. Но чтобы небесные блага не взрастили в нем большого самомнения, Господь попустил ему пострадать от искушения. Новиция обуяло такое желание бежать из Ордена, что, забыв и думать о спасении души, он совершенно приготовился вернуться в мир. Однажды вечером после комплетория, когда прозвучал прощальный антифон к Царице Милосердия, Salve Regina, пока остальные еще преклонялись с молитвой у разных алтарей, этот ленный сердцем брат ушел в свою келью, чтобы продумать план побега. Не изобретя ничего лучшего, он решил уйти через главные ворота, сбив с ног привратника, если тот попытается ему помешать. Потихоньку выскользнув из кельи, он на миг задержался в коридоре перед статуей Пресвятой Девы и даже теперь по привычке преклонил пред ней колено. Прочтя «Радуйся, Мария», беглец хотел встать и продолжить путь, но божественная сила приковала его к месту, так что он не мог и шелохнуться. Снова и снова новиций изо всех сил пытался подняться, но оставался на коленях, как прикованный. Это привело его в чувство; вспомнив о милостях Божиих и чудесах Богородицы, беглец глубоко раскаялся и поклялся остаться в монастыре. Едва он принял такое решение, как был освобожден. Поднявшись, он поспешил излить душу в исповеди и впоследствии прожил долгую и благую жизнь в Ордене.
Брат благородной крови и хрупкого телосложения, достойный всяческого доверия, рассказал по секрету Генеральному Магистру, что во время новициата был сильно искушаем желанием уйти. Но прежде чем бежать из монастыря, он вспомнил Пресвятую Деву, которую очень почитал, и сказал себе: «Как же ты, злосчастный, убегаешь, не спросив позволения у своей Госпожи, у преславной Девы?» Движимый таким намерением, он отправился в храм, подошел к ее алтарю и сказал так: «О преславная Дева, я более не могу вынести тягот Ордена и должен его покинуть; но, добрая Госпожа моя, без твоего разрешения я не могу уйти, вот и пришел за ним, отдавая себя под твою опеку». Не успел он закончить речь, как его охватил сильный жар и лихорадка; не в силах устоять на ногах от озноба, брат упал на пол перед алтарем. Собратья вскоре явились на его стоны и отнесли больного в лазарет. Через некоторое время он выздоровел и всегда оставался верен Ордену, более того, многих привлек в него своим пылом и ревностью.
Брат Варфоломей, будучи еще студентом в Лейпциге, рассказывал брату Альберту, провинциалу Германии, как однажды нетерпеливый кредитор явился за пятью марками серебра, которые ему задолжал брат Иоанн, приор нашей обители в том городе. Приор упросил кредитора обождать хотя бы до окончания вечерни, когда он соберет совет монастыря и обсудит способы возвращения долга. Когда же он говорил об этом со старейшими братьями, ища и не находя выхода, вошел привратник и доложил: «Почтенная госпожа, наверняка очень знатная, требует, чтобы ты сейчас же явился к дверям поговорить с нею». Приор отправился на зов и встретил незнакомую даму благородной и прекрасной внешности, которая, не медля, вложила ему в руки пять серебряных марок со словами: «Прими эти деньги». На вопрос приора, кого он должен благодарить за дар, госпожа ответила: «Не спрашивай, лишь воздавай хвалу Господу, подателю всех благих даров». Приор, возрадовавшись, вернулся к отцам совета и показал им серебро, поведав, что Господь обеспечил их нужды с помощью щедрой дамы. Жалея, что не узнал ее имени, он послал братьев вслед за ней – но те, обойдя все улицы и площади, не нашли и следа, не дали ничего и расспросы. Тогда община в радости уверовала, что это была сама пресвятая Дева Мария, и возблагодарила ее.
