Из книги Мари-Умбер Викера «Доминик и его братья-проповедники», Парадоксальные начала Третьего Ордена св. Доминика, I. Позднее происхождение Третье Доминиканского Ордена, 4.
Действительно, с 1228 года орден весьма четко контролировал контакты братьев с полумонахинями. Появился свод правил, настоящей целью которых было избежать опасности разложения или компрометации ордена посредством cura или custodia monialium vel quarumlibet mulierum. Твердый тон этих правил указывает, что они должны были окончательно закрыть этот вопрос. Кризис нарастал уже на протяжении нескольких лет. Вышел за рамки одного ордена. Перед Проповедниками коснулся премонстрантов, цистерцианцев и особенно францисканцев. С 1221 года устав св. Франциска занял ясную позицию: «Ни один из братьев да не связывается с женщиной через обет послушания, но пусть она, получив духовный совет станет кающейся там, где захочет».
Мы видели, что кризис в вопросе монахинь продолжался около сорока лет. Вопрос кающихся был предметом позднейших решений генеральных капитулов (пяти между 1240 и 1259 годами) и капитулов римской провинции (десяти между 1240 и 1264 годами), ломбардской (с 1275 года, в том только что не дошли до нас акты перед 1254 годом), а также Прованса (1264 и 1288 гг). Называют их religiosae mulieres, bisocae, а прежде всего beghinae (beguinae). Их отчетливо отделяют от монахинь, которых проведывают только в их монастырях, и от многочисленных набожных женщин, которые приходят исповедоваться в монастырскую церковь. В 1229 году генеральный капитул, в 1271 году римская провинция, а в 1275 ломбардская провинция приняли основные постановления с 1228 года – иногда предполагающими санкции наказания – которые запрещали всяческие действия, которые могли обременить орден ответственностью за какой-либо монастырь. Не позволяли они также советовать женщине, кем бы она ни была, чтобы одела велон или черный плащ. Капитулы запрещали также принимать какие-либо акты, которые бы обозначали или влекли за собой узы власти или зависимости, то есть уделение иных чем сакраментальное покаяние, на пример помазание больных, установление или смещение настоятелей или наконец канонической визитации какого-либо дома. Однако с 1243 года основной заботой стало урегулирование вопросов исповеди и духовного руководительства. В монастырях распоряжались установить для бегинок исповедников «строго назначенных, зрелых и немногочисленных». В церкви могут к ним обращаться только священники, и то редко. Их исповедь должна быть реже чем у других лиц. Визиты в их домах должны быть rаrissimes и только по необходимости или для явной пользы: утешения в испытании или исповеди в случае болезни. Наконец было установлено, что может их быть две на месяц. Видимо, бегинки, создающие общины без клаузуры, жаждали духовного служения братьев. Это признавал Гумберт Романский в своем трактате De officiis: «Исповедник этих женщин, которых называют бегинками и которые жаждут часто исповедоваться, должен успокоить этот аппетит на частые до преувеличения и практически бесполезные контакты. Он должен назначить даты, когда они могут это делать, и кроме этих дат он не будет их выслушивать. Никогда да не будет он приходить на дополнительные встречи, хотя и не очень частые, и да будет обращаться к ним языком решительным и твердым, чем слишком мягким».
Можно об этом вопросе сказать только то, что орден, который в последней четверти XIII века согласился принять заботу об определенном количестве монастырей монахинь, касательно кающихся и бегинок оставался умеренным, хотя не отказывал им в помощи, каковую уделял всем мирянам, как женщинам, так и мужчинам. Орден опасался особенно таких, кто вел общинную жизнь в каком-то доме. В таких обстоятельствах удивляет не столько сравнительно позднее основания Ордена Покаяния св. Доминика, сколько то, что он вообще появился в 1285 году. Хотя пройдет еще много времени, прежде чем он распространится.
Хотя на распространение этой формы жизни необычайным образом повлияла св. Екатерина, mantellata из Сиены, следует признать, что история эта для нас все еще остается темной, особенно вне территории Италии. Несомненно все еще ощущается нехватка научных работ касательно завещаний, актов братств, монастырских архивов или хроник. Но и действительность равно убогая.
В любом случае, два факта не подлегают сомнению. Имея множество копий устава Мунио Заморского с XV века, мы не имеем ни одного с века XIV. Они бы были, если бы Орден Покаяния св. Доминика был в то время шире распространен, особенно за пределами Италии. Одновременно мы знаем, что расширение этого движения является заслугой бл. Раймонда Капуанского, духовного руководителя св. Екатерины Сиенской и Магистра Ордена, а также сиенского доминиканца Фомы Каффарини. Именно последний занялся составлением истории Ordo de Poenitentia sancti Dominici, истории не аутентичной, но оказавшей необычайное влияние. В результате его стараний папа Иннокентий VII принял к рассмотрению устав этого ордена. Произошло это 26 июня 1405 года. Ждать пришлось таким образом 120 лет. Фома Сиенский старался также пропагандировать эту форму жизни, что у него прекрасно получалось. Третий Орден, название которого как раз появилось – а рождение нового названия является признаком по крайней мере возрождения – с тех пор распространялся в разных формах. Он стал причиной возникновения многих ответвлений ордена св. Доминика в современной Церкви – светских братств обоих полов, супружеств, священников, отдельных монастырей и конгрегаций сестер и братьев различных видов и разнообразных служений. Процесс их развития еще не закрыт.
Мы были правы говоря, что Третий Орден св. Доминика возник поздно. Так как контакты доминиканцев с мирянами, в результате которых родился Третий Орден, являются первоначальным и основным действием братьев. Почему же плод появился так поздно? Достаточно, однако внимательней присмотреться к древу и плодам, которое оно приносит, а также обстоятельствам этого плодоношения – провозглашению Мунио Заморским устава в 1285 году – чтобы понять, что если дело запоздало, то потому, что является случайным, и даже парадоксальным.
Отправить комментарий