Как только Екатерина обрела свободу служить Богу согласно своему желанию, она приступила к этому достойным восхищения образом. Она приготовила небольшую комнату, отдельную ото всех, где могла пребывать в одиночестве и истязать свое тело по собственной воле. Аскезы, которые она практиковала и пыл, с которым она искала присутствия своего Супруга, невозможно описать словами.
Ещё с раннего детства, Екатерина редко притрагивалась к мясу; она до того строго ограничивала себя в употреблении мясного и настолько ревностно приучала себя к этим лишениям, что в конце концов её могло стошнить от одного лишь запаха мяса.
Однажды я увидел её в состоянии крайнего истощения, поскольку она не употребляла ничего, чтобы подкрепиться. Я положил немного сахара в воду, которую она пила; увидев это, она сказала мне:
- Я вижу, вы стремитесь погасить остаток жизни, который во мне остался.
Когда я спросил её - почему, она ответила мне, что настолько привыкла есть невкусную еду, что любое подслащенное блюдо вызывает у неё отвращение. То же самое касалось животной еды. За время проживания в своей комнате она разбавляла вино настолько, что оно не имело ни вкуса, ни запаха и едва ли сохраняло свой насыщенный цвет, характерный для вина этого региона. В возрасте пятнадцати лет, она полностью отказалась от вина и употребляла только чистую воду, кроме этого, она ежедневно убирала новые продукты из своего рациона, в конце концов, ограничив себя только хлебом и небольшим количеством сырых овощей.
Подвергшись невыносимым недомоганиям, её тело было отягощено слабостью; её живот был неспособным выполнять свои функции, и всё же, потребность в питании никак не уменьшила её физической силы. Лекари уверяли меня, что её жизнь в таких условиях была необъяснимым для них чудом. В течение всего времени, в котором я имел честь быть свидетелем её жизни, она не принимала ни еды, ни питья, которые могли бы подкрепить её, и она радостно соблюдала это даже тогда, когда подвергалась страданиям и чрезвычайному истощению.
Мы должны остерегаться предполагать, что это всё было естественным следствием определенной диеты и строжайшей абстиненции. Совершенно очевидно, что её сила поддерживалась пылом её души, ибо тогда, когда дух в изобилии пребывает в теле, наслаждаясь духовной пищей, тело стойко переносит муки голода.
Её постель состояла из нескольких досок, без какого-либо покрытия: она сидела на них во время размышлений, стояла на коленях во время молитвы и возлежала на них во время сна, не снимая при этом ни единой части своей одежды, которая была полностью сделана из шерсти. Она носила на себе власяницу, но поскольку заботилась о внешней опрятности, так же как и об образе внутренней чистоты, она сменила власяницу на железную цепь, которую обмотала вокруг себя с такой силой, что та впивалась в её тело: это я узнал от её друзей, которым довелось вмешаться и прекратить это из-за того, что Екатерина обильно покрывалась испариной и постоянно теряла сознание. Когда её слабость возросла к концу её жизни, я обязал её в силу святого послушания оставить эту цепь, причиняющую ей столь сильную боль.
Сначала её бодрствование продолжалось до часа утрени. Позже она смогла полностью преодолеть сон и позволяла себе уснуть лишь на полчаса за день и лишь только тогда, когда бессилие её тела принуждало её к этому. Она призналась мне, что никакая другая победа не доставалась её такой дорогой ценой и ради победы над сном ей пришлось вынести большие испытания. Если бы она нашла понимающего её человека, она бы охотно проводила дни и ночи в разговорах о Боге и её рассуждения не ослабили её, а наоборот укрепили и наполнили радостью – в то время как она говорила о святых делах, она казалась преисполненной энергией молодости, а перестав говорить, она ставала вялой и апатичной. Иногда она неустанно говорила со мной о проникновенных Божьих тайнах, а я, не имея такого величественного возвышенного духа как у неё – засыпал. Но она, поглощённая Богом, не осознавая этого, продолжала говорить, а обнаружив меня спящим, будила меня громким голосом и напоминала мне, что я, позволяя ей разговаривать со стенами, теряю драгоценные истины.
