Из книги блаженного Генриха Сузо «Книга Вековечной Премудрости» (Büchlein der Ewigen Weisheit), Часть II, Глава 23.
Слуга: Вековечная Премудрость, если бы моя душа смогла открыть тайный ларец Твоего укрытого Божества, я бы захотел еще больше узнать от Тебя о любви и задал бы такой вопрос: «Господи, во время Твоих достопочтенных страстей Ты столь щедро исчерпал сокровищницу Твоей непостижимой любви, что возбудило это мой интерес, можешь ли Ты предоставить еще больше доводов любви».
Вековечная Премудрость: О, не сомневайся. Как неисчислимы звезды в небе, так никто не может сосчитать доводы Моей непостижимой любви.
Слуга: Моя Ты сладостная Любовь! Добрый мой и милый Господи, из всех избранный, взгляни, как душа моя вздыхает к Твоей любви. Обрати свое благостное лицо ко мне, недостойному Твоему творенью. Взгляни, за пределами единственного сокровища, Твоей пламенной любви, все вещи умирают во мне. Говори мне еще об этом благородном укрытом сокровище. Господи, Ты знаешь, что закон любви таков, что никогда нельзя пресытиться своим возлюбленным. Чем больше она его имеет, тем больше его жаждет, хотя и отдает себе отчет в том, что недостойна Его. Ибо так сильна сила любви. Ах, прекрасная Премудрость, скажи же мне, что является наибольшим и наиценнейшим доводом Твоей любви, который Ты нам дал в принятой Тобою человеческой природе – кроме того бесконечного довода, каковым является Твоя жестокая смерть.
Вековечная Премудрость: Ответь сначала на такой вопрос: Что любящему сердцу кажется наиболее достойным любви среди всего, что происходит от возлюбленного?
Слуга: Господи, по моему мнению, для любящего сердца нет ничего милее, чем сам возлюбленный и Его милое присутствие.
Вековечная Премудрость: Сказал ты правду. И поэтому, чтобы не лишать Моих возлюбленных того, что Я хочу иметь истинную любовь, когда Я постановил в жестокой смерти оставить этот мир и вернуться к Отцу, Моя непостижимая любовь заставила Меня (ибо я предвидел боль многих сердец, которую причинит им Мое отсутствие) соделать из самого себя и из Моего присутствия дар для Моих дорогих учеников на столе Тайной Вечери, дар, который вплоть до этого времени Я ежедневно возобновляю для Моих избранных.
Слуга: Господи мой милый, а это значит, что Ты тут сам действительно присутствуешь?
Вековечная Премудрость: В этом Таинстве ты имеешь рядом с собою и пред собою равно истинно и действительно Меня, Бога-Человека, с душою и плотью, с телом и кровью, такого, каким носила на руках Моя чистая Матерь и каким Я пребываю в небе, в Моем совершенном свете.
Слуга: Добрый мой Господи, есть в моем сердце еще одна мысль, - позволишь ли мне ее выразить? Не происходит она из недостатка веры, ведь я верю, что Ты все можешь. Удивляет меня, однако, если можно так выразиться, добрый мой Господи, что прославленное, очаровательно прекрасное тело моего милого Господа может всей своей величиной и целостностью столь тайно укрыться в малом количестве хлеба, столь непропорционально у Твоему величию. Не обижайся на это, Господи! Поскольку Ты – моя милая избранная Премудрость, я бы хотел, чтобы по Твоей милости Твои сладостные уста захотели мне что-либо об этом сказать.
Вековечная Премудрость: Как это происходит на самом деле, что Таинство это скрывает в себе Мое тело и душу во всей их красе, этого ни один язык не сможет произнести, поскольку никто не может это постичь; ибо это – деяние Моего всемогущества. Поэтому ты должен уверовать в это со всей простотой, не стараясь до конца уразуметь эту тайну. Однако немного Я тебе об этом скажу. Попробую объяснить тебе это чудо благодаря сравнению с другим. Скажи Мне, как это возможно, что в природе огромный дом отражается в малом зеркальце, и даже – если мы его разделим – также в каждом его кусочке. Или еще, как это происходит, что огромное небо отражается в маленьком оке, не смотря на то, что их размеры столь различны.
Слуга: Господи, воистину, не могу этого понять. Это удивительно, ведь по сравнению с небом око – маленькая точка.