Когда братья из Лиможа захотели перенести свой монастырь, который был очень неудобно расположен, на другое место, но не имели достаточно денег, чтобы заплатить за новое здание, приор и прокуратор провели весь день в поисках богатых благотворителей и не нашли никого. В конце концов, они даже обратились к ростовщикам – но и те им отказали. Тогда они собрали совет и спросили мнения старейших братьев, один из которых, муж ученый и кроткий, сказал: «Послушайте, отец приор, разве вы не слышали, как братья просили нашу Госпожу явить им благословенный плод своего чрева – Иисуса? – ибо то был час после комплетория, когда все пели Salve Regina. Приор ответил: «Теперь же я прошу Пресвятую Деву ради ее возлюбленного Сына дать нам триста фунтов». На следующее утро, когда они пели вотивную мессу к Богородице, к ним прибыл на коне ректор из Дилля; он выехал из дома, едва прослышав о нуждах приора*******. Все собрались в зале капитула, и ректор обратился к ним с такими словами: «Дражайшие братья, я слышал, вы купили новое здание, но еще не нашли покровителя, который помог бы вам расплатиться; что же, вашей покровительницей будет Пресвятая Дева, который вы служите денно и нощно, а ее денежный вклад внесу я». Отдохнув немного, он поскакал домой и уже на следующий день прислал с гонцом триста фунтов братьям, возблагодарившим Господа и свою преславную Царицу.
Уже упомянутый выше цистерцианский монах из обители святого Галгануса, ужиная вместе с братьями у них в трапезной в Пизе, ел очень мало и словно неохотно, что было замечено многими. По окончании ужина один из сотрапезников обратился к нему: «Брат Иаков, почему вы так умеренно кушали? Вы почти ни к чему не притронулись, хотя в сегодняшний день не предписано никакого особого воздержания». «Поверьте, - ответил монах, - никогда в своей жизни я еще не трапезничал столь хорошо». Не понимая, как такое может быть, брат продолжал расспросы: «Как же это? Ведь вы почти и не ели». Тогда цистерцианец объяснил, в чем дело: «Я никогда столь хорошо не ужинал, потому что никогда еще мне не прислуживал за трапезой никто прекраснее, чем сегодня. Какой еще Орден может похвалиться подобной честью? Ведь я отчетливо видел нашу Госпожу, Пресвятую Деву, служившую братьям за ужином и подававшую им блюда! Это зрелище так восхитило меня, что я совсем не мог есть, переполнившись духовной радости».
Этот самый монах нередко видел, как Дева-Матерь держала перед тем или иным проповедником из наших братьев, восходящим на кафедру, раскрытую книгу; и он замечал, что более всего духовной пользы приносили впоследствии именно эти проповеди.
Некий брат, весьма тщательно подготовивший проповедь, внезапно изменил ее тему в последний момент и говорил на совсем другую тему; и с помощью Царицы Небесной он сказал куда лучше, чем если бы долго готовился. Упомянутый цистерцианский монах, присутствовавший при том, говорил нам, что видел Пресвятую, стоявшую перед проповедником с раскрытой книгой на протяжении всей проповеди, и монах, а с ним и прочие слушатели заметили, что брат был куда красноречивей обычного; проповедь же его принесла больше плода, чем прежние, подготавливаемые с тщанием.
Монашествующий, которого избрали приором в одном тосканском монастыре, был утвержден в назначении, но желал любыми средствами избавиться от этого бремени. В конце концов, он даже ушел из обители и скитался по разным монастырям, как новый Иона, бегущий от лица Господня. В подобных скитаниях он встретил того же брата Иакова, цистерцианца, приходившегося ему другом, и поверил ему свои печали, прося молиться о нем Христу и Пресвятой Деве. Той же ночью монах ревностно молился, как друг и просил, и вдруг – что позже подтвердил под присягой - увидел Пресвятую Деву, собравшуюся в путь, в тот самый монастырь, где бегущий от ответственности брат был избран приором. Иаков спросил, куда она идет – и Царица ответила: «Иду позаботиться об общине, оставшейся без настоятеля». Монах пересказал видение своему другу, и тот, раскаявшись, принял назначение.
