Из книги блаженного Генриха Сузо «Книга Вековечной Премудрости» (Büchlein der Ewigen Weisheit), Часть II, Глава 21. В эпоху позднего средневековья эту главу часто переписывали и печатали как отдельное произведение под титулом Ars moriendi (Искусство умирания)
Слуга: Мудрость Вековечная, кто бы мне дал во владение всю землю, обрадовал бы меня меньше, чем истина и польза, которые я обрел в Твоем сладостном учении. Поэтому из глубины сердца я жажду, чтобы Ты еще лучше меня поучила. Ибо что же, о Господи, поле приличествует слуге Вековечной Премудрости, единственное желание которого – принадлежать только Тебе? Господи, я жаждал бы услышать от Тебя о соединении чистого разума со Святой Троицей. О том, как по образу рождения Слова и в возрождении собственного духа – этот разум бывает обнажен от самого себя и освобожден от всяческих препятствий.
Вековечная Премудрость: Тот, кто в своей внешней жизни находится только на самой низшей ступени, не должен вопрошать о столь тонких проблемах. Я научу тебя тому, что будет полезным для тебя.
Слуга: Господи, чему же Ты меня научишь?
Вековечная Премудрость:
1. Хочу научить тебя умиранию.
2. Хочу научить тебя жизни.
3. Хочу научить принимать Меня с любовью.
4. Хочу научить тебя тому, как ты должен Меня прославлять всем сердцем*.
Вот что для тебя на самом деле необходимо.
Слуга: Премудрость Вековечная, если бы все совершалось согласно моему желанию, я не знаю, какого же иного знания я мог бы жаждать на этом свете более чем умения умирать для самого себя и для всех вещей, жить только ради Тебя, любить Тебя всем сердцем, принимать Тебя с любовью и достойно прославлять Тебя. О Боже, как же счастлив человек, который овладел этим умением и посвящает этому всю свою жизнь. Хочешь ли Ты однако, Господи, говорить о смерти духовной, которой прекрасно научили меня Твои скорбные Страсти, или также о смерти телесной?
Вековечная Премудрость: Хочу говорить и об одной и о второй.
Слуга: Разве я действительно нуждаюсь в учении о телесной смерти? Ведь она приходит сама в момент смерти.
Вековечная Премудрость: Кто пренебрегает этим учением аж до того момента, слишком поздно за него берется.
Слуга: Господи, слушать о смерти для меня, к сожалению, все еще слишком горестно.
Вековечная Премудрость: И именно поэтому столь часты сейчас ужасающие случаи смерти без приготовления, как в городах, так и за клаузурой**. Знай же, что хотя ты и не отдавал себе в этом отчет, несколько раз ты уже был заложником смерти и она хотела тебя неожиданно увести из этого мира, как так делает это с бесчисленным количеством людей. Покажу тебе сейчас одного из таковых. Открой свои внутренние органы чувств, смотри и слушай! Присмотрись к ужасному образу этой смерти в твоем ближнем. Не потеряй ни одного слова из его жалкого моления, которое услышишь.
Тогда Слуга узрел в духе ужасную фигуру человека умирающего без приготовления, услышал его крики и вот такие душераздирающие слова: Circumdederunt me gemitus mortis (Объяли меня муки смертные (Пс 18,4)). Горе мне, Господи небес! Горе мне, что я пришел в этот мир! Жизнь моя началась среди криков, и вот моему отходу также сопутствуют вопли и горькие слезы. Воистину, объяли меня стоны смертельные, схватили меня муки ада. О смерть, чудовищная смерть, какая же ты нежданная гостья для моего молодого, радостного сердца! Каким же неожиданным стал для меня твой визит! Ты атаковала меня с тыла и неожиданно настигла. Ты ведешь меня в своих кандалах, так как ведут закованного приговоренного на место его казни. Руку об руку бью над головой, с болью их выкручиваю, ибо хочу вырваться от нее. Смотрю во все стороны мира – может кто-нибудь придет мне на помощь или даст совет. Но все напрасно! Слышу в себе только голос смерти и такие вот ее смертельные слова: «Не помогут тебе ни друзья, ни состояние, ни знания, ни хитрость. Твое предназначение должно исполниться». Разве так должно быть? Разве я должен уйти? Разве сейчас наступит расставание? Зачем же я родился? О смерть, смерть, что ты хочешь свершить во мне?
Слуга: Друг мой, зачем это беспокойство? Такова общая судьба бедного и богатого, юноши и старца. И намного больше тех, кто умер раньше срока, чем тех, кто дожил до своего времени. Или ты вообразил себе, что ты единственный, кто избежит смерти? Была бы это величайшая глупость!
