Сон Папы Иннокентия III

В эпоху Средневековья, как впрочем, и в последующие времена, широкое распространение получили благочестивые легенды, описывающие удивительные события в жизни того или иного святого. Без них не обходилось ни одно жизнеописание – шла ли речь о святых первых веков христианства или же о недавно отошедшем в Вечность современнике. Показывая праведника как поистине человека Божия, чья жизнь была ответом на призыв Господа и стремлением исполнить Его святую волю, биографы отмечали также, сколь великую благодать обрёл такой человек, что выражалось, прежде всего, в чудесах, которыми отмечена его жизнь. Легенды, необычайно популярные в народе, нередко составляли основное содержание сборников повествований о жизни святых, как, например, «Золотая Легенда» Иакова Ворагинского, и были излюбленным чтением в те времена, вдохновлявшим прекрасными примерами святой жизни и побуждавшим следовать за Христом, подражая великим предшественникам. Можно без преувеличения сказать, что многочисленные жизнеописания святых во многом определяли духовную атмосферу эпохи и, разумеется, не могли не отразиться на культуре и искусстве тех времён. В честь святых слагали гимны, их скульптурными изображениями украшали порталы величественных готических соборов, им посвящали великолепные фрески и картины.

Особенностью благочестивых легенд были нередкие заимствования – когда одна и та же история почти в точности повторялась в житиях различных святых. В наше время подобная практика вызвала бы в лучшем случае недоумение, в худшем – разбирательство, связанное с попранием «авторских прав». Но не будем забывать, что средневековая ментальность отличалась от нашей; в ту этоху «святые заимствования» были делом обычным, ничем не уменьшающим заслуги святых, в чьих биографиях встречаются схожие истории. Более того, повторяющиеся сюжеты в описаниях чудесных событий чаще всего показывали, насколько духовно близкими друг другу оказывались святые на своих путях служения Богу.

Святые Доминик де Гусман и Франциск Ассизский, жившие в одно и то же время, несомненно, являют собой яркий пример такой духовной близости. Начало XIII века было довольно сложным и неоднозначным периодом в истории Церкви. Несмотря на внешнее могущество Папства, Церковь пребывала в глубоком кризисе: она подвергалась атакам со стороны многочисленных ересей, прежде всего ереси альбигойцев, которым не могло противостоять по большей части малообразованное и погрязшее в роскоши духовенство. Но, как известно, бремя испытаний, обрушивающихся на Церковь, во все времена означает то, что Церковь нуждается в новых Святых. Разумеется, каждый из них обладал своей собственной уникальной харизмой – Доминик руководствовался служением Богу прежде всего через проповедь Истины, тогда как Франциск на первое место ставил «Госпожу Бедность». Но цель у них была одна и та же – обращение и спасение душ. Схожие идеалы и образ жизни Святых Доминика и Франциска нашли отражение в их жизнеописаниях, в которых также имеют место заимствования.

Одна из таких историй, присутствующая в биографиях как Святого Доминика, так и Святого Франциска – сон Папы Иннокентия III. Сюжет её таков: Понтифик видел сон либо видение, в котором Латеранская базилика – главный храм Рима, символизирующий собой всю Церковь – накренилась, но некий праведник поддержал её своим телом и не дал ей упасть. Позже Папа Иннокентий III встретился с этим праведником и узнал его. Такова история. Остаётся вопрос: кто именно этот праведник, поддержавший здание Церкви и предотвративший его падение? Францисканцы видят в нём Святого Франциска, а доминиканцы – Святого Доминика. Действительно, этот сон мог присниться Папе Папе Иннокентию III в 1209 году, когда Франциск и его последователи впервые обратились к Папе для утверждения их образа жизни; либо он мог присниться ему чуть позже, в 1215 году, когда Доминик отправился в Рим на IV Латеранский Собор и встретил там Понтифика.

Письменные версии этой истории начали появляться в 1240-х годах. Францисканская Legenda trium sociorum является, вероятно, самым ранним из таких источников: её первые шестьдесят семь пунктов – которые включают историю со сном Иннокентия – датируются 1241-1247 годами. На францисканском Генеральном Капитуле, проходившем в Генуе в 1244 году, генерал Ордена Крешенций из Иессы предложил всем, кто имел сведения о Святом Франциске, записать их и передать ему. Полученные таким образом материалы были переданы затем Фоме Челанскому, который к тому времени стал официальным историографом Францисканского Ордена. На основании этих собранных материалов он в 1246-1247 годах написал расширенную биографию Франциска, получившую название Vita Secunda S. Francisci, которая была обнародована в двадцатую годовщину смерти святого. Это было уже второе, более полное, жизнеописание Святого Франциска, составленное Фомой Челанским. Первая биография, написанная им в 1228-1229 годы, к сожалению, не сохранилась.

