Из книги о. Томаша Галушки, «Инквизитор тоже человек». Часть I. Интервью. 14.b.
Говорят, что Джордано Бруно боролся со схоластикой, то есть с систематическим взглядом на действительность, представителем которой был упомянутый Фома Аквинский.
Бруно критиковал все: и схоластику, и догматы и даже язык. Все изменчиво, переходит из одного состояния в другое. В его мировоззрении ключевое понятие – изменения, преодоление ограничений. Нет ничего постоянного, описанного от А до Z. Жизнь Джордано – это воплощение того, что он описал во множественных трактатах, например De infinito и Cena delle ceneri: беспокойство, движение, поиск, напряжение. Это движение стремилось к какому-то результату, жажде. Иногда низменной: наибольшей мечтой бывшего монаха было получить университетскую кафедру: место, с которого он будет учить, где соберет учеников, которые окружат его почтением.
Он считал, что мир испорчен и следует воссоздать его наново. Поэтому он боролся со всеми установленными истинами, обычаями и нормами. Следую неоплатонической идее, он посчитал, что все элементы действительности соединены друг с другом, происходит переход одного состояния в другое, одной вещи в иную.
Было ли в этом мировоззрении место для Бога?
Да, Бруно считал, что вселенная бесконечна, поскольку является тенью Бога. Но между Богом и действительностью нет никакого соотношения. Они никогда не встречаются. Поэтому не может идти речи о воплощении. Поскольку, однако, вселенная является тенью Бога, имеет божественную характеристику – безграничность. Вселенная не имеет ни начала, ни конца, нельзя говорить о каком-то акте творения.
Поскольку всё постоянно переходит из одного состояния в другое, также происходит с душами – размышлял Джордано. И пришел к концепции метемпсихоза (переселения душ), которую мы сегодня называем реинкарнацией. Если человек живет недостойно, не совершенствует себя, то в следующем воплощении будет кем-то худшим.
Из этого следует, что не существует вечного наказания.
А спасение?
Если нет ада, то нет также и неба.
Существовали бы какой-либо культ в религии Джордано Бруно?
Нет, эта религия основана исключительно на разуме, который размышляет, анализирует, изучает. Считается только то, что измыслим, чувственное познание не имеет ценности.
Из этого следует какая-то этика?
Да, для Бруно отличительной чертой человека было то, что он в состоянии свободно принимать решения и строить свою жизнь. В опции Джордано Бруно хватало не совершать плохих поступков, быть добродетельным. Стагнация была для него наихудшим из возможных решений.
Это как раз кажется довольно евангельским. Христос спрашивает: дал ли ты мне есть, пить, или одел ли меня. С таким подходом грех это неделанье добра.
Согласен. Свое понимание добродетели Джордано мог зачерпнуть из томизма. Он не был последовательным сторонником Эразма, Эпикура, Лукреция или Фомы Аквинского. Его проект новой религии был сшит из лоскутков многих элементов. В центре этой религии была любовь: это она должна быть главенствующим политическим законом мира. Границ не существует, людей ничто не разделяет.
Почти как в Imagine Леннона…
Действительно: Бруно хотел религию, которая будет опираться на взаимное доброжелательство людей. Предпочитал позицию дистанции к действительности: сегодня добро, завтра зло, сегодня радость, завтра страдание – но не следует принимать это близко к сердцу, поскольку все находится в движении. Даже смерть это не конец, только переход в новое состояние.
При этом вспомним, что Бруно не отходил в тень своего учения, как Фома Аквинский. Он называл себя Меркурием, посланцем богов, который должен посветить человечество. Ибо все, что существовало до сих пор, это «темные века». Только теперь приходит свет, возникает новая философия, новая религия, новый мир. Все существовавшие до сих пор религии – плохие. Бруно ценил только верования древнего Египта: поскольку египтяне – утверждал он – почитая животных и замечая божества в различных, предметах глубже понимали действительность. Католицизм он считал старой, испорченной религией, которая учит суевериям, но имеет одно достоинство – ценит действия человека (концепция заслуги). За то от всего сердца презирал кальвинистов и лютеран за подчеркивание примата благодати и предопределение. Поскольку они не считают действия и заслуги, то каков тогда смысл жизни? Не без причины протестанты быстро избавились от такого учителя.
На него смотрели как на смешного или как на опасного?
Как на опасного чудака. Католики опасались всяческих новинок, поскольку уже полтора века имели проблемы с таковыми, причиненные реформацией. А протестанты боялись его – так как новые дела только ищут свою идентичность. Лютеранам и кальвинистам было не по вкусу, когда какой-то «Меркурий» ставил под сомнение то, что трудолюбиво созидали уже несколько десятилетий.
Отправить комментарий