Из книги блаженного Генриха Сузо «Книга Истины» (Büchlein der Wahrheit), Глава 4.
Ученик: Я хорошо уяснил истину, касающуюся выхода творений. Охотно бы сейчас послушал что-то на тему пути(2), на котором человек через Христа должен совершить возвращение и обрести блаженство.
Истина: Следует знать, что Христос, Сын Божий, имел в себе нечто общее всем людям – но одновременно нечто особенное, чем над ними возвышался. Общую с ними Он имеет человеческую природу, благодаря которой был истинным человеком. Не принял личность, но человеческую природу. Следует под этим понимать, что Христос принял человеческую природу в нераздельности материи, что Учитель из Дамаска называл in athomo(3). Таким образом, пречистый цветок блаженного лона Марии, из которого Христос соделал для себя телесный инструмент(4), равняется принятой Ним общей для людей природе.
Так вот Христос не принял личность, а человеческую природу и поэтому эта последняя, рассматриваемая сама в себе, не может уделить ни одному другому человеку, ни возможности, ни права быть таким же образом как Он Богом и человеком. Только Он один был достоин принять природу во всей ее чистоте, неиспорченную первородным грехом, или каким бы то ни было другим, и поэтому только Он мог искупить грешный род людской.
Достойные дела всех других людей, совершенные ними в истинной оторванности, направляют их к блаженству, являющемуся наградой за добродетель. Заключается она в полнейшем наслаждении Богом, исключающем всяческие посредничества и множество. Но соединение, которое произошло в Воплощении Христа, поскольку совершилось в личностном существовании, превышает это соединение душ блаженных с Богом и над ним возвышается. Ибо Христос, с момента зачатия как человека, был истинным Сыном Божиим, так что имел только одно личностное существование – Сына Божьего. В то время как все другие имеют личностное существование в своей природной сущности и даже если бы они совершенно отреклись самых себя, даже если бы их оторванность было наиболее чистым и наиболее настоящим, никогда не смогут утратить собственное бытие и стать участниками Божьего.
Этот человек, Христос, еще тем превышал всех людей, что является Главою Христианства, наподобие головы человека, рассматриваемой в отношении к его телу (Эф 1,22-23). Ибо написано, что всех, которых Бог предвидел, тех также приготовил к тому, чтобы уподобились Образу Сына Божьего, чтобы Он был первородным среди многих других (Рим 8,29). Поэтому тот, кто на самом деле хочет вернуться к Богу и стать сыном в Христе, тот пусть в настоящем отречении отвернется от себя и направится к Богу; таким образом он придет туда, куда должен стремиться.
Ученик: Господи, в чем заключается это настоящее отречение?
Истина: Задумайся и старательно различи эти два слова: «отречься себя»(5). Если сможешь их точно рассмотреть, понять до конца их глубочайший смысл и принять во внимание необходимые различия, быстро узришь истину.
Возьми же сначала для размышления слово «себя» («я») и задумайся над его значением. Следует знать, что каждый имеет «себя» пятью способами. Первый, общий с камнем, это – существование; второй, общий с растением, это – рост; третий, общий с животными, это – чувственная жизнь; четвертый, общий с другими людьми, это – общая человеческая природа, в которой все друг другу равны; наконец пятый, составляющий его свойство, это – его человеческая личность, как в ее благородстве, так и в акциденциях(6).
Что же вводит человека в заблуждение и лишает его блаженства? Делает это только последнее «я» - а именно то, что человек, который вышел от Бога, вместо того чтобы направляться к Нему, обращается к самому себе и творит свое собственное «я» - акцидентальное. Другими словами, в своем ослеплении он присваивает себе то, что принадлежит Богу, делает это своей целью, и со временем впадает в грехи.
Если бы кто-то хотел этого «я» по-настоящему отречься, тот должен сохранить в памяти такие вот три замечания: Во-первых, человек должен погрузиться в себя, чтобы ясно увидеть ничто своего собственного «я» и осознать, что «я» - как его собственное, так и всех вещей – ничто, отпавшее и отделенное от «Чего-то», являющегося единственной деятельной силой. Во-вторых, не следует забывать, что в этом полнейшем отречении собственное «я» человека не уничтожается; оно далее существует в своей сущности, действующей согласно порядку творения(7). В-третьих, пусть человек обнажит самого себя(8) и добровольно откажется от своего собственного «я» во всем том, в чем когда бы то ни было, противопоставляя себя Божьей истине, в доброй и злой доле, поступком или упущением, он следовал собственной воле, всматриваясь в собственную сотворенную природу и множественность вещей. Держась подальше от ошибочных путей, пусть он со всею силою уничтожает самого себя, пусть умрет безвозвратно(9) для самого себя и в единстве с Христом станет Единым. В нем пусть все совершает, а каждую вещь пусть принимает и видит в этой простоте. Это оторванное «я» станет «я» по образу Христа, согласно с Писанием, в котором св. Павел говорит: «Живу я, но это уже не я – живет во мне Христос» (Гал 2,20). Вот что я называю «я» совершенным, хорошо продуманным.
Задумаемся сейчас над значением второго Его слова, то есть «отречься». Оно означает: «бросить» или «отвергнуть» - но не в смысле полного уничтожения себя, но в значении презрения себя. Только это второе толкование является правильным.
Ученик: Слава Тебе, Истина! Скажи мне, Господи возлюбленный, остается ли что-то у этого счастливого оторванного человека?