Человек, умирающий без приготовления: Боже, как же горестно это утешение! Я не глуп. Глупы те, кто жил не думая о смерти и кто ее не боятся. Они слепы, умирают как животные, не знают, какая ждет их доля. Я не жалуюсь, что должен умереть, жалуюсь только на то, что меня это настигло без приготовления. Умираю, а к смерти я не приготовлен! Я не плачу только потому, что жизнь моя подошла к концу, но взываю и оплакиваю те драгоценные и упущенные дни, которые прошли среди удовольствий, абсолютно бесполезно. Я как выкидыш, как цветок, сорванный в мае. Дни мои пролетели быстрее, чем стрела, выпущенная из лука. Я погружаюсь в забытье, так как будто бы никогда не существовал, как след птицы, исчезающий сразу же за ним, который никто не заметит.
Поэтому мои слова приправлены горечью, а речь моя исполнена глубокой болью. Ибо кто же мне, несчастному, вернет былые дни? Кто сделает так, чтобы я как некогда имел впереди много драгоценного времени, и при этом – то знание, какое имею сейчас? К сожалению, тогда когда я имел впереди много времени, не ценил его, растрачивал его на суету и безумия. И вот теперь оно исчезло! И я не могу его обратить, наверстать его не могу. Хотя столь краткими казались мне пролетающие часы, я должен был дороже ценить их и быть за них более благодарным, чем нищий, которому подарили царство. Вот теперь очи мои истекают теми прозрачными слезами, неспособными вернуть утраченное время. О, Боже небес! Зачем я растратил столько дней в безделье, а сейчас столь немного имею от этого пользы! Почему все это время я не учился, как следует умирать?
Вы, цветущие розы, у которых впереди еще долгая жизнь, смотрите на меня и учитесь. Обратите к Богу вашу молодость и только с Ним проводите все время, чтобы ваша судьба не стала подобной моей. Молодость моя, как же я тебя растратил! Господи небес, выслушай мои бесконечные жалобы! Я никому не хотел верить. Мое необузданное сердце никого не хотело слушать. И вот теперь, Боже, я попался в капкан жестокой смерти. Минуло время, ушла молодость. Лучше было бы для меня, если бы лоно моей матери стало моей могилой (ср. Иов 10,18), тогда бы я не потратил впустую это драгоценное время.
Слуга: Обратись к Богу! Сожалей о своих грехах! Все хорошо, что хорошо кончается.
Человек, умирающий без приготовления: Что ты такое говоришь! Теперь я должен сожалеть? Теперь обращаться? Разве ты не видишь, как я испуган и сколь велика моя печаль? Моя судьба подобна судьбе испуганного птенца, который попал в когти хищной птицы и в смертном страхе потерял сознание. Одна только у меня жажда: вырваться – и именно этого я не могу. Гнетет меня смерть и это жестокое расставание.
Каким же уверенным путем является сокрушение и добровольное обращение человека, который сам себе господин! Кто забывает о них, сам может быть забыт. Всегда на потом я откладывал обращение, а сейчас не хватает мне на него времени! Причиной моей утраты стали добрые намерения, которым не сопутствовали поступки и добрые, но не исполненные обещания. Бога я откладывал с дня на день, пока не впал в ночь смерти. О, всемогущий Боже, разве это не самое горестное из всех несчастий? Как же мне не страдать, если я впустую растратил всю свою жизнь, мои тридцать лет? Не знаю, прожил ли я хоть один день, так как должен был, в полном подчинении воли Божьей. Не знаю, хоть раз сделал ли я для Бога что-либо, что бы Ему на самом деле понравилось. При мысли об этом рвется мое сердце. Боже, каким же недостойным я стану пред Тобою и перед воинством небесным!
Ныне я оставляю этот мир, ныне одна благочестиво произнесенная Ave Maria принесла бы мне большую радость, чем тысяча марок. Боже, сколько же упущений на моей совести! Сколь огромный урон я причинил самому себе! Почему я не думал об этом, когда мог это сделать! Сколько же минуло часов! Как я мог позволить, чтобы такие мелочи лишили меня столь огромного счастья? Лучше было бы для меня, более значимой был бы мой вечный час, если бы с любовью я отрекся от удовольствия увидеть друга, если бы это противоречило Божьей воле, чем, если бы я обеспечил себе у того же друга тридцать лет молитвы на коленях, возносимой к Богу о даровании мне награды. Слушайте же все эту мрачную историю. Время было коротко, поэтому я смотрел по сторонам, выпрашивая у всех добрых людей хотя бы самую маленькую милостыню из приобретенных ими заслуг, которая могла бы стать для меня воздаянием, но они отказывали мне из опасения, чтобы не случилось недостатка масла в их собственных светильниках (ср. Мф 25,9). Боже небес, сжалься надо мною! Ведь я мог бы заслужить такую богатую сокровищницу награды в течение моей долгой жизни, когда наделенный прекрасным здоровьем, предавал себя праздности. Теперь я был бы благодарен за самую маленькую милостыню – не в качестве награды, но только как воздаяние! – но никто мне ее не подал. Юноши и мужи, примите это близко к своему сердцу! Пока можете, используйте это драгоценное время, чтобы в тот час не стали нищими, которых все прогоняют как меня.
