Начало трактата «Об обособленности» (Von Abgeschiedenheit), Мастера Экхарта. 1-3
Я прочитал много творений, как языческих учителей, так и пророков Ветхого и Нового Заветов, внимательно и с большой ревностью выискивая наиболее возвышенную и наилучшую добродетель, при помощи которой человек мог бы сильнее и плотнее соединится с Богом, благодаря благодати стать тем, чем является Он по природе, а также достичь наибольшего уподобления этого образа, каким он был в Нём и в котором перед сотворением мира, не существовало между ним и Богом никакой разницы**. И когда я так углублялся во все эти труды, на столько на сколько позволял мне на это мой разум и его познавательные способности, не нашел я ничего лучшего чем чистая обособленность. Она возносится выше всего, ибо каждая иная добродетель имеет какое-либо соотношение с творениями, в то время как обособленность отделена от всех них. Поэтому Христос сказал Марфе: unum est necessarium - одно только нужно (Лк 10,42), что означает: Марфа, кто хочет быть свободным от забот и чистым, должен иметь одно, то есть обособленность***.
Учителя не скупятся на наивысшие восхваления для любви. Так поступает, например, св. Павел, когда говорит: «что бы я ни делал, если любви не имею, я – никто» (ср. 1Кор 13). Я же свыше всяческой любви прославляю обособленность. Во-первых, поскольку в любви наилучшим является то, что принуждает она меня любить Бога, а обособленность Его принуждает любить меня. А ведь принуждение Бога ко мне следует более ценить, чем принуждение меня к Богу – по той причине, что Бог может глубже войти в меня и плотнее со мною соединиться, чем я мог бы с Ним. То, что обособленность принуждает Бога ко мне, следует из того, что каждая вещь жаждет оказаться на своем, по природе надлежащем месте. А надлежащим и натуральным местом Бога является единство и чистота – а их местом является обособленность****. Поэтому Бог должен отдаться сердцу обособленному. Обособленность я возношу выше любви также потому, что она (любовь) склоняет меня к тому, чтоб я все переносил ради Бога, обособленность же дает мне способность принимать самого только Бога. Так вот, из способности принимать исключительно Его истекает польза значительно большая, чем из перенесения всего ради Него. Ибо в страдании заключается еще некое соотношение человека к творениям, ведь они являются его источником, обособленность же от них полностью отделена*****. То же, что обособленность имеет способность принимать исключительно Бога, я доведу следующим способом:
Ничто не может быть принято, если не существует принимающий субъект. Так вот, обособленность настолько близка небытию, что кроме Бога нет ничего настолько тонкого, чтобы в ней могло пребывать. Он один настолько прост и тонок, что может пребывать в обособленном сердце. Поэтому обособленность не может принять ничего кроме Бога.
* Деление на главы и их названия в этом трактате Экхарта введены переводчиком для удобства публикации на блоге.
** Речь здесь идет о предсуществовании человека, который существовал только в мысли Божией в качестве идеи (тут: «образ») и – согласно с принципом утверждающим, что все, что в Боге Богом является – отождествлялся с Ним.
*** Комментированию рассказа Луки о встрече Иисуса с Марией и Марфой Экхарт посвящает наверно самую длинную из своих проповедей. Опуская непосредственное значение цитированный слов Иисуса к Марфе, утверждает он, что Иисус больше похвалил Марфу, а не Марию. Эта проповедь стала исходной точкой для широких дискуссий на тему отношения деятельной и созерцательной жизни.
**** Также здесь можно заметить эхо аристотелевских взглядов на «натуральное» место всех вещей, не исключая Бога. Ср. комментарий (**).
***** И, тем не менее, как узнаем из дальнейшего повествования, страдание это «самое быстрое животное», которое может нас донести до совершенства, на которое указывает Экхарт.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Комментарии: о. Веслав Шимона ОР
Отправить комментарий