Вековечная Премудрость: Вот видишь: Ни это, ни какое-либо еще явление, наблюдаемое в природе невозможно сравнить с Таинством. Однако если даже природа может совершать такое великое, почему же Я – Господь природы, не могу сверхъестественным образом совершать много чего иного? Скажу тебе больше: разве создание из ничего неба, земли и всех других творений не является также великим чудом, как невидимое превращение хлеба, который становится Мною?
Слуга: По моему пониманию – для Тебя также легко превратить одну вещь в другую, как и сотворить что-то из ничего.
Вековечная Премудрость: Почему же то тебя удивляет, а это – нет? Скажи Мне: ведь ты веришь, что пятью хлебами Я накормил пять тысяч человек. Где была в это время скрытая материя, которую использовали Мои слова?
Слуга: Не знаю, Господи.
Вековечная Премудрость: А веришь ли ты, что у тебя есть душа?
Слуга: Господи, в это я не верю, я это знаю – в противном случае я бы не жил*.
Вековечная Премудрость: Но ведь ты не можешь увидеть душу глазами тела. Ведь ты же не думаешь поэтому, что существуют только те вещи, которые можно увидеть и услышать?
Слуга: Господи, я знаю, что существует намного больше существ, невидимых для какого-либо телесного ока, чем тех, которые можно увидеть.
Вековечная Премудрость: Много людей, однако, столь тупоумны, что трудно им поверить в существование того, чего не могут охватить чувствами, а ведь ученые знают, что такие вещи существуют. Точно так соотносится человеческое понимание со знанием Божиим. Если бы Я тебя спросил, как выглядят горловины бездны, или каким образом воды подвешены над небесами, ты бы, наверное, ответил: «Это для меня слишком глубоко, я даже не пытаюсь это исследовать, я никогда не был в бездне и над небесами». А ведь Я спрашивал тебя о земном, о том, что ты видишь и слышишь, а чего не понимаешь, как же ты хочешь постичь то, что превышает всю землю, небеса и все чувства? И почему ты хочешь задавать вопросы на эту тему? Видишь, твое удивление и зарождающиеся в тебе сомнения происходят только от беспомощности твоих чувств, которые высказываются о вещах Божиих и сверхъестественных точно так, как и о земных и натуральных. Так поступать нельзя. Если бы какая-то мать родила ребенка в башне и там его воспитала, и говорила бы ему о солнце и звездах, ребенок бы очень удивлялся. То, что его матерь хорошо знает, казалось бы ему необычным и невероятным.
Слуга: Господи, воистину, не могу уже ничего больше сказать, ибо Ты так осветил мою веру, что удивление больше никогда не должно вернуться в мое сердце. Как же я мог поддаться искушению, постичь то, что более всего возвышенно, если не могу понять даже простейшее. Ты – Истина, которая не может лгать. Ты – наивысшая Премудрость, которая знает все. Ты – всемогущий и можешь все.
Мой прекрасный и милый Господи, я часто и сердечно жаждал взять Тебя на руки, вместе с седовласым Симеоном в храме, и прижать тебя к сердцу и душе, чтобы духовный поцелуй Твоего достопочтенного присутствия был дарован мне точно так же истинно как и ему. Вижу я, Господи, что принимаю Тебя равно истинно как он, и даже намного более благородным способом, ибо Твое нежное тело, тогда подверженное страданию, ныне – прославлено и бесстрастно. Поэтому, милый мой Господи, если бы мое сердце обладало любовью всех сердец, моя совесть – чистотою всех ангелов, а душа – красою всех душ, и таким образом я бы стал, Господи, более достойным этой милости, я хотел бы Тебя ныне принять с такой огромной любовью и укрыть так глубоко в моем сердце и душе, чтобы ни жизнь, ни смерть никогда меня с Тобою не разлучили.
Господи мой сладостный и милый, возлюбленный мой и избранный из всех! Если бы Ты выслал ко мне только какого-нибудь посланца, я бы не знал попросту что делать, чтобы оказать ему должное уважение. Как же я должен вести себя с Тем, кого любит душа моя? Ведь Ты – один Единственный, в котором есть все, чего мое сердце может жаждать во времени и в вечности. А может быть существует еще что-то кроме Тебя, что не является Тобою, чего могла бы желать душа моя? Не буду говорить о том, что противится Тебе или в чем Ты отсутствуешь, ибо было бы это для меня слишком печально. Кроме Тебя нет ничего более прекрасного для очей, ничего более сладостного для уст, ничего более нежного в прикосновении, ничего более милого для сердца. Господи мой избранный, нет ничего из того, что я вижу и слышу, из того, что чувствует душа моя среди всего, что существует в мире, что бы в Тебе не существовало в тысячу раз милее.
