Из книги «Удивительное житие и драгоценная смерть досточтимой сестры Розы Святой Марии из Лимы», авторства о. Леонхарда Хансена ОР. Глава III, Подражание блаженной Екатерине Сиенской и вступление в Третий Орден святого Доминика, 43-44.
Итак, этот таран устранился, но остался другой, всех несноснее, поскольку острее: ибо, вкравшись подспудно ходами смирения, волновало Розу некое сомнение, открывшее путь крайне гнетущим помыслам: что она, нечистая грешница, совершенно недостойна оного белоснежного облачения Екатерины Сиенской, ибо она скорее наружно красуется одеяниями, нежели таит их белизну внутри, не располагая в самой себе ничем, что соответствовало бы их блеску, а потому в хабите, что являлся олицетворением добродетелей и символом благочестия Серафической наставницы, она кажется не иначе как ряженой и вводит окружающих в заблуждение напускной святостью. Беспокойство усугублялось тем, что белая одежда казалась поводом и возможностью обрести заведомое людское одобрение, ибо дева, отвращаясь от возрастающей своей славы, скорбела, что другие женщины на людях узнают её по белым одеяниям; что прохожие, приметив её издали, показывают пальцами и хвалят; и что встречные порой сравнивают её со св. Екатериной Сиенской. Мучения были таковы, что могли внушить ненависть к священному оному облачению, и побуждали Розу поначалу стыдливо скрывать его, а потом и вовсе от него отказаться, так что она бегом направилась в своё привычное убежище (то есть в придел Святейшего Розария, где она приняла хабит), чтобы там, как бы снова с недвижимой прочностью укоренившись, обрести по чаемому заступничеству великой Богородицы избавление от претягостного искушения.
Вышло как она надеялась; ибо коленопреклонно обосновавшись на приалтарной ступеньке, она посреди моления постепенно оцепенела в безмятежнейшем умилении души. Сёстры того же Третьего Ордена, находившиеся рядом, обратили внимание на просительницу и увидели, что после долгого пребывания в молитвенном сосредоточении перед священным образом, лицо Розы, поначалу бледное, как белый снег, спустя некоторое время покрылось прекрасным румянцем и, наконец, всё просияло и лучезарно заблистало. Они сразу сообразили, что происходит нечто чрезвычайно великое, распознав в этой смене цветов как бы радугу розария, содержащего тройственные тайны*. И воистину было так, ибо Роза, наконец придя в себя и вновь обретя природный цвет лица, воскликнула в победном ликовании: «О сёстры! Восхвалим же Бога, что изволил нас, терциарок, прочными узами обоюдной любви навек к Себе привязать и приобщить!» Поскольку они были осведомлены о предшествовавшем борении, то величайшей лёгкостью уразумели, что скрывалось за этим загадочным выражением. Ибо то был пеан о преодолении искушений, кои дева так сокрушила, что они никогда не возвращались. И принесла эта победа Розе то, что белый хабит серафической Екатерины она и сохранила, и с величайшим постоянством держалась за него. В увенчание этой главы стоит привести изумительный случай, [показывающий] насколько полно она потом усвоила добродетели оной наставницы своей (рассказ о чём мы, впрочем, отложим до последующих глав): однажды онемевшему от изумления духовнику Роза явится столь преображённой во внешности, лице, очертаниях, что будет представлять из себя живое подобие точнейшего портрета св. Екатерины Сиенской.
* Скорбные, радостные и славные. – прим. пер.
Перевод: Константин Чарухин.
Отправить комментарий