Из трактата «Житие св. Фомы Аквинского, Ангелического Доктора, монаха Ордена Проповедников», брата Вильгельм из Токо OP. Глава III. Учёба в Кёльне у св. Альберта Великого. Лавры доктора. Он выбирает должность преподавателя теологии в Париже, 13.
Итак, брат Фома как был Ордену дарован чудом, так чудом же и возвращён, о чём монахи весьма возрадовались, увидев в этом внезапном возвращении провидение Божие. Однако потом они задумались о том, что столь благородному юноше не пойдёт на пользу мешкать в родном краю (хотя родители и братья Фомы, видя его упорство, прекратили свои нападки) и отправили его в Рим на Генеральный капитул, где ввиду подаваемых им надежд было принято решение направить его на дальнейшее обучение в университете (studio generali). Брат Иоанн Тевтонский*, магистр Ордена, принял его как любимейшего сына и сопроводил в Париж, а затем в Кёльн, где под руководством брата Альберта, магистра теологии и монаха того же ордена, процветал университет, а сего брата считали несравненным знатоком всех наук. Когда юноша приехал туда и убедился, что все науки он преподаёт с дивной основательностью, то был счастлив тому, что так быстро нашёл искомое и может теперь утолить свою давнюю жажду.
Выражая почтение к предмету своих устремлений, он стал теперь на диво молчалив, усерден в занятиях, ревностен в молитве. При этом он в глубинах памяти скапливал то, что потом изольётся в его учении. А поскольку он скрывал под покровом дивной простоты и молчаливости всё, что узнавал от магистра и чем наполнил его по Своей милости Бог, то товарищи прозвали его Немым быком, не догадываясь даже, какой учёный из него выйдет Наставник. Однако эта его мнимая наружная немота пошла на пользу ему самому и другим, потому что, не растрачивая себя на внешние разговоры, он втайне больше размышлял и молча быстрее усваивал приобретаемые знания.
Так он и совершенствовался в безмолвии, оставляя людскую молву в неведении о своих достижениях, когда магистр Альберт начал читать лекции по книге блаженного Дионисия о Божественных именах, а оный юноша – внимательнейше их слушать. Один студент, не зная, какая умственная мощь таится в нём, из сострадания предложил помочь ему учить лекции, а он по своему глубокому смирению поблагодарил и согласился. Студент начал было повторять лекцию, но не смог, а Фома, словно бы вдруг получив позволение от Бога, повторил её без запинки и ещё много добавил, чего магистр не говорил. Студент удивился этому и попросил брата Фому и в дальнейшем повторять ему лекции, пообещав воздать ему обоюдной услугой. Тот смиренно пообещал сделать это, попросив его не рассказывать никому – он хотел и дальше казаться простачком. Товарищ пообещал, но потом подумал, что грех молчать о таком, и сообщил наставнику (Magistro studentium), что в этом юном студенте неожиданно обнаружился кладезь знания. Тот, скрытно подобравшись к комнате, где занимался Фома, убедился, что он ещё совершеннее, чем говорил студент, и поспешил сообщить об успехах ученика магистру Альберту, чтобы порадовать его.
Через несколько дней магистру Альберту довелось провести диспут по сложному вопросу, а брат Фома записал этот диспут по памяти на листе, который случайно нашёл перед его кельей один студент и с радостью показал магистру. Магистр прочёл запись и, подивившись скрытности прилежного ученика, заметил, что за его затяжной молчаливостью скрываются некие великие дары благодати, учитывая простоту его обращения и чистоту жизни. Посему он приказал наставнику передать ему довольно сложный вопрос, по которому он назавтра должен будет выступить. Фома по смирению своему хотел бы отказаться, но вынужден был повиноваться из послушания. Тогда он отправился в часовню, где обычно молился и, смиренно вверив себя Богу перед началом своего первого диспута (actum scholasticum), старательно с Божией помощью подготовился к ответу на вопрос, который ему предстояло дать назавтра в университете.
И вот, прежде чем повторить аргументы Магистра, он предпослал им некоторое разъяснение, а потом в полной мере дал ответ и на аргументы. На что Магистр заметил: «Брат Фома, кажется ты, вместо того, чтобы просто отвечать, взялся давать определения». Фома ему со всей почтительностью ответил: «Наставник, я не вижу иной возможности ответить на вопрос». Тогда Магистр сказал: «Ну ответь-ка теперь на вопрос с помощью своих разъяснений», и выдвинул против него четыре аргумента такой сложности, что думал уже совсем поставить его в тупик. Когда ж брат Фома в полной мере ответил на них, магистр Альберт, как говорят, в духе пророческом воскликнул: «Мы зовём его Немым быком, но он так учёно замычит, что во всём мире будет слышно». Это пророческое изречение воистину исполнилось, ибо когда слава об учёности его распространилось среди верных во всём мире, Церковь вняла голосу учительства его.
Однако юноша, утвердивший сердце своё на камне смирения, не возгордился душой от похвалы знаменитого магистра и столь славного выступления, и не переменил обычного своего скромного поведения. Он и последующем придерживался того же образа жизни, какой повёл с самого начала, хотя Магистр, считая его самым способным из всех, поручал ему вести самые сложные диспуты.
Позже, когда магистр Альберт прочёл лекции по этическим сочинениям Аристотеля с разбором вопросов к ним, брат Фома прилежно записал их и составил по ним книгу, отличающуюся ясным стилем и возвышенной простотою, которые он по мере сил заимствовал у сего великого Доктора, превосходившего знаниями всех людей своего времени. И не зря Божие провидение позволило брату Фоме заговорить и проявить себя именно после лекции по книге о Божественных именах, поручив ему изложить учение о Своём имени, и дабы получив известность благодаря лекции о Божественных именах, он продолжал до конца жизни учить о сем Имени и при смерти не умолк, а писал о Нём**.
* Иоганн фон Вильдесхаузен (1180-1252), 4-й генеральный магистр Ордена Проповедников.
** Возможно, имеется в виду знаменитое определение сущности Бога как Бытия и, соответственно, упор на то, что лучшее из Его имён – это «Тот, Кто есть», – прим. пер.
Отправить комментарий