Из трактата «Об обособленности» (Von Abgeschiedenheit), Мастера Экхарта. 4-6
Также смирение учителя прославляют превыше других добродетелей. Я же превыше наибольшего смирения ставлю обособленность, по той именно причине, что смирение может существовать без обособленности, совершенная же обособленность не может существовать без совершенного смирения, ибо такое смирение стремится к уничтожению собственного «я». Ведь обособленность так близко соприкасается с небытием, что между совершенной обособленностью и ним ничто не может оказаться. Поэтому совершенная обособленность невозможна без смирения – а ведь две добродетели всегда лучше, чем одна. Вторая причина, по которой я ставлю обособленность выше, чем смирение, такова, что совершенное смирение унижается пред всяческими твореньями, и в этом унижении человек выходит из себя самого и направляется к творениям; а обособленность пребывает сама в себе. И никакой, даже самый благороднейший выход не может равняться благородством пребыванию в себе. Поэтому пророк Давид говорит: omnis gloria eius filiae regis ab intus, что означает «Вся слава этой дочери царской вытекает изнутри» (Пс 45, 14). Совершенная обособленность исключает всяческое отношение к творениям, равно в смысле унижения перед ними, как и в возвышении над ними; она не желает быть ни под, ни над чем бы то ни было, желает существовать само из себя и не быть предметом ничьей любви или мучения, не желает равенства или неравенства ни с каким творением, не хочет того или этого, желает только быть, и ничего кроме этого. Не хочет быть тем или этим, ибо кто хочет быть тем или этим, тот хочет быть чем-либо, обособленность же хочет быть ничем. Поэтому оставляет в мире всё.
Фра Анджелико, Благовещение
Но тут кто-либо может заметить: Пресвятая Матерь ведь имела все добродетели совершеннейшим образом, поэтому должна была в Ней быть и обособленность. Так вот, если обособленность превышает смирение, почему Она не гордилась обособленностью, а смирением, в этих вот словах: quia respexit dominus humilitatem ancillae suae, что значит: «призрел на смирение Рабы Своей» (Лк 1, 48). Почему она не сказала: «призрел на обособленность Рабы Своей»? Дам на это такой ответ: если вообще возможно говорить о добродетелях Бога, есть в Нём как обособленность, так и смирение. Знай, что полное любви смирение склонило Бога унизиться до человеческой природы, в то время как Его обособленность пребывала неизменно в себе самой, когда Он стал человеком, так же точно как и тогда, когда Он творил небо и землю, что позднее еще тебе объясню. А поскольку Господь, когда должен был стать человеком, неизменно пребывал в своей обособленности, Мария хорошо знала, что этого же Он ожидал также и от Неё и что взирал в этом деле не на Её обособленность, но на смирение. Поэтому Она невозмутимо пребывала в своей обособленности, но не ею гордилась, а смирением. А если бы о своей обособленности упомянула хотя бы только одним словом, если бы, например, сказала: «призрел на обособленность», подверглась бы она замешательству и не была бы полной и совершенной, ибо произошел бы выход из себя. Каждый, даже наименьший выход из себя должен оставлять какой-либо изъян в обособленности. Поэтому видишь причину, по которой Мария гордилась не своею обособленностью, но смирением. Поэтому также пророк говорит: audiam quid loquatur in me Dominus Deus (Пс 85,8), что значит: «замолкну и послушаю, что скажет Господь Бог мой» - так как бы хотел сказать: «Если Бог хочет говорить мне, пусть войдет внутрь меня, ибо я не выйду».
Обособленность я превозношу даже выше милосердия, ибо оно заключается в выходе из себя и приближению к бедам другого, которые привносят печаль в сердце. Обособленность свободна от этого, остается сама в себе и ничто не может ее огорчить. Ибо пока что-либо может человека огорчить, его состояние не является правильным. Короче говоря: когда я присматриваюсь ко всем добродетелям, ни одна не кажется мне такою свободною от изъянов, ни одна как не связывает с Богом, как обособленность.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Отправить комментарий