Ах, Господи мой милый, как я должен вести себя с Тобою, исполненный восхищения и радости? Твое присутствие меня разжигает, но Твое величие – пугает. Разум мой жаждет чтить своего Господа, но мое сердце хочет любить своего единственного возлюбленного и обнимать Его с любовью. Ты мой Господь и Бог, но также и мой Брат и если можно мне так выразиться – мой возлюбленный Жених. О сколько же любви и наслаждения, какую же радость и достоинство я нахожу в Тебе самом!
Сладостный Господи, мне кажется, что если бы я снискал милость принять устами только каплю крови из сердца моего Возлюбленного, истекающую из Его открытой раны, исполнились бы все мои желания. А ведь, о непостижимое чудо любви, я получил не только одну или две малые капли. Не только из Его сердца, из рук или из Его стоп, а всю Его горячую алую кровь, которая через мои уста течет в сердце и душу. Разве это не чудо чудес? Разве я не должен ценить то, в чем было отказано возвышенным ангелам? Разве это не довод любви? Господи, я бы хотел, чтобы в знак благодарения за этот прекрасный довод любви все мои члены, все, чем я являюсь и что умею, превратилось в непостижимую любовь.
Господи, Ты таким чудесным образом отдаешь мне себя, чтобы я наслаждался и Тебя любил, что я не вижу ничего иного на свете, что могло бы дать радость моему сердцу, или чего оно могло бы возжаждать. Это таинство верно называют таинством любви. Здесь благодаря благодати мы становимся самою любовью – а где кто-либо видел или слышал о большей любви, чем эта? Только одно, Господи, я вижу различие: Симеон принял Тебя видимым образом, а я – невидимым. Но как мои телесные очи не могут видеть Твою истинную человеческую природу, подобно и его телесные очи могли видеть Твою Божественную природу только благодаря благодати – точно так как теперь я. Какое же тогда значение могло иметь для меня, Господи, это телесное видение? Кто имеет открытыми очи духовные, немного значения придает телесному видению, ибо духовные очи видят более совершенно и истинно. Если благодаря вере я знаю, Господи, как только это можно знать, что я Тебя здесь имею, что же еще больше я бы мог желать? У меня есть все, что жаждет мое сердце. В тысячу раз лучше для меня, Господи, что я не могу Тебя видеть, ибо в противном случае, как бы я нашел в сердце отвагу, чтобы питаться Тобою в видимом образе? Этим же образом остается все, что достойно любви, а исчезает то, что бесчеловечно.
Когда я размышляю, о Господи, с какою бесконечною премудростью, с какою любовью, согласно какому порядку Ты все установил, сердце мое взывает с огромной радостью: «О, бездонная и неисчерпаемая пропасть Божией премудрости, какая же Ты сама в себе, если такой огромной являешься уже в своих делах!»
Взгляни же, добрый мой Господи, на жажду моего сердца! Никогда, господи, ни одного короля, ни императора не принимали со столь огромными почестями, никогда хозяин не обнимал так своего гостя со столь огромной любовью, ни одного супруга не приводили в его дом столь прекрасно и нежно, с таким великолепием и любовью и не принимали со столь огромной честью, как душа моя жаждет сегодня принять Тебя, мой достойнейший император, сладчайший гость моего сердца, милейший супруг моей души, чтобы ввести Тебя в глубочайшее и прекраснейшее святилище моего сердца и души, и принести его в жертву Тебе так величественно, как ни одно другое творение. Научи же меня, Господи, как я должен вести себя пред Тобою, чтобы я мог достаточно красиво и с любовью Тебя принимать.
Вековечная Премудрость: Ты должен принимать Меня достойно, наслаждаться Мною со смирением, делать все, чтобы Меня не потерять, обнимать Меня с любовью невесты, взирать на Мое Божественное величие. Более чем просто привычка должны призывать тебя ко Мне духовный голод и искреннее благочестие. Душа, которая жаждет внутренне Меня вкушать и сладостно Мною наслаждаться в укрытой комнате жизни, отдаленной от мира, должна сначала очистить себя от пороков, украсить себя добродетелями, облачиться в отречение, украсить себя красными розами горячей любви, укрыться прекрасными фиалками смиренного унижения и белыми лилиями истинной чистоты. Вместо ложа пусть приготовит Мне мир сердца, ибо в мире Я готовлю для себя жилище**.