Слуга: Дорогой друг, твое горе тронуло мое сердце. Заклинаю тебя Богом живым, дай мне какой-либо совет, чтобы со мною не сталось такое же самое несчастье.
Человек, умирающий без приготовления: Вот самый лучший на земле совет, глубочайшая мудрость, наибольшая предусмотрительность: приготовить себя подробной исповедью, и отречение от всего, что является преградой для спасения, и все время так поступать, как если бы ты должен был покинуть этот мир сегодня или самое позднее – на этой неделе. Представь себе, что твоя душа находится в чистилище, что должна за свои грехи остаться там десять лет, и что всего лишь один этот год был дан тебе, чтобы помочь ей. Взирай на нее часто и слушай, как несчастная взывает к тебе: «Дражайший мой друг, дай мне руку! Сжалься надо мною! Приди мне на помощь, чтобы я вскоре вышла из этого ужасного огня. Ибо я покинута так, что никто кроме тебя не спешит мне на помощь. Весь мир забыл обо мне, каждый думает только о себе».
Слуга: Твои советы были бы ценны для людей, которые питали бы в сердце чувства подобные твоим. Не смотря на то, что твои слова волнительны, немногих они тронут. Имеют уши, но не слышат, имеют очи, но не видят (Пс 115,5). Никто не хочет умирать, пока его душа не покинет тело.
Человек, умирающий без приготовления: Поэтому они не будут выслушаны в тот момент, когда будут пойманы на крючок горестной смерти, будут они выть от боли. Смотри, из ста человек, носящих монашеское облачение (об иных я не хочу здесь говорить) ни один не обращает внимания на мои слова и не думает об обращении и исправлении своей жизни. В результате дошло до того, что из ста человек нет ни одного, кто бы, так как я, не попал бы неприготовленным в капкан смерти. Счастливы еще те, кто не умирает неожиданно, и не осознавая! Ложный почет, телесные удобства, непостоянная любовь и жадное удовлетворение жизненных потребностей ослепляют многих.
Если ты хочешь принадлежать небольшой группе тех, кто избежал этой печальной смерти без приготовления, прислушайся к моим поучениям. Частые размышления о смерти, усердное бдение над собственной бедной душой, которая столь жалостно взывает к тебе, вскоре приводи к тому, что ты не только без опасения будешь размышлять о смерти, но даже всей жаждой своего сердца будешь ее ожидать. Ежедневно вспоминай мой пример, мои слова запиши глубоко в своем сердце. Взгляни на мое огромное горе! Вскоре оно станет и твоей участью. Посмотри на эту страшную ночь! Счастлив тот, кто родился, кто приближается к этому часу приготовленным. Даже если смерть его будет горька, он отходит радостным и спокойным, ибо ангелы хранят его, сопутствуют ему святые, принимает его небесный двор, а его последнее путешествие является входом в вечную отчизну. Где же, о Боже, душа моя обретет в эту ночь место для себя в том чуждой, неизвестной стране? Какой же оставленной и одинокой она будет! Какой несчастной будет она чувствовать себя среди всех тех несчастных душ! Найдется ли хоть одно верное сердце, чтобы придти ей на помощь?
Время, однако, окончить эти жалобы и сожаления. Час пробил. Вижу, что, к сожалению, ничего изменить уже нельзя. Руки мои охватывает смерть, лицо бледнеет, гаснут очи. Удары жестокой смерти хлещут по моему бедному сердцу. С большим трудом я хватаю воздух. Постепенно меркнет свет этого мира. Уже вижу другой мир. О Боже, что это за зрелище!? Собираются уродливые силуэты черных тварей, окружили меня адские звери, ожидают мою бедную душу, чтобы ее схватить. О, справедливый Судья сурового Трибунала! Как важны в Твоих очах те мелочи, на которые никто не обращает внимание – столь незначительными они кажутся! Страх заливает мое тело ледяным потом смерти. О, разгневанный лик строгого Судьи, как же суровы Твои приговоры!
