Из книги о. Томаша Галушки, «Инквизитор тоже человек». Часть I. Интервью. 14.c.
Как так случилось, что спустя несколько лет путешествий по Европе Джордано Бруно попал в руки римской инквизиции?
В 1592 году он вернулся в Италию, уверенный, что, наконец, исполнятся его мечты, что получит кафедру и начнет реализовывать свои постулаты. Увы, все пропало – по вине одного незначительного человека, дворянина Джованни Мочениго, который принимал Джордано в Венеции. Философ должен был обучать его мнемотехнике, то есть способа быстрого запоминания большого количества информации. Между ними произошел какой-то конфликт, подробностей которого мы не знаем. Бруно сориентировался, что пошло что-то не так и решил уехать в Виттенберг, но было уже поздно. Мочениго запер его и перепоручил венецианскому инквизитору.
Тот присмотрелся к делу: оказалось, что речь идет о беглеце из ордена, против которого уже ранее формулировали множественные обвинения в ошибках и ересях. Может быть, если бы Бруно не имел священнического сана, дело могло бы окончиться на магистре доминиканцев. Но инквизитор переслал акты его дела в Рим. В 1593 году Джордано Бруно попал в застенки римской инквизиции. Это не были темные казематы – условия были настолько хорошими, что он творил там новые трактаты, писал множество апелляций к папе.
Что в них писал?
Что обвинения ложные, поскольку то, что он проповедует, не противоречит христианскому учению. Он просто указывает пути определенных исканий.
То есть лгал?
Невозможно скрыть, что во время процесса, длившегося несколько лет, Джордано Бруно умолчал о многих вопросах. Старался, например, скрыть переход в кальвинизм. Использовал факт, что инквизиторы не знали всех его работ. Собрать все наследие Джордано Бруно это огромный вызов! Только во время пребывания в Лондоне он опубликовал 160 статей. До сих пор инквизиторы знали только философские тексты Джордано – трудные, неоднозначные, полные поэзии – он мог довести, что его взгляды не касаются веры. Но в 1597 году инквизиторы обнаружили другие тексты, появились также свидетели, донесшие о настоящих взглядах Бруно. Наконец открыли изданную в Лондоне сатиру Spaccio delle bestia trionfante, в которой папа был представлен под видом кабана. При всем своем интеллекте Джордано не был в состоянии это как-то объяснить.
Ему дали шанс отказаться от своих взглядов?
Конечно, инквизиция старалась склонить его к обращению и принятию покаяния. Но он никогда бы не решился на это. 21 декабря 1599 года Джордано Бруно заявил, что ни от чего не откажется. Трибунал понял, что дело остановилось в мертвой точке.
Нельзя было его просто отпустить?
Нет, ведь это не был безопасный обезумевший монах, а человек, который далее писал, проповедовал свои тезисы, искал учеников. А в Церкви была сильна тогда педагогика запрета, то есть желание защищать несмышленых от обманщиков, превосходящих их интеллектом. Кроме того Церковь боялась нового Лютера, а тут черным по белому было видно, что Джордано Бруно хочет создать новую религию.
Согласно с инквизиционной практикой, единственное, что оставалось, это отказаться от налагания покаяния и передать Джордано Бруно римскому губернатору. Инквизиторы старались сохранить жизнь приговоренному: светскому трибуналу рекомендовали обойтись с ним «мягко, без пролития крови». Только вот светский трибунал не мог удовлетворить таким ожиданиям. Поскольку за ересь кодекс предусматривал смертную казнь за оскорбление величия (в этом случае: папского).
17 февраля 1600 года на Кампо де Фиьори Джордано Бруно был публично сожжен на костре.
Был ли он согласно обычаю сперва удушен?
Этого не знаем. Согласно описаниям, ему заткнули кляпом рот. Не принял таинства, отказался также от целования креста перед казнью. Что указывает, что был последовательным противником христианства.
Почему тогда Джордано Бруно известен как мученик науки?
Это вопрос историографов XIX века, противных Церкви. Но не только. Спустя несколько лет после смерти Джордано Бруно проблемы с инквизицией имел Галилей. Его сторонники подчеркивали, что гелиоцентризм, который защищал этот ученый, это теория, за которую гибли выдающиеся люди. Так как Джордано инструментально подходил к теории Коперника, так позднее инструментально использовали его интерес этой теорией…
Когда гелиоцентризм перестал нравиться Церкви?
Только в 1616 году Церковь впервые занялась делом теории Коперника – и поместила его работу в третьей категории запрещенных книг – то есть таких, которые должны быть доработаны и сопровождены аннотацией, что заключают гипотезы. Трактат О вращениях небесных сфер никогда не был ни осужден, ни запрещен.
Могла бы Церковь реабилитировать Джордано Бруно? В 2009 году призвал к этому председатель Папской Академии Наук, физик, профессор Никола Кабиббо.
Прежде всего, слово взял Иоанн Павел II в 2000 году, прося прощение за грехи Церкви. Кардинал Анжело Содано от имени папы выразил сожаление, что к Джордано отнеслись жестоко. Но в чем должна была бы заключаться реабилитация? Реабилитировать можно кого-то, кто провозглашал истину, которую Церковь не смогла распознать. Так было в случае с Галилеем: Иоанн Павел II сказал, что его теологическая перспектива была более широкой, чем у современных ему теологов. Трудно, однако, отнести это к Джордано Бруно, который не был ученым, а философом. Его тезис о бесконечности вселенной не истекал из проведенных исследований.
То есть это не был человек, который погиб, защищая науку от религиозных предрассудков?
Абсолютно. Если за что-то и погиб, то за свои взгляды. Некоторые задумываются, почему Джордано Бруно после восьми лет защиты вдруг престал бороться. Думаю, что он тогда до конца понял собственную философию. Перестал бояться смерти. Был готов на перемене, о которой столько писал.
Прав был Милош, когда глядя на горящего Джордано, упоминает о «гибнущих в одиночестве»?
Бруно действительно умирал в одиночестве. Никогда не смог собрать вокруг себя учеников. Создал мир, в который никого не ввел. Разрываемый огромными желаниями, он пережил непонимание и отвержение. Жил вымышленным будущим, отвергая свое время и современных ему людей. Презирал то, что есть, не хотел это реформировать, только создать что-то новое.
Современная Церковь смогла бы справедливо оценить такого духовного хиппи?
Не знаю. Может, следовало бы применить метод Господа Иисуса – позволить всему расти, до времени жатвы…
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Отправить комментарий