Должна она обнимать Меня руками, освобождаясь от всяческой чуждой любви, ибо ее Я боюсь и избегаю как дикая птица клетки. Петь мне будет песнь Сиона, то есть гимн пламенной любви и бесконечной славы. Тогда возьму ее в руки, она же склонит голову на Моей груди. А если Я найду здесь тишину и успокоение, чистое созерцание и невыразимое наслаждение, предвкушение вечной сладости и чувство вечного блаженства, пусть все это она сохранит только для себя, ибо непосвященные не смогут это почувствовать. Вздохни же глубоко и скажи: «Ты воистину Бог укрытый, Благо тайное, которое никто не может познать, если его не почувствует».
Слуга: В каком же огромном, к сожалению, я пребывал до сих пор ослеплении! Я срывал красные розы, и не чувствовал их аромата. Ходил среди прекрасных цветов, и не видел их. Я был как сухая ветвь, погруженная в теплую майскую росу. Ах, никогда не перестану сожалеть о том, что столько дней Ты был так близко ко мне, а я оставался так далеко от Тебя. О, сладостный Гость чистой души, как же я до сих пор принимал Тебя! Как часто Тебя оскорблял! Я стоял перед этой сладостной пищей ангелов и не чувствовал голод! Принимал устами этот благородный бальзам, и не наслаждался его вкусом. О, Ты, наполняющий радостью все ангелов! Ведь я никогда должным образом не радовался Твоему присутствию!
Если бы какой-нибудь земной друг должен был бы придти ко мне утром, я бы радовался этому всю ночь. Однако я никогда должным образом не приготовлялся, чтобы принять Тебя, достойного Гостя, которого прославляют небо и земля. Как скоро я отворачивался от Тебя, как быстро отгонял Тебя от твоего собственного добра! А ведь тут присутствуешь Ты сам, милый Боже, есть тут легионы ангелов, а я столь невнимательно себя вел!
Господи, не буду говорить о Тебе. Правда, однако, в том, что не существует такое место – хоть бы от него отделяли меня тысячи миль – к которому я бы спешно стремился, если бы узнал, что там присутствуют святые ангелы, эти возвышенные духи, которые неустанно Тебя созерцают. И даже если бы я не мог их увидеть, сердце мое задрожало бы в груди при мысли, что они здесь. Добрый мой Господи, я никогда не перестану сожалеть, что когда Ты присутствовал тут сам, Господь все ангелов, вместе с многими их легионами, я столь мало почтения оказывал этому месту. Если даже я не мог сделать ничего иного, я должен был пасть на землю пред этим местом, где, как я знал, Ты был.
К сожалению, сколько же раз, о Боже, я стал бессмысленно и равнодушно в месте, в котором Ты был предо мною, рядом со мною, в этом Таинстве. Присутствовало там мое тело, но сердце пребывало где-то в другом месте. А сколько же раз, достопочтенный Господи, я проходил перед Тобою столь отвлеченным, что даже Тебя не поприветствовал от всего сердца и благочестиво не склонился пред тобою. О Господи, добрый мой Господи, мои очи не должны были насыщаться радостью и наслаждением при виде Тебя, сердце должно было думать о Тебе с глубокой жаждой, уста – горячо прославлять Тебя и с глубокой радостью, а все мои силы сгорать в Твоей радостной службе.
Что сделал слуга Твой Давид, перед ковчегом, в котором был только телесный хлеб посланный с неба и земные предметы? Возбужденный радостью, он танцевал изо всех сил! (ср. 2Сам 6,14). И вот я стою теперь пред Тобою и перед святыми ангелами Твоими, и припадаю к Твоим стопам с искренними слезами моего сердца. Помни, добрый мой Господи, что Ты присутствуешь здесь, предо мною, Ты, мое тело и мой брат, и забудь, прости мне сегодня все проявления неуважения Тебя, ибо я сожалею за них, и никогда сожалеть не перестану. Свет премудрости только сейчас начинает меня просветлять. С этих пор всегда я буду почитать место, где Ты присутствуешь не только в своей Божественной природе, но и также в Твоей прекрасной достопочтенной человеческой природе.