А теперь я обращаюсь в духе к тому миру, в который вскоре меня приведут, к чистилищу. Я вижу страх и огромную печаль этого места наказания. Боже! Я вижу бушующее пламя, горячее, вздымающееся высоко и замыкающееся над их головами. Они возносятся вверх и снова опадают в мрачное пламя, как искры в костре. Они кричат: «Ах, горе! Как же огромна наша боль!» Ни одно сердце не смогло бы охватить разнообразия и горечи наших пыток. Слышно множество, душераздирающих воплей: «Спасите, спасите! Куда же исчезло спасение наших друзей? Где все те красивые обещания наших ложных друзей? Почему же они нас покинули! Почему о нас забыли! Смилуйтесь надо мною, смилуйтесь хотя бы вы, мои дорогие друзья (ср. Иов 19,21). Мы ведь так служили вам, так любили и такую теперь получаем награду? Почему же вы оставили нас теперь в этой печи на растерзание пламени? Горе нам, что мы сами не избежали его! – было бы это так легко. Самая малая печаль в этом месте больше, чем все истязания мучеников на земле. Один час в чистилище – долог, как тысяча лет. Мы варимся здесь, жаримся, взываем о помощи. Но болезненнее всего то, что мы так долго лишены Его радостного созерцания. Именно это гнетет наши сердца, разум и дух».
И вот так я ухожу.
Слуга: Премудрость Вековечная, Ты оставила меня? О Боже, как близко предстала смерть! Душа моя, ты еще в теле? Господи небес, я еще жив? Господи, я воздаю Тебе честь и клянусь, что до самой смерти буду трудиться над своим исправлением. О, как я напуган! Никогда до сих пор я не отдавал себе отчет в том, что смерть находится так близко ко мне. Господи, это зрелище навсегда станет для меня спасительным. Каждый день я буду ждать смерть, и буду смотреть по сторонам, чтобы она не подкралась сзади. Я хочу научиться умирать. Хочу обратить свое сердце к иному миру.
Господи, я вижу, что земля – это не постоянное жилище для нас. Не буду, Господи, до самой смерти откладывать сокрушение и сожаление. Это зрелище так меня напугало, что я даже удивляюсь, что моя душа все еще остается в теле. Прочь, прочь от меня, мягкое ложе, долгий сон, изысканная еда и питье, непостоянные почести, чувственные жесты и удовольствия! Если самое малое земное огорчение так меня раздражает, как же я вынесу то море страданий? Горе мне, Боже! Если бы я умер в этом состоянии, если бы я скончался теперь, что бы со мною сталось? Ведь столь многими еще грехами я отягощен! Господи, с сегодняшнего дня я буду считать мою душу нищенкой, а поскольку ее оставили все ее друзья, сам буду оказывать ей дружбу.
Вековечная Премудрость: Именно об этом ты должен внимательно размышлять, пока ты еще молод, пока еще здоров и силен, и пока еще можешь исправлять зло. А когда на самом деле пробьет твой последний час и окончится время воздаяния, не думай ни о чем другом на земле, только о Моей смерти и о Моем бесконечном милосердии. Таким образом, твое упование не потерпит ни малейшего урона.
Слуга: Господи, вот я припадаю к Твоим стопам с горькими слезами и прошу: наказывай меня на этом свете за мои грехи, как только захочешь, только помилуй меня на том свете. Господи, это чистилище – это ужасное бесконечное мученичество! Как же я мог быть до сих пор столь неразумным и так мало об этом беспокоиться! А теперь так боюсь!
Вековечная Премудрость: Смелее! Этот страх – начало всяческой премудрости и путь ко всяческому блаженству (ср. Сир 1,16). Или ты забыл, что все Святое Писание напоминает о том, какая великая мудрость заключена в страхе и в прилежном размышлении о смерти? Ты должен без конца славить Бога, что даже из тысячи человек ни одному не было дано так хорошо познать это учение, как тебе. Смотри, что за несчастье: слышат о нем, знают заранее, а пропускают его мимо ушей и не обращают на него внимания, пока их самих смерть не поглотит. Тогда кричат, воют и плачут – слишком поздно, к сожалению!
Открой глаза, посчитай на пальцах, узри, сколько вокруг тебя таких, что на твоей памяти умерли таким образом. Поговори с ними в своих мыслях. Поставь между ними твоего ветхого человека, как будто бы он умер. Спрашивай их всех по очереди. Послушай, с какими глубокими вздохами, с каким горестным плачем они говорят: «Счастлив тот, кто следует этому сладостному совету и учится на несчастье других. Приготовься хорошо к своему отходу, ибо ты на самом деле сидишь, как птичка на веточке. Ты как человек, который стоит на берегу и смотрит на быстро приближающийся корабль, на борту которого он должен отплыть в чужую страну, откуда уже никогда не вернется». Поэтому упорядочи всю свою жизнь, чтобы с приходом смерти ты был готов и ушел отсюда с радостью.
* Эти темы будут обговариваться в четырех главах второй части Книги.
** Правдоподобно речь идет о великой чуме 1328-1329 годов.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Комментарии: о. Веслав Шимона ОР
Отправить комментарий