Из книги блаженного Генриха Сузо «Жизнь» (Vita), I. Глава 24.
У Слуги была сестра по плоти, которая жила в монашеском послушании*. Когда он находился в другом городе, она начала выходить из монастыря и пребывать в плохом обществе. Когда однажды она была где-то с этими людьми, забылась до такой степени, что впала в грех, а потом – вследствие различных проблем и хлопот, ушла из монастыря и убежала, Слуга не знал куда. Когда он вернулся, на тему этой истории ходило много разных слухов. Слуга окаменел от боли и сердце в нем замерло. В полубессознательном состоянии он ходил и спрашивал, куда она ушла и где может ныне находиться, но никто не мог дать ему нужный ответ. Тогда он подумал: «Вот и новое страдание! Но не теряй надежды, присмотрись, может быть мог бы чем-то помочь этой бедной, испорченной особе. Еще сегодня принеси благому Богу в жертву свою временную честь, отбрось прочь всяческие человеческие суждения, прыгни за ней в глубокую лужу и вытащи ее!» Когда он проходил через хор, в котором стояли его братья, лицо его было бледным и ему казалось, что даже волосы встали дыбом на его голове. Не было смелости придти к кому-нибудь, ибо все стыдились за него, а его старые друзья избегали его. Когда он искал совет у приятелей, они с неохотой отворачивались. Подумал он тогда о несчастном Иове и так сказал себе: «Если все меня оставили, должен утешить меня милосердный Бог».
Расспрашивал о ней во все стороны, куда должен был направиться в поисках заблудшей души. Наконец указали ему одно место, и он отправился туда. Это был день святой Агнессы, и было холодно. Ночью пошел сильный дождь, и хлынули потоки. Он был так изможден, что при попытке перепрыгнуть один из них упал в воду. Встал так быстро, как только мог, его внутренняя боль была так велика, что он почти не обращал внимания на внешние неприятности. Когда он приблизился к цели, указали ему на домик, в котором перебывала его сестра – в ту сторону исполненный печали он обратил свои шаги, вошел внутрь и увидел ее. Когда взглянул на нее, присел на лавку и дважды упал в обморок. Когда пришел в себя, начал кричать хриплым голосом и плакать. Заламывал руки и взывал: «Ах, Боже, почему Ты меня так оставил?» В какой-то момент глаза его ввалились, открылись уста, а руки затвердели, и какое-то время он лежал в обмороке, без сознания. Когда снова пришел в себя, заключил сестру в объятья и воскликнул: «Ах, дитя мое, сестра, сколько же я из-за тебя пережил! Дражайшая дева, святая Агнесса, каким горьким стал для меня твой день!» И снова потерял сознание и упал на пол.
Тогда его бедная сестра встала, и, заливаясь слезами, упала к его ногам и дрожащим голосом сказала: «Господин мой и отец, несчастный тот день, когда я появилась на свет, ибо я потеряла Бога, а тебе принесла столько боли! Горе моему несчастному сердцу. Остается мне только все больше стыда и воздыхания. Ах, верный спаситель моей потерянной души, хотя я и недостойна твоих слов и взглядов, прижми меня к своему верному сердцу. Помни, что тогда ты окажешь Богу наивысшую верность и уподобишься Ему в своем деянии, когда обратишься к проклятой грешнице, сердце которой сдавливает несоизмеримая тяжесть. Ведь Бог соделал тебя милосердным для всех, кто нуждается в милосердии – как бы ты мог отказать мне, несчастной, осужденной грешнице, которая стала предметом жалости для Бога и мира – ныне, когда моя тяжкая вина так внезапно и неожиданно соделала меня предметом презрения в очах всех? Ведь ты ищешь то, что все отвергают с отвращением! В то время когда весь мир справедливо меня стыдится, ты хочешь увидеть этот позор собственными очами и ищешь меня. Я падаю наземь и расстилаюсь к твоим стопам, господин, и с неустанной болью моего сердца прошу тебя: прославь Бога во мне, несчастной, падшей грешнице, очисти меня и прости зло и вред, который я причинила тебе и своей несчастной душе. Подумай, что если тут на земле я подвергла позору твое доброе имя и измучила твое тело и душу, за это ведь ты получишь особенную награду и вечное утешение. Сжалься надо мною! Я несчастная, которая попала в капкан и должна за это сердцем и душою, во времени и в вечности постоянно каяться, и более того – быть тяжестью для себя и для других. Позволь мне быть твоим должником на этом и на том свете! Согласно закону, я не могу уже называться и быть твоей настоящей сестрой, поэтому мое сердце жаждет только того, чтоб по милости ты позволил мне остаться твоей потерянной сестрой, а по закону – твоей обретенной и спасенной нищенкой. Моему сердцу кажется справедливым, что если бы кто-либо назвал меня твоей сестрой, это наполнило бы меня особенной горечью. Жаль мне тебя, что ты смотришь на меня здесь и страдаешь из-за этого. Я ведь знаю, что ты должен чувствовать то, чего сердце должно всей своей природой стыдиться и что не может и не должно меня с тобою больше ничего соединять, а кроме того, твои очи и уши должны стыдиться меня и бояться. За все это я жажду пострадать и Богу это пожертвовать за мои отвратительные грехи, чтобы ты оказал мне милость пред Богом, молил Его об искреннем покаянии для меня, несчастной грешнице и помог моей бедной душе вернуть благодать».