Истина: Со всей уверенностью! Ибо когда добрый, верный слуга вводится в радость своего Господина (Мф 25,23), будет тогда упиваться неизмеримым изобилием дома Божьего. Невозможным для определения образом, тогда он ведет себя, как пьяный, забывает о себе, не владеет собой, полностью отрекся от своего «я», весь потерялся в Боге и стал с Ним одним духом – подобно как капля воды, попавшая в большое количество вина. Она также перестает быть собою, притягивает к себе вино и приобретает его вкус и цвет. То же самое происходит с теми, кто находится в полном владении блаженства: невыразимым способом они освободились от всяческого человеческого вожделения, отреклись самих себя и полностью погрузились в Божью волю. Если бы так не было, если бы в человеке осталось что-то от него, что бы не уступило, тогда бы это противоречило истине Писания, которое ведь говорит, что Бог должен стать всем во всем. Остается в нем, конечно, его сущность, но в другой форме, славе и силе. Все это имеет свой источник в их непостижимом отречении.
Далее, в связи с вышеизложенной мыслью, так говорит(10): Возможно ли для человека в этой жизни достичь такого отречения, может ли он это учение столь совершенно постичь, чтобы никогда, в доброй и злой доле, никогда не взирал на свое «я», но чтобы любил себя и думал о себе исключительно в Божьем свете и достичь совершенного познания этих вопросов – этого, говорит он, я не могу постичь. Пусть здесь возьмут слово те, кто испытал это, ибо, если я могу сказать, что я об этом думаю, это не кажется мне возможным.
Во всех этих словах ты можешь заметить ответ на свой вопрос: Истинное отречение столь благородного человека в земной жизни сформировано согласно примеру отречения блаженных, о которых говорит Писание – а оно было большим или меньшим, зависимо от того, в какой степени эти люди были соединены и стали Единым: особенно заметь, что согласно его словам(11), они избавились от своего собственного бытия, и получили другую форму, другой блеск и силу. А чем же иным является эта чужая форма, если не Божьей природой и сущностью, в которую они погружаются, а она в них, чтобы составить одно? Чем же является эта другая слава, если не преображением и прославлением в сущностном свете, к которому нет доступа? (1Тим 6,16). Чем же, наконец, является эта другая сила, если не дарованием человеку, благодаря этому бытованию и этому самому единству, Божественной силы и власти деяния и не деяния всего того, что касается его блаженства?
Таким вот образом человек избавляется от своей человеческой природы(12).
Ученик: Разве это возможно во временной жизни?
Истина: Блаженства, о котором шла речь, можно достичь двумя способами. Первый, из всех наиболее совершенный, превышает всяческую возможность и недоступен в этой жизни, ибо природе человеческой принадлежит тело, разнообразные потребности которого противоречат этому состоянию. Если же мы понимаем блаженство как неполное участие, оно возможно, не смотря на то, что многим людям кажется недоступным. Их сомнения оправданы, ибо это блаженство не могут охватить ни чувства, ни разум. Некое писание говорит, что существует категория людей, особенным образом избранных и испытанных во внутренней жизни, которые имеют душу столь очищенную и Богоподобную, что их добродетели носят в себе Божие подобие, ибо эти люди до той степени свободны от земных образов и преобразованы в единстве Первообраза, что полностью как бы забывают о временной и земной жизни, и преображаются в Божий образ, и становятся с ним единым. Следует, однако, добавить, что это становится уделом только тех, кто это блаженство обрели в наивысшей степени; это только небольшая горстка наиболее благочестивых, все еще живущих на этом свете.
(1) Einkehr (inkere) – дословно: вхождение в себя, обращение к собственным недрам благодаря погружению в Бога, вплоть до наивысшей ступени созерцания. В этом человек, насколько это возможно в этой жизни, освобождается от множественности и уподобляется Богу, тому единству, каковым являлся перед творением. Подобно как Durchbruch (durchbruche), коррелят слова Ausbruch (uzbruch), этот термин выражает в своем содержании путь возвращения человека у Богу от начала до конца.
(2) Durchbruch.
(3) Иоанн Дамаскин, De fide ortodoxa III, 11.
(4) Не только тело, но вся человеческая природа Иисуса именуется в патристике и теологии личностно соединенным с Богом инструментом нашего спасения (instrumentum coniunctum divinitati).
(5) sich lassen.
(6) Терминология Сузо не до конца точна. Кажется, что речь здесь идет о противоположности «душа-тело», хотя строго говоря, тело в человеке не является акциденцией, а составляет существенный элемент его природы.
(7) Мысль автора здесь не совсем ясна. Сочетание nach dem Ausfluss (nach dem usschlagt) можно бы было понимать как выхождение человека не от Бога в акте творения, а как выход из состояния погружения в Боге посредством созерцания.
(8) Подобно как Экхарт, Сузо учит, что условием соединения человека с Богом является уничтожение (entwerden) всего того, что человека от Него отдаляет и становление (werden) новым творением. Другими словами, следует перестать существовать предыдущим способом, для того, чтобы начать существовать иначе. В подобном смысле (следуя Августину), рейнские мистики учат, что условием получения любви является отречение от иной любви.
(9) Unwiedernehmbar (unwidernemklich) – дословно Сузо хочет здесь сказать, что человек, который отказался от своего «я» и умер для самого себя, никогда не должен стремиться к тому, чтоб обрести себя и владения собою старым способом, несогласным с установленным Богом порядком. В другом месте он объясняет, каким образом мы можем взять себя назад (wiedernehmen) во владение (см. Проповедь 4).
(10) Св. Бернард Клервосский. Мысли предыдущего абзаца Сузо зачерпнул из его творения De diligendo Deo.
(11) Согласно вышеприведенным словам св. Бернарда.
(12) Und also wird der Mensch entmenscht.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Комментарии: о. Веслав Шимона ОР
Отправить комментарий