Тот же монах однажды в Витербо, во дворце кардинала Реймера, во время ночной молитвы посмотрел в окно, выходящее на монастырь Братьев Проповедников, и увидел процессию людей в белом, которая двигалась из-за черты города в сторону обители братьев; можно было разглядеть идущих в процессии и расслышать их голоса. Среди них выделялась прекрасная дама, к коей все обращались почтительно, как к своей госпоже. Когда же они достигли места, воздвигли ей престол там, где сейчас находятся наши хоры; потом от прочих отделилась оборванная простоволосая дева и поверглась к ногам дамы на престоле, крича: «Госпожа, отомсти за меня моим врагам!» Госпожа отвечала: «Зачем просишь меня об этом? Скоро увидишь, как их настигнет редкое, почти неслыханное наказание». На этом видение прекратилось. Через несколько дней произошло ужасное нападение в Пизе на высокопоставленных людей, замышлявших против Ордена; так что нет сомнений, что дева в изорванной одежде олицетворяла Церковь, просившую Пресвятую Госпожу исцелить раны, которые ей наносят многие епископы и учителя, настроенные против Ордена.
Молодой монашествующий из обители в Орвието, юноша безупречной жизни, любимый братьями, был настигнут болезнью, от которой вскоре и умер. Приняв последние таинства, он лежал как-то утром в лазарете, и с ним оставался только один брат, чьей обязанностью было за ним ухаживать; остальные же были на мессе. В некоторый момент зрачки больного вдруг расширились, он уставил взор в одну точку и не сводил оттуда глаз. Брат, сидевший с ним, понял, что тот видит нечто необычайное, и стал его упрашивать: «Брат Симон, Бога ради, открой мне, на что ты смотришь; если оно благое, я порадуюсь вместе с тобой, а если злое, постараюсь тебе помочь». Больной не отвечал, лишь жестом руки показал, что просит товарища замолчать. Но тот не умолкал, прося его открыться, и брат Симон испустил стон отчаяния: «Горе! Все, что я делал в Ордене, было напрасно!» Испуганный товарищ попытался успокоить его и утешить словами надежды, решив, что брата одолевает дьявол, и заклинал не верить ни слову из уст того, кто известен как величайший лжец и отец лжи. Но больной, качая головой, восклицал: «Все, все в аду – Папа, кардиналы, Братья Проповедники и Минориты, и все монашествующие!» - такую ужасную мысль вложил ему в душу дьявол. Тогда брат-сиделка прибег к последнему средству против отчаяния, прося Симона молиться Пресвятой Деве о помощи и заставляя вслед за ним повторять:
«Maria, mater gratiae,
Mater misericordiae,
Tu nos ab hoste protege
Et hora mortis susсipe».
(«Мария, Матерь благодати, Матерь милосердия, защити нас от врага и поддержи в смертный час»)
И - удивительное дело! – едва они успели закончить молитву, больной испустил крик радости: «Брат, видишь ли, как наша вечная заступница, Дева, обращает в бегство топившихся тут демонов?» По просьбе брата он прочитал Te Deum и по возвращении остальных смиренно и искренне исповедался в грехе отчаяния, вскоре после чего, почил в Господе. Тот, кто подробно записал эту историю, слышал ее в изложении брата-сиделки; также ее знают многие тосканские братья.
Мирской брат по имени Лантрин из того же монастыря, почитаемый братьями за святого и особенно известный тем, что ни мига не проводил в праздности, умирая, лежал в лазарете и ясно увидел пресвятую Госпожу нашу, входящую к нему со свитой дев. Они несли с собой полотенца и тазы – все, что нужно для омовения. Когда Царица приблизилась, брат спросил, что она собирается делать. «Я пришла, - отвечала Пресвятая, - омыть братьев от бесчестья, которому они сейчас подвергаются в городе». А в городе в то время находился отступник, с великой злобой оговаривавший их речами и письмами, всего числом около шестидесяти. Эти письма он распространял по всему Орвието и по епархии среди тех, кто завидовал благим трудам Проповедников; так что на них пал великий позор, и они едва могли ходить по улицам, не клоня голов от стыда и горя. Больной брат узрел в видении, как Царица омывает его, а следом и остальных братьев. Тот, кто записал эту историю с его слов, утверждает, что вскоре после того братья были очищены от поношения, потому что несчастный отступник угодил в тюрьму и там признался, что из одной враждебности распространял лживые слухи.