О Благо, достойное любви, величественный Господи и сладостный Гость! Душа моя жаждала бы задать Тебе еще один вопрос. Скажи мне, добрый мой Господи, что Твое истинное присутствие в этом Таинстве приносит Твоей возлюбленной душе, когда она принимает Тебя с любовью и жаждою?
Вековечная Премудрость: Разве такой вопрос приличествует тому, кто любит? Что же Я имею лучшего превыше себя? Тот, кто обладает самим предметом любви, о чем же еще может заботиться? Кто дает самого себя, что же большее может дать? Себя даю тебе, тебя забираю у тебя самого и соединяю со Мною. Ты теряешь себя и преображаешься в Меня. Что безоблачному небу дает солнце в полноте своего блеска? Что темной ночи дает восходящая ясная утренняя звезда? Или какое украшение придает прекрасное, восхитительное лето холодной и унылой зимней поре?
Слуга: Господи, ведь они приносят щедрые дары.
Вековечная Премудрость: Они кажутся тебе щедрыми, поскольку ты их видишь. Так вот, самая маленькая благодать, которую излучаю Я в этом Таинстве, в вечности более яркая, чем наибольший блеск солнца. Более яркая, чем все утренние звезды. Украсит она тебя вечной красою, более восхитительной, чем все прелести лета, которые когда бы то ни было украшали землю. Разве Мое светлое Божество не ярче солнца, а Мое благородная душа – не ярче всех звезд, а Мое преображенное тело не прекраснее, чем все прелести лета? А ведь сегодня ты все это получил!
Слуга: Почему же, Господи, эти дары более ощутимы? Часто я приближаюсь к Тебе, Господи, в такой огромной холодности сердца, что, кажется мне, я лишен всяческого света, всяческой благодати и сладости – я подобен слепорожденному, который никогда не видел свет. Если позволительно мне так сказать, я бы радовался, Господи, если бы Ты представил больше свидетельств своего действительного присутствия.
Вековечная Премудрость: Чем меньше доводов, тем более чиста вера и больше награда. Господь природы многим прекрасным деревьям дает постепенное возрастание столь незаметное, что ни один глаз, ни одно чувство не может за этим проследить, пока оно не закончится. Подобным образом Я не являюсь здесь ни светом, светящим наружу, ни благом, воздействующим внешне; Я – Благо, которое действует внутри. И это действие более благородно, чем более духовно.
Слуга: Боже, к сожалению! Только немногие глубоко размышляют о том, что здесь получают. Больше всего тех, кто желая делать то же самое, что видят у других, приходят рассеянными и безразличными. И поэтому когда приходят с пустым сердцем, так и отходят без благодати. Не наслаждаются этой пищей, не размышляют о том, что получают.
Вековечная Премудрость: Для хорошо подготовленных Я – хлеб живой, для слабо подготовленных – сухой хлеб, для неподготовленных – несчастье в этой жизни, убивающее зло и вечное проклятие.
Слуга: О Господи, как же это страшно! Добрый мой Господи, кого Ты считаешь хорошо подготовленным? Кого – неподготовленным?
Вековечная Премудрость: Хорошо подготовленные – это очищенные сердца. Мало подготовленные – это люди все еще привязанные к земным вещам. Неподготовленные же – это грешники, которые благодаря своей воле или поступкам пребывают в смертном грехе.
Слуга: А если, добрый мой Господи, человек в этот момент от всего сердца сожалеет о своих грехах и, следуя предписаниям Церкви***, делает все, что возможно, чтобы от них освободится?
Вековечная Премудрость: Тогда этот человек уже не в состоянии греха.
Слуга: Кажется мне, господи, что это**** - одна из наибольших вещей, какие тут можно получить. Но кто же, господи, способен на этом свете достаточно достойно приготовиться к принятию Тебя?
Вековечная Премудрость: Такой человек никогда не существовал. Даже если бы какой-либо человек по природе своей имел блеск всех ангелов, чистоту всех святых и добрые дела всех людей, даже и тогда не был бы достоин Меня.
Слуга: С какой же дрожью мы должны приближаться к Тебе, добрый Господи, мы, бесполезные и убогие благодатью?
Вековечная Премудрость: Если человек делает то, что может, ничего белее от него не требуется, ибо Бог восполняет то, что тот не восполнил. Больной должен избавиться от всяческой боязни и приблизиться к лекарю, и его присутствие излечит его.
