Из книги Мари-Умбер Викера «Доминик и его братья-проповедники». II. Намерения св. Доминика, 3. Замыслы Доминика, 3.
Формулируя наш третий тезис о том, что св. Доминик хотел создать монашескую общину, жизнь которой заключалась бы в проповедовании Евангелия, мы можем – чтобы избежать повторений – сослаться на то, что уже было сказано о его духовности. Двойное вдохновение – подражание апостолам из горницы и их нищенствующего проповедничества, позволило ему согласно с классической монастырской традицией, создать в монастыре среду, сияющую братской любовью, которая является основой формации и служения братьев, а также поддержкой для их свидетельства.
И действительно, в общине, которую он создал в 1216 году, свидетельство единомыслия и братской любви было умножено свидетельством героического упования на Провидение, рожденного нищенством. Оба эти факторы влияли на формацию и определяли слова проповедника. Литургическая и личная молитва помогала встрече с Богом и охватывала своей поддержкой все проповеднические задания. Братская община руководила служением своих членов при помощи настоятеля и капитулов. Нужно ли еще добавлять, что Доминик собственными глазами видел реализацию этого идеала в Болонье, где бедность и юношеское благородство братьев из монастыря св. Николая поддерживала слова Реджинальда, «нового убогого» во Христе, таким евангельским сиянием, что «вся Болонья шумела, казалось, что восстал новый Илия».
Мы должны упомянуть еще о двух конкретных проблемах.
Во-первых, почему основатель не торопился с тем, чтобы вписать свой орден в традицию регулярных каноников, которой сам был верен, до момента провозглашения XIII канона Латеранского Собора и распоряжения Иннокентия III? Наверняка это не произошло по причине покаянных правил, поскольку если бы он их опасался, он мог бы свободно выбрать в 1216 году какую-нибудь более мягкую форму ordo antiques, а не как это сделал, принимая жесточайшие нравы (arctiores consuetudines, как выражается Иордан) этого ordo novus премонстрантов. Не произошло это также из-за преобладающего тогда стремления к однородности монашеских правил, которому дал в прологе к Первым Конституциям наиболее убедительное обоснование – «пусть однородность нравов воспламеняет и являет единство, которое должно царствовать в наших сердцах». Не произошло это также из-за литургической молитвы, которая была в те времена неразрывно связана со священническим характером ордена, которого требовали братья, и который Доминик верно и ревностно практиковал на протяжении всего времени своего служения.
Ответ на это таков, что до Латеранского Собора не было нужды связывать братьев с каким-либо старым типом ордена. Кроме того Доминик мог опасаться, что название их канониками создаст вокруг них атмосферу почтения, присущую особам особенно набожным, что бы помешало их мобильности. Мог он также опасаться принятия церковного достоинства, так как по закону и среди людей каноник считался господином в полном значении этого слова. Наконец, он опасался богатства, обычного для многих общин.
Вторая проблема касается школьного характера ордена в его началах: были ли он университетским? В 1220 году Доминик и его сотоварищи, магистры университетов Парижа и Болоньи, создали две полностью оригинальные институции: институцию образования и институцию проповедничества. Первая служила формированию и поддержанию способностей тех, кто должен был проповедовать Слово Божье. В неё входила система образования и монастырская школа, которой руководил «доктор», а позднее «лектор» конвента. В 1217 году Доминик выслал первых братьев в тогдашний центр теологических наук, в парижские школы. С самого начала орден включился в жизнь университетов и ожидал от них формирования не только проповедников, но и учителей для своих монастырских, а позднее и провинциальных школ. Мы уже упоминали о тесных связях, которые в 1221 году монастырь св. Иакова установил с парижским университетом, а также о понимании, которое демонстрировали в Риме касательно роли монастырских школ ордена в обучении теологии. Хотя, как кажется, Доминик не собирался поставлять университетам профессоров святого учения (сама такая мысль в 1221 году является анахронизмом), но вскоре, однако это стало фактом, как результат его полностью сознательного решения.
Обратим еще внимание на одну деталь, касающуюся выбора кандидатов для проповедования Слова. Ранние тексты придавали большое значение не только знаниям, нравам и любви, но также gratia praedicationis. Многие тексты того периода, как орденские, так и не орденские, особенно записи вальденсов, в которых выступает это определение, позволяют без сомнения утверждать, что не означает оно дар проповедничества, а истинную харизму, разновидность сверхъестественного призвания, убеждение, что это сам Святой Дух наделяет благодатью проповедничества. Gratia praedicationis делает из доминиканского проповедничества истинное служение в Духе, харизматическое благовещение Слова Божьего.
Отправить комментарий