В монастыре в Пюи, что в Провансе, брат Петр, будучи на пороге смерти, начал в полный голос приветствовать Пресвятую Деву, обращаясь к ней с поклонами и стиснув руки от радости. Когда бывшие с ним рядом спросили: «Брат, что означает твое поведение?» - больной отвечал: «Как! Разве вы не видите нашу Госпожу, по доброте своей посетившую меня?» С этими словами он мирно отошел ко Господу.
Брата из монастыря в Монпелье, по имени Леон из Дании, на смертном одре навестил ближайший друг из числа братьев. Умирающий сказал ему: «Прошлой ночью мне было благодатное видение – я видел Пресвятую Деву, нашу славную Матерь. Она подошла ко мне и сказала: «Хочешь пойти с нами?» «Кто ты, Госпожа?» - спросил я, и она ответила: «Я – Матерь Божия». «Не могу поверить, что ты и впрямь Матерь Божия, - воскликнул я, - ведь я – худший из грешников и недостоин посещения столь великой Царицы». И снова она повторила: «Я – Матерь Господа»; и снова я усомнился. Наконец она в третий раз сказала мне: «Не бойся, сын, я истинно Матерь Христова», и я возрадовался: «О, если ты Матерь Божия, я буду счастлив пойти с тобой!». Брат Леон умер в тот же день во время вечерни.
Благочестивая душа и талантливый проповедник брат Генрих Германский рассказал в публичной проповеди в Париже, как некий брат нашего Ордена, муж безупречной жизни и преданный слуга Марии, в свой смертный час пришел в такой восторг, что лицо его светилось от радости. Брат Генрих, видя его великое счастье, заметил: «Дивлюсь я, что ты встречаешь смерть так радостно – ведь обычно люди ждут ее с природным страхом». На это умирающий ответил: «В Ордене я сохранил обычай своего колледжа – ежедневно читать последование Пресвятой Деве и вспоминать в молитве святого Николая и святую Екатерину на утрене и вечерне. Однажды ночью мне явилась святая Екатерина и увела меня в прекрасное место со словами: «Вот мое жилище навеки и веки». Пока я стоял, замерев от восхищения, пришел святой Николай и забрал меня в землю еще прекраснее, и тоже сказал: «Здесь мое место отдохновения». Потрясенный, я озирался, и тут появилась Пресвятая Дева и отвела меня в край, прекраснее которого невозможно представить, говоря: «А это – мои покои». Тогда я осмелился сказать: «Но, Госпожа, я не заслужил пребывания здесь». «Отнюдь нет, - отвечала она, - ведь я приготовила это место для тебя и твоих братьев Проповедников». Я восскорбел: «Какой из меня проповедник? Я только лишь ношу облачение такового!» На что Царица сказала: «Это твое место, потому что оно уготовано для братьев твоего Ордена; войди и владей им». Вот почему, - продолжил больной брат, - я с радостью ожидаю часа смерти, готовый поспешить в землю, предназначенную и явленную мне Царицей Небесной».
