Из книги «Диалог о Божьем Провидении или книга Божественного Учения» св. Екатерины Сиенской, Послушание, CLVIIIb.
Взгляни сейчас на ладью твоего отца Доминика, возлюбленного моего сына и узри, с каким совершенным порядком он все устроил. Он хотел, чтобы его братья думали только о моей славе и спасении душ, благодаря свету знания. Этот свет он хотел сделать принципом своего Ордена, не отказался он, однако и от истинной и добровольной бедности. Доказательством того, что он соблюдал её и что презирал богатство, является проклятье, которое как завещание он передал в наследие своим сынам, которые владеют чем-либо в его Ордене лично или коллективно*. Это свидетельство того, что он взял в невесты себе царицу бедность.
Но исключительным принципом своего Ордена он соделал свет знания, чтобы уничтожить заблуждения, которые возникли в то время. Он принял служение Слова, Единородного Сына моего. Казался в мире настоящим апостолом, столь огромное была истина и сияние, с которым он засевал слово, рассеивал мрак и разливал свет. Сам был светом, который Я дал миру при посредничестве Марии и поместил в мистическом теле святой Церкви, для истребления ереси. Я сказал при посредничестве Марии. Почему? Потому что Мария дала ему орденское облачение**. Именно Её моя благость вверила эту заботу.
За каким столом питает он своих сынов светом знания? За столом креста. Крест является столом, за которым восседает святая жажда, чтобы питаться душами ради моей славы. Доминик хотел, чтобы его сыновья всю свою жизнь пребывали за этим столом, ища при помощи света знания, хвалу и славу имени моего и спасения душ. И чтобы они не запутались в чем-либо ином, освободил их от забот о временных благах, приказав им быть бедными. Разве он терял веру, опасаясь, что они не будут обеспечены в нужде? Не терял её, был вооружен верой и полагал непоколебимую надежду на мое провидение.
Он хотел, чтобы сыновья его жили в послушании и покорно исполняли то, к чему были предназначены. Поскольку вожделение затмевает око разума (и не только разума, но и натуральное зрение слабеет вследствие этого презренного преступления), поэтому, не желая, чтобы угас свет, который прекрасно способствует добыванию ясного знания, он установил третий обет – целомудрия, наказывая, чтобы все его соблюдали с истинным и совершенным послушанием. Ныне не особенно его соблюдают. Превращается во тьму даже свет знания, омрачая его гордыней. Не потому, что темнеет сам свет, но темнеет их душа. Где есть гордыня, там не может быть послушания. Я уже сказал тебе, что человек настолько послушен, насколько смиренен, и настолько смиренен, насколько послушен. Нарушая обет послушания, он чаще всего нарушает также обет целомудрия, будь-то действием, будь-то мыслью.
Доминик укрепил свою ладью тремя канатами: послушанием, целомудрием и истинной бедностью. Ввел на ней королевскую дисциплину, не желая, чтобы устав его обязывал под карой смертного греха. Я, истинный свет, осветил его в этом решении. Мое провидение имело ввиду слабость менее совершенных, ибо не все одинаково совершенны в этой жизни. Поэтому и совершенные, и несовершенные чувствуют себя хорошо в этой ладье. Доминик соглашается с моей Истиной, не желая смерти грешника, но чтобы обратился и жил (ср. Иез 33,11). Поэтому его Орден – мягкий, веселый и благоуханный: сам является роскошнейшим садом.
Не несчастны те, кто не соблюдает устав и нарушает наказы, из-за них сад зарос бурьяном и одичал. Нет уже ни благоухания добродетели, ни света знания в тех, кого Орден питает на своем лоне. Я не обвиняю Орден, ибо сам в себе, как Я тебе сказал, он полон великолепия; но уже не тот, что был в начале. Был цветком, объединял людей огромного совершенства, которые напоминали святого Павла сиянием своего света. Только очи их замечали мрак заблуждений, он тот час же рассеивался.
Взгляни на полного славы Фому. Благородное око его разума погружено было в созерцание моей Истины. Там оно получило сверхъестественный свет и знание, влитое благодатью; и эту благодать он снискал скорее благодаря молитве, чем обучению. Он был пламенным факелом, который разливает свет в его Ордене и во всем мистическом теле святой Церкви, рассеивая мрак ереси.
Взгляни на Петра, девственника и мученика, который сиянием своей крови принес свет во мрак многих ересей; питал к ним такую ненависть, что был готов отдать жизнь. Пока он жил, только молился, проповедовал, спорил с еретиками, исповедовал, провозглашал истину и распространял веру; бесстрашный, исповедовал её не только в течение жизни, но даже в час смерти. В момент смерти под ударами убийцы, когда отказал его голос и не имел чернил, намочил палец в собственной крови. Не имея пергамента, славный мученик склоняется и пишет на земле свое исповедание веры: Credo in Deum. Сердце его так пылало огнем моей любви, что он не умерил шаги, не отвернул голову, зная, что идет на смерть. Я открыл ему перед этим, при каких обстоятельствах он должен умереть, но он истинный рыцарь без страха, вышел на поле битвы.
Я мог бы тебе рассказать о многих других, которые, хоть и не стали мучениками крови, испытали мученичество благодаря жажде, как и святой Доминик. Сколько же работников выслал этот отец, чтобы трудились в его винограднике, вырывая тернии прегрешений и засаживая добродетели!
Воистину, Доминик и Франциск – это два столпа в святой Церкви: Франциск благодаря бедности, которая была его определяющей чертой, Доминик же благодаря знанию.
* Бл. Иаков Ворагинский передал текст предполагаемого проклятья св. Доминика: Caritatem habere, humilitatem servite, pauperatem voluntariam possidete, maledictionem Dei et meam imprecor possessiones inducentibus in hoc ordine. – Имейте любовь, соблюдайте смирение, овладейте добровольной бедностью. Налагаю проклятье Божье и мое на тех, кто внесет в этот Орден собственность (Legenda aurea, CХIII). Именно эти слова написаны на представленной фреске Фра Анджелико.
** Традиция Ордена гласит, что бл. Реджинальд Орлеанский, во время болезни получил чудесным образом от Матери Божьей скапулярий (Legenda aurea, CХIII, и Libellus).
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Отправить комментарий