Из статьи брата Кристиана Несчера ОР, Quid sit musica? Теория музыки Иеронима Моравского, 2.
О самом Иерониме мы знаем немного. Правду говоря, мы почти ничего о нем не знаем. С уверенность можно сказать только то, что в конце XIII века в Париже жил доминиканец по имени Иероним, который написал Tractatus de musica. Стараясь лучше присмотреться к его особе, мы встречаем больше гипотез, чем фактов. Например, его происхождение – до конца XX века среди исследователей царило практически единогласное согласие, что Иероним происходил из Моравии. Однако в 1994 году Мишель Югло поставил это утверждение под сомнение. Он допускает, что Иероним не был доминиканцем из Моравии, которая относилась тогда к польской провинции Доминиканцев, а прибыл в Париж из Шотландии. Следует заметить, что во всем трактате автор упоминается дважды: в самом начале, где он назван frater Ieronimus moravus, и в самом конце труда как frater Ieronimus de Moravia. Обычно после имени монаха следовало название провинции, из которой происходил этот брат. Наверняка знаем, что этот казус не касался Иеронима, поскольку никогда не существовала моравская провинция. Поэтому Югло предлагает свою теорию. Он считал, что обнаружил другое правило, которое можно применить к определению Ieronimus de Moravia. А именно утверждает, что частица de указывает на город, из которого он происходил. В таком случае Moravia должна быть городом, а не названием провинции. Югло утверждает, что единственным приближенным к этому названию местностью является Moray (Мори, лат Moravia), которая находиться в Шотландии. Вот так чех стал шотландцем. Чтобы подкрепить свой вывод, Югло приводит особу некоего Иеронима, о котором в 1226 году упоминает Registrum episcopatus Moraviensis. Наверняка не был он тогда доминиканцем, поскольку первый монастырь в тех землях появился только в 1233 ли 1234 году в городе Элгин (административный центр округа Мори). Согласно Югло упомянутый Иероним вступил в монастырь в Элгине сразу же после его основания, а потом монастырская община должна была выслать его для дальнейшего обучения в Париж. Это довольно смелая гипотеза. После короткого анализа можно обнаружить в ней много нестыковок. Во-первых, трудно поверить, что упомянутый Иероним из Шотландии был автором De musica. Ги Лобришон во вступлении к новому изданию трактата замечает, что невозможно, чтобы одна и та же особа была активна в двадцатых и семидесятых годах XIII века. Ошибочным является также вывод касательно принципа соединения имени с городом происхождения монаха. Так как Мори — это название не города, а епархии в Шотландии. Это не согласуется с правилом, на которое ссылается Югло. Можно также задуматься, почему имя монаха должно бы было соединяться с названием епархии. Таким образом, аргументы, приводимые Мишелем Югло не настолько убедительны, чтобы сделать Иеронима шотландцем. Откуда же происходил frater Ieronimus? Наиболее правдоподобным остается тезис, что поставленное под сомнение de Moravia относится к исторической стране, соседствующей с Польшей. Как утверждает Ги Лобришон, частица при имени Иеронима относится к региону, из которого он происходил. Подобным образом представляется проблема происхождения одного из собратьев Иеронима, Иордана Саксонского. Подобным образом прилагательная форма moravus может относится к княжеству или же к национальности. В источниках на тему истории польских доминиканцев мы можем найти также некоего Генриха Моравского, которого именуют Henricus moravus и Henricus de Moravia, точно, как и Иеронима.
Если речь идет о принадлежности Иеронима к Ордену Проповедников, то этот вопрос является неоспоримым. Уже в первом и в последнем предложении трактата копировщик информирует нас, что автором труда является «Ieronimo Morauo Ordinis Fratrum Praedicatorum». Однако если мы не хотим доверять копировальщику, можем обратиться самому творению. Достаточным подтверждением доминиканского происхождения автора являются доминиканские элементы, выступающие в содержании самого трактата, например, воззвание к заступничеству св. Доминика во вступлении, доминиканский тонарий, музыкальные примеры, происходящие из доминиканской литургии (Liber generationis, Pie pater из мессы о св. Доминике, антифон II Вечерни о св. Доминике O lumen ecclesie, и т.д.). Можно обнаружить также элементы доминиканского мышления, как например объяснение, зачем Иероним пишет свой трактат. В прологе он упоминает о лаконичности, о собрании и сопоставлении господствующих в те времена взглядов. Таким образом, одна книга должна была заменить множество трактатов. Такое практичное мышление характерно для доминиканцев, творящих в XIII веке. Примером могут быть работы св. Альберта Великого или св. Фомы Аквинского, которого Иероним даже цитирует в своем трактате. В VII главе он использовал фрагмент De caelo, а также фрагменты Суммы теологии в Прологе и в IX главе.
Знаем, что Иероним был доминиканцем. Следует заметить, что все указывает на то, что происходил он из польской провинции, вопреки тому, что предлагает Ги Лобришон. Во вступлении к новому изданию трактата он пишет, что доминиканцы со всей центральной Европы относились к германской провинции. Однако такая провинция даже не существовала. Существовала только тевтонская провинция, но к ней не относились территории современной Чехии. Уже в 1221 году на страницы истории вступает польская провинция, в состав которой, до 1301 года входила также Моравия. Таким образом, все как кажется, подтверждает, что Иероним был монахом, связанным с этой провинцией. Но мы не знаем, ни в каком монастыре он прошел новициат, ни почему оказался в Париже. Можем предположить, что поехал на обучение. Так как Париж уже с начала существования ордена был одним из наиважнейших центров образования. Многие монастыри из разных провинций посылали наиболее способных братьев для дальнейшего обучения, также в Париж.
Мы также точно не знаем, чем он мог заниматься в монастыре св. Иакова после окончания обучения. Появляются различные гипотезы и предложения, однако ни одна из них не тверда. Быть может, был он лектором монастыря. Может, обучал братьев в schola artium. Трудно, однако, соединить преподавание свободных искусств с обучением музыки, поскольку в доминиканских школах искусств преподавали только логику. Разрушается, таким образом, теория, что Tractatus de musica был учебником для братьев студентов. Может он обучал новых канторов для монастырей? Кажется, однако, что канторы должны были иметь прежде всего практические способности, а не теоретические, на которых сосредотачивается в своем трактате Иероним. Может он был преподавателем в университете и вел занятия для мирян? Как я и сказал в начале, мы не знаем многих подробностей касательно самого Иеронима. Больше неизвестного, чем убедительных фактов. Ясно только то, что Иероним оставил после себя прекрасный трактат, о котором я хотел бы сейчас вкратце рассказать.
Отправить комментарий