Когда Римская курия переехала в Неаполь по смерти императора Фридриха II и его сына Конрада, некоторые прелаты нарочно ожесточали сердце Верховного Понтифика, настраивая его против нищенствующих братьев и особенно нашего Ордена, так что в шести случаях, представленных на его суд, он каждый раз выносил вердикт против братьев, к уязвлению их образа жизни. Его сердце не трогали ни доводы, ни просьбы, не поколебался он в своих намерениях, и когда папские письма были официально зачитаны, а на следующий день их намеревались разослать по всему миру. Наши братья при Римском дворе - в их числе и я (т.е. Жерар де Фрашет) - пребывали в ужасном смятении и скорби. Среди нас был брат, в прошлом неоднократно разрешавший в пользу Ордена трудные ситуации, касавшиеся наших конституций и деятельности; но тогда даже он не мог понять, что нам делать. Как-то, пока остальные ужинали, этот брат обратился к постоянному своему прибежищу во всех скорбях – к Пресвятой Деве. Преклонив колени пред образом на ее алтаре, он со слезами и горькой скорбью молился за Орден, умоляя Госпожу поспешить нам на помощь в несчастье. Покровительница Ордена отвечала ему, говоря: «В течение часа твой Орден будет избавлен от притестения». И вскоре к нам в монастырь пришли слухи, что мы и впрямь спасены.
Добрый и святой брат, уже долго пребывавший в Ордене, однажды ночью увидел совершенно отчетливо, как во время чтения братьями заутрени последования Пресвятой Девы к дверям, ведущим из дормитория, подходит наша преблаженная Госпожа в сопровождении двух дев и слушает, как братья поют ей, подбадривая их: «Мужайтесь, мужайтесь, храбрецы!» Он видел и слышал это так отчетливо, как только возможно. В отсутствие приора брат рассказал о произошедшем субприору, чтобы тот изложением видения побуждал братьев к еще большему почитанию Пресвятой Девы, что тот и сделал весьма охотно.
Новиций, весьма чтивший нашу Госпожу и любивший послушание, однажды ночью после заутрени задремал во время молитвы. Ему привиделось, будто некто встает рядом и кладет руки ему на плечи; оглянувшись, новиций разглядел, что это прекрасная дама. В ужасе он воскликнул: «Боже мой, как сюда могут проникнуть женщины, да еще и в такой час ночи!» Но дама успокоила его, ласково сообщив, кто она, и приглашая вместе с ней прочесть малые часы ее литургии. Он согласился и начал чтение с молитвы «Радуйся, Мария», она же подавала ответы. Свою часть она читала так прекрасно и кротко, что сердце его трепетало, особенно когда она произносила стих по окончании каждого часа. Когда же она сказала стих по окончании часа девятого, “Elegit eam Deus” («Бог избрал ее»), голос Госпожи зазвенел в ушах новиция такой божественной музыкой, что сердце его вспыхнуло, и он был восхищен духом. Видение исчезло, и брат пробудился, пылая неудержимой радостью. Наутро, когда он готовился прислуживать на мессе как аколит, лицо его сияло таким восторгом, что собрат-новиций даже попрекнул его за беспричинную радость. Но так как он совершенно не мог себя сдерживать, пришлось другому вместо него прислуживать у алтаря. Подобное счастливое настроение ранее не было свойственно этому брату, посему товарищ стал его расспрашивать о причинах такового – и наконец, сумел вызнать, что за тайну тот хранил, обещав никому о ней не рассказывать; новиций же пребывал в радости довольно длительное время.
Узнайте же из приведенных примеров, как преблаженная Дева особым образом заботится о братьях нашего Ордена – во время проповеди, в дороге, в трудах, в болезни и смерти, за трапезой, в печалях и испытаниях и на молитве.
* К куманским татарам братья были отправлены в миссию в 1228 г. буллой Григория IX, датированной 21 марта того же года.
** Принят в Орден св. Домиником в 1220 г. (Analecta 397).
*** Гумберт Романский также говорит, что слышал эту историю во время своего новициата, в 1225 г. (Opera ii, cтр. 136).
**** То есть в 1240 г.
***** Подобный элемент мы находим в истории о чудесном явлении Богородицы св. Доминику, описанном бл. Цецилией в Miracula Beati Dominici.
****** Это событие, скорее всего, имело место в 1256 г., так как 17 июня этого года Папа Александр IV выпустил буллу в пользу Ордена (Bull. Ord., 306, №102).
******* Приором был сам брат Жерар де Фрашет; имя ректора – Аймерик Палмутс (Quetif, стр. 259 и далее).
Перевод: Антон А. Дубинин ОPs.
Отправить комментарий