Брат Бертран, первый провинциал Прованса, муж святой жизни, неоднократно сопровождавший в странствиях самого отца Доминика, имел обыкновение едва ли не ежедневно служить мессу за обращение грешников. Его товарищ из Монпельерского монастыря, благоразумный и праведный брат Бенедикт, однажды спросил его, почему он так часто молится за грешников и так редко – за усопших. «Потому что, - отвечал брат Бертран, - усопшие, за которых непрестанно молится Церковь, уже уверены в своем спасении, а бедные грешники не имеют такой надежды и живут в окружении постоянных опасностей». «Дорогой отец приор, - продолжал брат Бенедикт, - ответьте мне: если бы вы встретили двух одинаково нуждающихся нищих, и один был бы здоров, а другой – калека, которому из них вы бы скорее помогли?» - «Несомненно, увечному, который не может сам себе помочь». - «Но ведь то же и с усопшими: их состояние не позволяет им помочь себе самим. У них нет ни уст, чтобы исповедать грехи, ни ушей, чтобы выслушать разрешительную молитву, ни глаз, чтобы проливать спасительные слезы, ни ног, чтобы ходить. Все, что они могут – взывать к нам о помощи; это единственное, чего они от нас ждут. Грешники же всегда могут помочь себе сами, покаявшись в грехах изложенным мною образом». Однако и это не убедило брата Бертрана окончательно; так что ночью ему явился некий усопший, несущий огромную вязанку дров, которая ужасно пригнетала его к земле. Шесть раз подряд он являлся приору, будя его и пугая. Поутру тот послал за братом Бенедиктом и рассказал ему о своем видении, после чего поспешил к алтарю и со всем пылом душевным отслужил мессу за усопших. Тот, кто записал эту историю, слышал ее от самого брата Бертрана.
Один из наших проповедников, будучи в миссии, как-то вечером поднялся в свою комнату в чужом городе и увидел из окна, как в доме напротив веселятся и пьют на поминках некоего усопшего молодые люди. Брата до слез огорчило их неуместное и бессердечное поведение, и он долго скорбел, пока, наконец, не отправился спать. Едва он задремал, как ему явилась призрачная фигура, стоящая возле кровати; призрак обратился к проповеднику с такими словами: «Я – гонец от страдающих душ в чистилище, принес послание к тем, кто унаследовал их мирское состояние: Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои, ибо рука Божия коснулась меня! (Иов 19:21) Завтра ты должен передать эти слова им, чтобы они прекратили отвратительное веселье, которому ты был возмущенным свидетелем; обрати сердца неразумного народа, чтобы они пришли на помощь своим усопшим друзьям». На следующий день брат воспользовался возможностью возвестить это послание родственникам умершего, собравшимся на погребение. Слова его имели такой успех, что все, от младших до старейших, проливали слезы покаяния и решили положить конец несвоевременным пирушкам, а вместо этого обратить силы на помощь близким, находящимся в столь ужасной нужде.
Брат Ральф Римский, муж редкостно святой жизни, сказал братьям в речи на капитуле, что боится умереть раньше, чем успеет исполнить все свои обязательства по отношению к усопшим. «Однажды случилось, - поведал он, - что некий брат скончался, не отслужив всех обещанных месс за усопших; через несколько лет он явился своему другу во сне, имея прегорестный вид и со следами ожогов на теле. Когда изумленный друг спросил, какова причина столь долгого пребывания в чистилище, тот объяснил: “Я страдаю из-за того, что никто не подумал прийти мне на помощь; хотя прочие души получили желанное заступничество, я претерпеваю наказание за небрежение и ожидаю Божьего милосердия и ваших молитвенных ходатайств”».
Однажды приор монастыря в Клермоне* воскресным вечером читал псалтирь в клуатре, и тут мирской брат, умерший совсем недавно, схватил его за руку и попросил: «Отец приор, скажи нашим братьям, что они несправедливо и жестоко обходятся со мной, не читая за меня предписанных молитв!» Удивительно, что хотя приор явственно чувствовал касание руки и слышал знакомый голос, он никого не видел; однако же, он собрал братьев на капитул и, расспросив их, обнаружил, что некоторые из них действительно пренебрегают исполнением обязанностей по отношению к усопшему. Этим он торжественно предписал не медлить более и усердно помогать своему страдающему брату.
Выдающийся проповедник из Ломбардии, весьма ревностно послуживший Ордену, как-то, будучи в дурном расположении духа, отправился купаться в ближайшей реке, не спросив разрешения; его спутник ожидал неподалеку. Проповедник утонул, хотя и был прекрасным пловцом, а река не отличалась глубиной. Его товарищ, горячо его любивший, после гибели друга посвятил себя молитвам и покаянию, которые он жертвовал за душу усопшего; через некоторое время друг явился ему во сне, одетый в потрепанный и грязный хабит. Живой спросил, каково его состояние, и мертвый брат отвечал: «Я не осужден на вечные муки, однако сейчас претерпеваю мучения в огне». С этими словами он показал брату свои руки, местами сожженные до самых сочленений и костей. «Значит ли это, что я не могу тебе помочь?» - спросил тот. «Можешь – своей молитвой и принесением Святой Жертвы; также побуждай других ходатайствовать за меня, как предписано, и служить положенные мессы. И еще превосходнее можно помочь мне путем сотворения милостыни». Брат рассказал о видении прочим, и они с пылом принялись молиться и служить мессы за упокой души товарища. Вскоре после того он вновь явился своему другу, сияющий от радости и одетый в белоснежный хабит. Будучи спрошен о нынешнем своем местопребывании, усопший отвечал, что теперь его состояние гораздо лучше прежнего и с каждым часом он поднимается все выше.
Брат Матфей Испанский, красноречивый проповедник и одаренный преподаватель, весьма преуспевший в монашеском послушании и преподававший в школах Парижа, а после в своей собственной провинции, скончался и через девять дней после смерти явился прежнему спутнику в миссиях. На вопрос о его состоянии брат Матфей сказал: «Со мною все хорошо, я пребываю в пути к Иисусу Христу после срока, проведенного в чистилище». - «Но как получилось, что ты так долго пробыл в чистилище?» - спросил встревоженный товарищ. «Виною тому небрежение моих братьев, - отвечал тот, - ибо, если бы они совершили все причитающиеся службы за меня, я был бы освобожден уже на третий день».
* Того, что в Оверни.
Перевод: Антон А. Дубинин ОPs.
Отправить комментарий