Слуга: Как же все-таки лучше, добрый мой Господи – принимать Тебя в Твоем достопочтенном Таинстве часто или редко?
Вековечная Премудрость: С пользой будут к нему часто приступать те, у кого благодать и благочестие возрастают заметно.
Слуга: А что должен делать, господи, человек, который – согласно собственному суждению – постоянно пребывает в том же самом состоянии или часто ощущает большую холодность?
Вековечная Премудрость: Человек, который на самом деле делает то, что может, не должен слишком отдаляться от Меня только лишь по причине холодности своего сердца. Ибо спасение души, которую по Божьему попустительству посетила холодность, часто совершается также благородно в одном только свете чистой веры, как и в огромной сладости. Я – Благо, которое увеличивается, когда из него черпают, уменьшается же – когда его берегут. Лучше приступать ко Мне с любовью, чем воздерживаться из опасения. Лучше приступать ко Мне каждую неделю с глубоким и истинным смирением, чем раз в году, надменно гордясь собственной праведностью.
Слуга: Господи, в каком моменте человек получает благодать этого Таинства?
Вековечная Премудрость: В ту самую минуту, когда его принимает.
Слуга: Добрый мой Господи, а если какой-либо человек чувствует огромную и скорбную жажду Твоего истинного присутствия в этом таинстве, и в то же время вынужден обойтись без Тебя?
Вековечная Премудрость: Есть души, которые Я наполняю благодатью, не смотря на то, что они не принимают Меня. Но есть также и такие, которые Меня не принимают, не смотря на то, что подходят к Моему столу, эти последние вкушают Меня только телесно, в то время как первые – также духовно.
Слуга: Добрый мой Господи, тот, однако, кто принимает Тебя и телом и духом, получает больше, чем принимающий Тебя только духом?
Вековечная Премудрость: Кто получает больше: тот, кто имеет как Меня, так и благодать, или тот, кто имеет только Мою благодать?
Слуга: Господи, как долго Ты остаешься присутствующим телесно в том, кто Тебя принимает?
Вековечная Премудрость: Пока остаются сакраментальные формы.
А вот что ты должен говорить в момент принятия:
«О живой плод, сладостный бутон, восхитительное райское яблоко, рожденное из цветка отцовского сердца, сладкая кипрская ягода из виноградника в Енгадди (ср. Песнь 1,13), кто же даст мне принять Тебя сегодня с должным достоинством, так, чтобы Ты возжелал ко мне придти, рядом со мною остаться и никогда от меня не удаляться? О Благо бесконечное, Ты, наполняющий небо и землю, склонись сегодня милостиво надо мною и не пренебреги Твоим бедным творением. Господи, я недостоин Тебя, но Ты очень мне нужен. О добрый мой Господи, разве Ты не тот, кто одним словом сотворил небо и землю? Ты одним словом можешь исцелить мою хворую душу (ср. Мф 8,8).
Поступи со мною по милости Твоей, по бесконечному Твоему милосердию, а не по моим заслугам. Ты – невинный Агнец пасхальный, приносимый сегодня в жертве за грехи всех людей. О сладостный, наивкуснейший небесный хлеб, заключающий в себе всяческое наслаждение, которое только может возжелать сердце (ср. Прем 16,20), соделай, чтобы иссохшие уста моей души сегодня затосковали по Тебе. Накорми, напои, укрепи, укрась мою душу и соединись с нею в любви. Вековечная Премудрость, приди ныне в мою душу с такой великой силою, чтобы Ты смог изгнать всех моих врагов, изгладить все мои прегрешения и простить все мои преступления. Разъясни мой разум светом истинной веры, зажги мою волю Твоей сладостной любовью. Дай моей памяти ясность Твоего радостного присутствия, дай всем моим силам добродетель и совершенство. Сохрани меня в час моей смерти, чтобы я наслаждался Тобою, созерцая Тебя в вековечном блаженстве. Аминь».
* Согласно учению св. Фомы Аквинского, разум не может одновременно воспринимать предмет актом веры и познания.
** Пс 76,3 согласно Вульгате: «factus est in pace locus eius », в Синодальном перевода: «в Салиме жилище Его».
*** Речь идет об обязательном таинстве исповеди после совершения тяжкого греха, которое делает возможным принятия св. Причастия.
**** Т.е. таинство Евхаристии.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Комментарии: о. Веслав Шимона ОР
Отправить комментарий