Мученик науки?

7/03/2020, No Comment

Из книги о. Томаша Галушки, «Инквизитор тоже человек». Часть I. Интервью. 14.a.

(Интервью берет Мачей Мюллер)

«Я же тогда подумал / Об одиночестве в смерти, / О том, что, когда Джордано / Восходил на костер, / Не нашел ни единого слова / С человечеством попрощаться, / С человечеством, что оставалось, / В человеческом языке» - написал Чеслав Милош*. Действительно ли Джордано Бруно умирал оставленный и непонятый?

Это был несовместимый с действительностью XVI века беспокойный дух, всю жизнь стремящийся к свободе, экспериментатор, выходящий за всяческие мысленные границы. Отвергавший все, что получил ради того, чтобы пойти дальше. Не имел уважения ни к чему, что было установленным, окаменевшим. Равно и к людям, которые это защищали.

В нашем разговоре об инквизиторах, Вы представили их как лекарей душ, борющихся за обращение и спасение еретиков. В случае Джордано Бруно мы, однако, видим инквизицию, которая приговорила к костру выдающегося человека.

Бруно имеет стереотипный ярлык «мученика науки» - это наверняка удивило бы его самого. Поскольку он погиб совершенно по другой причине. Что интересно, я не думаю, что Джордано Бруно мог бы договориться с современными учеными. Он презирал скрупулезные вычисления, эксперименты, прецизионный язык…

Не часто вспоминают, что Бруно был доминиканцем.

И никогда не переставал им быть. После его бегства из монастыря орден не возбуждал никакого судопроизводства по его делу. Более того, магистр ордена Ипполит Беккариа посещал его в застенках инквизиции и боролся за его жизнь.

Несколько лет проведенных в монастыре доминиканцев в Неаполе были наиважнейшим этапом в жизни Джордано Бруно. В орден он вступил в 1565 году, будучи подростком, восхищенным неоплатонизмом, но также и творениями одного из наиважнейших мыслителей ренессанса – Эразма Роттердамского, который подчеркивал свободу и огромные возможности человека.

В Неаполе было много монастырей. Почему он выбрал доминиканцев?

В тамошнем храме св. Доминика Бруно увидел монахов, которые «были как ангелы» - прекрасно говорили и красиво жили. Для новиция, однако, быстро наступил момент очищения мотивации. Оказалось, что ангелы – обычные люди, которые попросту едят, спят, служат мессы, читают благочестивые книги…

А Бруно не переносил набожности. Будучи новицием прославился тем, что снял со стены кельи все святые образы – в том числе Екатерины Сиенской и св. Антонина Флорентийского, инквизитора первой половины XV века. Остался только крест.

То есть на этом этапе он еще не имел проблем с божественностью Христа?

Он не соглашался с культом, какого бы то ни было человека, в том числе Иисуса из Назарета. Для него это был выдающийся человек, настоящий мудрец. Во время орденской формации постоянно возникали проблемы со взглядами Джордано: его обвиняли в арианизме, в подрывании доктрины о Святой Троице. В его мышлении существовал один Бог, монолитный – не было и речи о Божественных Лицах, а тем более о Воплощении.

Как же ему удалось сохраниться во время формации?

Благодаря своему интеллекту. Всю жизнь он был прекрасным дипломатом – со всеми мог договориться, к каждому приспособиться (хоть и на некоторое время). Прошел всю орденскую формацию, поскольку хорошо рассчитал – а его странности объясняли молодостью. А Джордано на отлично сдавал все экзамены, принял священническое рукоположение, защитил весьма ортодоксальную докторскую диссертацию по теологии…

На протяжении нескольких лет жизни в ордене, до 1576 года, впитал в себя огромное количество знаний. У доминиканцев господствовала свобода обучения (нечто невообразимое, например, для иезуитов). Он читал и Фому Аквинского, и Альберта Великого, и Лукреция, и Эпикура, и Эразма (не смотря на формальный запрет магистра доминиканцев). И, что является ключевым, правдоподобно в монастырской библиотеке он нашел сокращенное издание О вращении небесных сфер Николая Коперника.

Вы только что говорили, что Джордано Бруно не ценил математических анализ. А творение Коперника полно сложных вычислений.

Поэтому исследователи считают, что Бруно столкнулся скорее с какой-то рецензией творения Коперника. Его не интересовали вычисления. Он принял гипотезу Коперника как элемент, дополняющий его собственную философско-теологическую систему. Коперник сдвинул с места Землю, до сих пор недвижимую в птолемеевской системе. Для Бруно это был научное доказательство того, что не существует ничего постоянного. Все кружится и изменяется, также человек, как и Земля, и вся вселенная. Во время инквизиционного процесса его, конечно, обвиняли в проповедовании того, что Земля не зиждется на библейских основах, было это, однако обвинение дополнительное, не основное.

Почему Бруно убежал из монастыря?

В нем нарастало разочарование, а братьев, которых до этого сравнивал с ангелами, стал называть «обычными ослами». В конце концов, в 1576 году он оставил монастырь – хотя никогда не перестал чувствовать себя причастным доминиканской традиции. Очень гордился своим орденским именем Джордано (во время крещения получил имя Филиппе): пользовался им даже тогда, когда перешел в кальвинизм. Быть может, чувствовал духовное родство с Иорданом Саксонским, преемником св. Доминика. Так как он, путешествовал по всей Европе, был все время в движении, и даже подобно Иордану закончил жизнь при трагических обстоятельствах – Иордан в воде (в 1237 году, во время кораблекрушения), а Бруно в огне. Оба имели тот же «беспокойный дух», но в вопросе верности Церкви были полными противоположностями – вода и огонь.

История Бруно многое говорит о нашем ордене – который принял его не смотря на трудный характер и браваду в способе мышления. Среди доминиканцев тех времен действовали и Джордано Бруно, и художник Фра Анджелико, и реформатор Иероним Савонарола, и благочестивый Раймунд Пеньяфортский. Тот же сам монастырь св. Доминика в Неаполе воспитал как св. Фому Аквинского, исполненного уважения к людям своего времени, так и Джордано, ставящего себя вне современного ему общества. Фома желал реформы благодаря пребыванию в общине, Бруно же – как утверждает Микеле Гилиберто, лучший знаток биографии нашего героя – благодаря наукам и действиям извне.

* Чеслав Милош, Кампо де Фьиори (перевод Натальи Горбаневской).

продолжение

No Comment

Отправить комментарий