Из книги блаженного Генриха Сузо «Жизнь» (Vita), II. Глава 46.
Sicut aquila provocans ad volandum pullos suos**…
Послушная благому учению своего отца, благочестивая дочерь сначала формировала в себе внешнего человека. А именно, готовила его во всех отношениях к святости, питающейся образами, и благодаря этому стала подобной разогретому над огнем воску, готовому принять форму печати***. Долгое время подражала она примеру жизни Христа, который является наиболее уверенным путем. Когда она уже прошла этот период, ее духовный отец так ей написал:
Дорогая дочерь, пришло время взлететь выше. Попробуй выпорхнуть из гнездышка утешений, истекающих из образов, которые приличествуют начинающим. Последуй примеру молодого, оперившегося орла; раскрой сильные, выросшие крылья, то есть высшие силы своей души и взмой к вершинам благородного созерцания блаженной, совершенной жизни. Разве ты не знаешь, что Христос своим, слишком привязанным к Его телесному присутствию ученикам, сказал: «Лучше для вас, если я расстанусь с вами, ибо иначе вы не сможете принять Святого Духа» (ср. Ин 16,7)! Твои предшествующие упражнения были хорошим приготовлением. Они помогли тебе переправиться через пустыню неподвластной духу плотской жизни и войти в землю обетованную чистого, умиротворенного сердца, к счастью, которое начинается на земле, и вечно продолжающемуся на том свете. А чтобы ты этот возвышенный, сверхчувственный путь могла лучше познать, я выясню его для тебя с помощью света доброго различения; если ты правильно его поймешь, то даже если твои мысли унесутся ввысь, ты не заблудишься. Поэтому хорошо запомни то, что я тебе скажу.
Существуют две группы людей внешне добрых: одни живут согласно, другие несогласно разуму. Первые – это те, которые таким образом ставят свой ум, чтобы все их мышление, действие и бездействие было рассудительным и согласным с принципами святого Христианства****, целью имело славу Божью и мир всех других; они также следят за своими словами и поступками, так чтобы они не стали причиной соблазна для других – разве что, как это часто бывает, источником соблазна будет их собственное грешное нутро. Уже в самом выражении «разумная природа» заключается указание, что именно так следует следить за своими поступками и такую вести жизнь. Такого рода разумная жизнь является богообразным и славным, рассевает сияние укрытой в нем истины.
Люди же благие только с виду, а в действительности ведущие жизнь несогласно с разумом, это такие, целью которых только является только собственный образ. Они не сломили свою природу, действительность они исследуют только своим проницательным разумом, а добытыми знаниями хвалятся перед необразованными, не беспокоясь о том, что в их словах или действиях кому-нибудь может что-нибудь не нравиться. Такой свет разума сверкает только внешне, а не освещает нутро – подобно как гниль, которая ночью действительно тускло светиться, но в действительности является ничем. Так и внутренний свет этих людей, и внешние их поступки совершенно не отвечают тому, на что указывала бы внешность. Их можно довольно легко распознать по непродуманным, поспешным ответам. Возьмем, к примеру, одно такое предложение, согласно которому можно оценить все остальные. В одном письме так вот оно звучит: «Праведный не должен опасаться никаких преград»*****. Такие и другие подобные изречения могут впечатлить людей не слишком смышленых, отбрасывают же их те, кто ясно видит и хорошо понимает их содержание.
Проверяется же это хорошо в случае именно этого предложения, гласящего, что праведный не обязан избегать никаких преград. Кем же является этот «праведный»? И что это за «преграда»? В соответствии с общепризнанным значением этого слова, речь идет о праведном человеке, которого рассматриваем в его атрибуте. «Праведный» ведь не существует сам в себе, но должен иметь опору в каком-либо предмете, а в данном случае это именно праведный человек. А чем является преграда? Это грех, отделяющий человека от Бога. И разве праведный человек не должен избегать или бояться никакой преграды, то есть никакого греха? Такой взгляд в основании является ложным и противоречащим разуму. Может он, конечно, иметь какой-то смысл, но только относительно праведного человека, а равно и всех предметов, рассматриваемых в их предвечном несотворенном существовании в сверхсущем разуме Божьем; ибо там они являются единым и тем самым, без какого бы то ни было формального различия. Но в этой простой, сверхсущей Глубине «праведный» не является телесным человеком, поскольку в Божестве не существует никакая телесность, поэтому там нет также никаких преград. Тут же, вне этой Глубины, никто не имеет сомнений, что является тем или иным человеком, ибо тут он смертен, а там – нет; тут он по своей природе увечный и конечно должен избегать всяческих вредных преград. Если бы я ныне захотел уничтожить себя в своей разумной природе и не знать о себе ничего, что касается этого способа моего существования, и жаждал исполнять все телесные деяния, не принимая во внимание различия между мною и Богом, так как если бы их исполнял несотворенный Сущий, была бы это чудовищная ошибка.
Таким образом, можно показать, что такие изречения в действительности не согласны с разумом. Не собираемся таким способом осуждать никакую разумную науку, как и мудрые, хорошо продуманные сентенции и письма, которые помогают человеку освободиться от чувственности и указывают ему истинный путь к духовной истине. Понимают это, однако, только немногие. Ведь нет сомнений, что вопиющей слепоте и неразумной, чувственной природе ничего нельзя объяснить, хоть бы кто говорил, не знаю как долго.
«Слава Богу за эти различения»! – воскликнула дочерь. Хотела бы я сейчас услышать что-нибудь на тему различия между благим и самонадеянным разумом, а также между ложным и истинным отречением».
Слуга сказал следующее:
* Vernünftigkeit – из дальнейших пояснений этой главы следует, что это слово можно бы было перевести также как «духовность» или «духовная жизнь».
** Вульгата: Как орел побуждает к полету птенцов своих (Втор 32,11).
*** На первом этапе стремления к святости, Сузо приписывает большую роль «образам», то есть элементам воображения и понятиям в различных формах молитвы, а также в подражании святым, а особенно примеру Христа. Этот этап его духовная дочерь уже прошла и должна перейти к следующему, в котором внешнее будет играть все меньшую роль, вплоть до полного духовного обнажения. Поможет оно душе принять «форму Бога». В сравнении Бога с печатью, а души с материей, в которой печать должна достоверно отразиться, мы имеем образное выражение несравненного идеала христианского совершенства, заключенного в словах: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф 5,48).
**** Слово «Христианство» Сузо всегда употребляет в значении Церкви.
***** Человек не может достичь столь высокого совершенства, что не будет ему вредить никакой грех. Это одна из наиболее распространенных и опасных ошибок, которые во времена Сузо проповедовали пантеистически настроенные секты бегардов и братьев вольного духа. Их изречения бросали тень на учение католических мистиков. Они должны были более точно излагать смысл своих собственных изречений, которые были во внешнем словесном убранстве иногда им подобны, чтоб они полностью были согласны с учением Церкви. Сузо хорошо следит за такой точностью, его учитель Экхарт – не всегда, к сожалению, с известными для себя последствиями…
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Комментарии: о. Веслав Шимона ОР
Отправить комментарий