Придя в сознание, брат так ответил на эту скорбную мольбу: «Ах, слезы горячие, струитесь из переполненного сердца, которое из-за боли не может уже сдерживаться! Ах, дитя мое, ах, единственная радость моего сердца и души с ранней моей молодости, источник моей радости и утешения, подойди, и прижмет тебя к омертвелому сердцу твой несчастный брат! Пусть горькими слезами орошу лик моей сестры! Позволь мне рыдать и оплакивать мое дитя, которое было мертво! Тысячу раз умирать плотью – ох, как же мала эта боль; смерть души и доброго имени – ах, вот это воистину мученье! О, скорби и печаль моего несчастного сердца! Ах, Боже, Боже милосердный, что я только не пережил! Ах, мое дитя, иди ко мне! Я обрел мое дитя – прочь мольбы, хватит плакать! Сегодня я принимаю тебя в милости и милосердии, так как и сам жажду, чтоб меня, грешного, принял милосердный Бог в час моего исхода, и от всего сердца прощаю тебе неизмеримые боли и страдания, которые ты мне принесла, и которые должны остаться моей участью до самой смерти. Изо всех сил буду тебе помогать искупать твои грехи и исправляться перед Богом и миром». Всех, кто это видел и слышали стоны их обоих, охватило такое глубокое сострадание, что никто не мог сдержать плачь. Своей сердечностью, добротой и утешениями он до такой степени ее тронул, что она приняла решение как можно быстрее вернуться к жизни в монашеском послушании.
Когда, ценою огромного стыда, огромных усилий и трудов, он передал заблудшую овечку снова в руки доброго Бога, по Его милосердному решению она оказалась, спустя некоторое время, в месте намного более приемлемым, чем прежнее**. Ее ревность в стремлении к Богу была с тех пор такой огромной, такой она отличалась в своем поведении осторожностью и благочестием, а также безустанным совершенствованием в добродетелях, до самой своей смерти, что для Слуги это стало полным воздаянием перед Богом и миром за все предыдущие страдания и скорби. Когда верный брат заметил, что его страдания привели к столь счастливому концу, наполнило его это великой радостью. Размышляя над тайными решениями Божьими, согласно которым благому все содействует ко благу (Рим 8,28), он вознес очи к Богу с огромной благодарностью, а сердце его расплывалось в прославлениях.
* Эти слова указывают на то, что родная сестра Сузо жила в каком-то монастыре. Хотя папа Бонифаций VIII еще в 1298 году ввел в женских монастырях клаузуру, это распоряжение входило в жизнь в конкретных монастырях постепенно. Также и в этом случае речь идет о монастыре, в котором монахини после выполнения обязанностей совместной жизни и молитвы, распоряжались свободным временем по своему усмотрению.
** Правдоподобно Сузо удалось перевести ее в другой монастырь, в котором соблюдалась клаузура.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
комментарии: о. Веслав Шимона ОР
Отправить комментарий