Что касается Доминиканской традиции, Константин из Орвието (Constantine de Medicis, ставший епископом Орвието, автор известного антифона O Lumen) получил аналогичное задание на Генеральном Капитуле доминиканцев в 1244 году, в результате чего им была написана Legenda S. Dominici, которая также относится к 1246-1247 годам.

Рассмотрим обе трактовки сна Папы Иннокентия и исторические контексты этого происшествия применительно к Франциску и Доминику. Вначале обратимся к францисканской традиции как описывающей хронологически более ранние события. Как уже было сказано, в 1209 году Франциск отправился в Рим просить у Папы утверждения составленного им для своего братства устава. Францисканские легенды повествуют о том, что Папа отнёсся с пренебрежением к нищему Франциску и прогнал его прочь. Далее легенда гласит:

…Через несколько дней — может быть, по молитвам Святого и его собратьев — Папа увидел в видении, как Латеранская базилика устрашающе рушится, колонны подламываются, своды осыпаются. Но внезапно является бедный брат из Ассизи, растёт и растёт, достигает гигантских размеров и подставляет спину падающему зданию. Как по волшебству стены восстанавливаются, и храм обретает устойчивость. Иннокентию III нетрудно было разгадать символ и проникнуть в смысл видения: Бог хотел воспользоваться этим человеком, чтобы восстановить Свою Церковь, которой угрожают еретики и дурное поведение христиан (Анаклето Яковелли. «Жизнеописание святого Франциска Ассизского, супруга госпожи Бедности»).

Однако существует и другое повествование о встрече Франциска с Иннокентием, в котором Папа изменил своё отношение к Франциску не из-за сна или видения, а под впечатлением смирения святого: Папа был поражён грязным видом Франциска и послал его к свиньям; но, когда Франциск, буквально исполнив совет, вернулся ещё грязнее с просьбой теперь исполнить его мольбу, то Иннокентий, растроганный таким смирением, отнёсся к нему милостиво.

Согласно третьей легенде, Франциск убеждает Папу поэтической притчей о сыновьях бедной женщины в пустыне, которые оказались царскими сыновьями и были признаны своим отцом.

Святой Доминик в 1215 году также отправился в Рим для одобрения основанного им Ордена Проповедников со стороны Апостольского Престола. Но он столкнулся с совсем иной проблемой. Дело в том, что, во-первых, проповедь являлась в то время прерогативой епископов, поэтому создание монашеского Ордена, основной обязанностью которого была как раз проповедь, противоречило сложившейся традиции. Во-вторых, состоявшийся накануне Латеранский Собор постановил во избежание путаницы и неудобств, связанных с увеличением количества монашеских орденов, запретить создание новых. Но Божественное Провидение вмешалось в эту, казалось бы, неразрешимую, ситуацию. Вот как Анри Лакордер описывает произошедшее далее:

Бог, видимым чудом мудрости Своей, оказывающий вечную помощь Римской Церкви, положил конец сомнениям Иннокентия III, ибо Он хотел только в последний раз испытать слугу Своего Доминика. Однажды, когда Иннокентий спал во дворце св. Иоанна Латеранского, он увидел во сне, что базилика готова рухнуть и что Доминик плечами своими поддерживает ее колеблющиеся стены. Осведомленный этим чудесным внушением относительно воли Бога, он призвал к себе Доминика и велел ему вернуться в Лангедок, чтобы выбрать там вместе с товарищами один из древних уставов, который покажется ему самым подходящим для создания нового воинства, которым он хотел обогатить Церковь. Таким образом он нашел средство не нарушать постановления Латеранского Собора и поставить новый замысел Доминика под покровительство традиции, печать которой он ему придал (Анри Доминик Лакордер. «Жизнь Святого Доминика»).

Как известно, Доминик остановил свой выбор на Уставе Святого Августина, и 22 декабря 1216 года основанный Домиником Орден был утверждён Папой Гонорием III.