Внимательно рассматривая жития отцов пустыни; пройдясь по страницам Святого Писания, напрасным делом будет искать другой подобный случай. Вы узнаете, что Павел Отшельник долгое время жил в пустыне, но ворон ежедневно приносил ему половину буханки хлеба. Прославленный святой Антоний практиковал удивительные аскезы, но он собирал подобно благоухающим цветам примеры жизни других отшельников, которых он посещал. Святому Иерониму он рассказывал о том, что святой Илларион в юности отправился на поиски святого Антония и научил его тайнам уединения и способам достижения победы. Двое святых – Макарий и Арсений, а также многие другие, имели перед собой образец, который наставил их на путь к Господу. Все они жили в мирном уединении либо под тенью защиты какого-либо монастыря, в то время, как эта достойная дочь Авраама не пребывала ни в монастыре, ни на пустыре, но находилась в лоне своей семьи, без помощи какого-либо духовного направления в окружении многочисленных препятствий. При этом она достигла такой степени воздержания, которой не достигал ранее ни один святой. Правда, Моисей постился дважды в течение сорока дней. Илия делал это единожды, и Евангелие учит нас, что Спаситель благоволил дать нам подобный пример, но это не является постом длительностью в несколько лет. Когда Иоанн креститель, ведомый Духом Божьим, пришел в пустыню, его пищей были саранча и дикий мед. Но и это не было полноценным постом. Не описанная в Евангелии история о святой Марии Магдалине рассказывает нам, что она тридцать три года постилась в гроте, таким образом, мы можем заключить, что святые примеры, о которых я рассказал, дают нам понимание того, с каким великолепием и неисчерпаемой щедростью Бог награждает своих святых и дарует им новые совершенства. Они также должны доказать восхитительную добродетель Екатерины, и вот что Церковь может сказать о ней, не ущемляя при этом других своих святых: Non est inventus similis illi (Мы не встречали таких, как она!). Бесконечная сила Того, Кто освящает души, может дать им особую славу, если это будет им во благо. Ещё один аргумент подведет итоги всего вышесказанного о Екатерине и объяснит вам, как она ослабила свое тело и подчинила дух. Её мать сообщила мне, что до покаяний её дочь обладала такой физической слой, что легко могла взвалить на свои плечи внушительный вес даже для лошади и быстро переносить его на расстоянии двух пролетов лестницы и до мансарды дома. Её тело было в два раза сильнее и тяжелее, нежели в двадцать восемь лет, когда она стала настолько слаба, что требовалось чудо, чтобы поддержать её. Когда я познакомился с ней, её дух настолько выжал её физическую силу, что все мы считали, что дни её сочтены, а она была преисполнена восхитительным рвением, особенно когда речь заходила о спасении душ, как будто она забывала обо всей немощи своего тела, по примеру своей святой покровительницы Марии Магдалины. Она страдала телом и молилась душой, которая, будучи связанной со своими членами, наполняла их изобилием своей силы. Древний змей, которого она победила, тем не менее, не отказывался от своих попыток изводить её. Он направился к Лапе, которая, как он знал, является истинной дочерью Евы, и достигал своей цели через её любовь и внимание к телу Екатерины, а не её душе. Таким образом, он вдохновлял Лапу препятствовать её актам искупления. Найдя Екатерину, спящую на простых досках, она насильно привела её в свою комнату и обязала её спать вместе с ней в постели. Но Екатерина, покорная наставлениям Премудрости, упала на колени перед матерью и мягкими словами, полными смирения и сладости, умоляла её успокоиться и пообещала ей отдыхать на своей кровати, когда она посчитает нужным. Затем она легла на самом краю кровати и ревностно принялась размышлять. И когда она увидела, что её мать уснула, тихо встала и вернулась к своим благочестивым упражнениям. Это продолжалось не долго. Постоянство этих практик провоцировало Сатану, из-за чего Лапа просыпалась. Тогда Екатерина начала искать другие способы удовлетворения своей любви к аскезам, и, пока её мать пребывала спящей, она незаметно просунула одну или две доски под простыню на своей части кровати. Но через несколько дней, её мать, обнаружив это, сказала:
- Я вижу, что все мои усилия тщетны. По крайней мере, хотя бы не скрывай это от меня и с этой минуты ты можешь спать, как пожелаешь.
Она уступила такой настойчивости и позволила ей следовать божественному вдохновению.
Перевод: Ursa Minor
Отправить комментарий