Из книги Мари-Умбер Викера «Доминик и его братья-проповедники», Установление нищенствующего характера Ордена, II. Нищенствующее проповедничество в 1215 году, 2.
В то самое время когда Доминик признал принцип нищенствующего странствования, он предусмотрел также опорный пункт. Для этой цели он принял дом братьев Сейан, которому епископ определил некоторые доходы. Составляли они половину третьей части десятин со всех приходов епархии, находящихся в руках епископа. Это была третья часть, которая обычно предназначалась для содержания церкви. Тогдашние параграфы церковного права на Юге предусматривали деление десятины на три части: для епископа, для духовенства и для содержания церквей. В других местах известно было деление на четыре части: для епископа, для духовных, для содержания церквей и для бедных. Но на Юге третья часть предназначалась для обеих нужд. И именно эту половину третьей части, которая «должны была предназначаться для бедных», распоряжение епископа отводила спутникам Доминика, поскольку «вполне нормально, чтобы часть, предназначавшаяся для бедных, была признана в первую очередь тем, кто добровольно стали бедными, чтобы иным нести богатство Слова Божьего». Кроме того, этот доход для бедных, предназначенный Доминику и его братьям, отводился им «убого», то есть с ограничениями. Прежде всего, из-за самой цели признания: должно оно было удовлетворять только их необходимые нужды, то есть обеспечить пропитание и одеяние, и то на время, когда им необходимо подкрепиться, то есть когда они возвращались в свою пристань, в дом братьев Сейан, чтобы отдохнуть физически или духовно, пребывая в работе и размышлениях. С другой стороны сумма эта была ограничена во времени. Все, что не было использовано, должно было в конце года быть отдано, чтобы можно было еще раз это раздать для содержания церквей и для бедных при этих церквях. Возникает впечатление, что старательно желали придать этому бенефицию вид милостыни и то строго ограниченной.
С другой же стороны Иордан Саксонский информирует, что Доминик и братья приняли решение, которое увенчало процесс придания их бедности соответствующей формы. «Выразили они намерение и исполнили его (proposuerunt et instutuerunt), не иметь уже никакой собственности и не стеснять своего проповеднического служения заботами о мирских благах, но иметь только те доходы, которые на некоторое время еще соблаговолили сохранить». Эта информация, последняя составляющая которой слишком уж, как кажется, касается будущего, была поставлена под сомнение. Тем не менее, отражает она действительность доминиканской бедности до 1220 года, при условии, что не забудем об одном факте. Орден никогда не считал, что владение монастырскими зданиями с прилегающими участками и другими строениями входило в противоречие с их решением о бедности. Подобно и с принятием записанных в завещании владений, даже отдаленных, если только неотложно постарались об их ликвидации или обмене. В ноябре 1216 года мы видим Доминика и брата Бернарда, как они производят такой обмен с целью постройки монастыря св. Романа.
С 1207 года, а главным образом в 1211-1213 годах, в то же самое время, что братья и сестры в Пруйле, Доминик получил много недвижимости и преходящих благ. Он отделил их 8 ноября 1215 года от того, что сохранил для себя и братьев в качестве содержания Пруйля, на что получил согласие папы. С другой же стороны, привилегия подтверждающая монастырь св. Романа в Тулузе от 22 декабря 1216, в качестве владений доминиканской общины упоминает только монастырские строения и доходы от владения Кассней, части епархиальной десятины, которая была признана в июне 1215 года епископом, доходы церквей св. Романа, Пруйля, Девы Марии в Лекюр, Святой Троицы в Лубан, и наконец, госпиталя Арно-Бернар. Все эти церкви с прилегающими территориями давали убежище братьям, сестрам и конверсам или были для этой цели предназначены.
С 1217 по 1219 год все доминиканские приобретения ограничивались этим нормами. Это были монастырские строения или территории, а иногда доходы, за исключением больших даров в виде недвижимости в Болонье, которую Доминик отверг, и владения недалеко Мадрида, которая обеспечила материальную основу для создания монастыря сестер в 1219 году.
Следует подчеркнуть еще одно. Принятый в ноябре 1215 года IV Латеранским Собором запрет создания новых орденов, который почти на год задержал утверждения ордена, вынудил Доминика принять уже существующий устав св. Августина и придал общине Проповедников её каноническую формулу, однако никоим образом не повлиял на историю её нищенства. Доминик получил и принял в 1214 году наиболее поразительный из своих бенефициев: права и графские подати селения Кассней, которое Симон де Монфор сравнял с землей в августе того же года. Он сохранил его, по крайней мере, до 1218 года. В мае 1215 года он получил свои наилучшие строения, sublimes et nobiles domos, «многоэтажные и сурово (из кирпича) построенные дома» семьи Сейан. Таким образом, сложная система нищенствующих проповедников и постоянной общины, не имеющая собственных имений, и, тем не менее, существующей благодаря постоянным доходам, была принята Домиником совершенно свободно еще перед собором.
В 1215 года, несомненно, он считал необходимым обеспечить для своей группы проповедников такой минимум стабильности, коего требовало для духовных каноническое право минувшего тысячелетия. Духовный не мог быть рукоположен, даже как субдиакон, если не имел «титула» - постоянного источника содержания. Этот минимум казался, однако, недостаточным для папы Иннокентия, который в ответ на направленную несколько месяцев спустя просьбу об утверждении ордена, потребовал выбрать уже признанный устав (в связи с постановлением собора) и ясную приписку к какой-нибудь церкви. Доминик предстал перед очень трудной проблемой, которую никто до него еще не решил. Он должен был обеспечить условия быта монашеской общине Проповедников, в которой нужно было предусмотреть место для послушников, создать условия для отдыха, молитвы и обучения, а также предоставить убежище старцам и больным. Нужно было поступить таким образом, чтобы в чем бы то ни было не ослабить в их жизни роли евангельского нищенства. Конечно, не удовлетворяло его решение от 1215 год. Выражение Иордана: «еще на некоторое время» (adhuc), недостаточно, чтобы показать провизорный характер этого решения. Будет это скорее заботой Доминика, которую он разделял с епископом, чтобы позволению на использование епархиальной десятины придать характер милостыни для убогих. Скорее попытка, чтобы, по крайней мере, несколько монастырей нашло поддержку для своих евангельских проповедников в монастырях сестер, так как это было в Пруйле. Но прежде всего характер этого решения укажет способ, каким Доминику удалось передать братьям привязанность к евангельской бедности.
Отправить комментарий