роспись нефа Нижнего храма Святого Франциска в Ассизи

Францисканцы первыми изобразили историю с Папой Иннокентием – в росписи нефа Нижнего храма Святого Франциска в Ассизи, работа, над которой, вероятно, началась до 1263 года. Автором этой и других фресок, являвшихся самыми ранними росписями в недавно построенном храме, был так называемый Мастер Святого Франциска – итальянский художник, работавший в Умбрии в 1250—1280 годы. К сожалению, фреска плохо сохранилась, однако на ней можно различить, словно парящую в золотистом ореоле фигуру Папы Иннокентия, слева от которого Святой Франциск подпирает здание храма. Фрески Мастера Святого Франциска были совершенно новым словом в росписи церквей той эпохи. Разумеется, его живопись находилась в тесной связи с византийской традицией, но отличалась большим динамизмом и экспрессией.

барельеф гробницы Святого Доминика в Болонье

Доминиканцы отобразили сон Папы Иннокентия немного позже – в одном из барельефов гробницы Святого Доминика в Болонье, над которой работал известный итальянский скульптор Никколо Пизано (Nicola Pisano). В 1264 году он получил заказ на создание гробницы и разработал её проект. Однако над воплощением проекта трудился не только Пизано, но и его помощник Лапо ди Ричевуто (Lapo di Ricevuto) и другой знаменитый скульптор Арнольфо ди Камбио (Arnolfo di Cambio). Доминиканец Фра Гульельмо да Пиза (fra Guglielmo da Pisa), который спроектировал в 1270 году кафедру в храме San Giovanni Fuorcivitas в Пистойе, также внёс свой вклад в работу над горбницей Святого Доминика. Некоторые искусствоведы предполагают, что в создании гробницы принимал участие ещё один, пятый по счёту, мастер, имя которого, к сожалению неизвестно. Сотрудничество нескольких скульпторов в работе над столь значительным заказом было обычной практикой в средневековом искусстве.

Мраморный барельеф, изображающий сон Папы Иннокентия, находится на задней стороне гробницы, декор которой состоит из двух сцен (каждая имеет по три сюжета), разделённых статуей Христа-Искупителя: слева находятся сцены из жизни Блаженного Реджинальда Орлеанского, а справа – сцены встречи Святого Доминика с Папой Иннокентием III, сна Папы Иннокентия и утверждения Ордена.

Джотто, Верхний храм базилики Святого Франциска в Ассизи

Наиболее известные изображения сна Папы Иннокентия: во францисканской традиции – фрески Джотто в Верхнем храме базилики Святого Франциска в Ассизи (1297-99 гг.)

Беноццо Гоццоли, храм Святого Франциска в Монтефалько

и Беноццо Гоццоли в храме Святого Франциска в Монтефалько (1452 г.);

Фра Анджелико, пределла алтаря Коронации Девы Марии

в традиции доминиканцев – картина работы Фра Беато Анджелико на пределле алтаря «Коронация Девы Марии» (1430-1438 гг.), написанная для монастыря Святого Доминика во Фьезоле

Фра Анджелико, Кортонский триптих

и во многом повторенная в пределле Кортонского триптиха (1437 г.),

Фра Анджелико, пределла Кортонского триптиха

куда включена также сцена встречи Святых Доминика и Франциска.

Интересно, что композиционное построение сцены сна Папы Иннокентия у Беноццо Гоццоли, бывшего учеником Фра Беато Анджелико, имеет много общих элементов с композицией этой сцены, написанной его учителем на пределле алтаря «Коронация Девы Марии»: святой, подпирающий базилику, изображён на переднем плане слева, тогда как спящий Папа размещён на дальнем плане в спальне, передняя стена которая отсутствует, что позволяет видеть Понтифика.

Миниатюра из Доминиканского Градуала

Ещё одним великолепным примером отображения этого сюжета является миниатюра из Доминиканского Градуала середины XV века, находящаяся в музее Метрополитен в Нью-Йорке.

Итак, как мы видим, средневековые благочестивые легенды вдохновляли не только первых последователей святых, но и людей искусства, которые в своих произведениях так или иначе запечатлели важнейшие события той эпохи, в том числе и в духовной жизни.

В действительности, не столь важно, кого из великих святых – Доминика или Франциска – Папа Иннокентий III видел во сне поддерживающим здание Церкви. Гораздо важнее то, что и Доминику, и Франциску действительно удалось сделать это, преобразив жизнь Церкви, внеся в неё новизну и, одновременно, вернув её к апостольским идеалам. Таким образом, реальность оказалась намного удивительнее самых смелых ожиданий и самых необычайных легенд.

Юлия Карлова OPs