Письмо 3 (LIII) блаженного Иордана Саксонского, Кёльн, октябрь-ноябрь 1229 года.
Возлюбленной невесте Иисуса Христа в Ёрне*, брат Иордан, слуга ничего не стоящий Ордена Проповедников, шлет вечное поздравление.
Когда Бог утрет всяческую слезу с очей святых, осушит также те, которые ты вылила, когда я уезжал. Сразу же я принял решение утешить твою милость и по вдохновению Параклета – милостивого Духа Утешителя – написать тебе несколько слов, хотя знал, что и так это до конца не облегчит боль твоего сердца.
Увы, увы, увы… Напрасны были мои надежды и планы, а мои очам отобрана всяческая радость. Вот, Тот, кто разрывает человеческие узы по своему предпочтению, также любящих братьев, вместо того, что разделить в будущем, разлучил уже сейчас, по своей воле. Поэтому я плачу. Плачу по сладчайшему другу, плачу по возлюбленному брату, плачу по моему дражайшему сыну – Генриху, кёльнскому приору.
Еще не начался Адвент, когда он – да, именно он, милейшая! – окончил эту жизнь в Кёльне, чтобы отойти к Господу. Отошел счастливый, полон радости, мене же оставил бедного и погруженного в скорбь в этом жалком мире. Кто заменит его, чтобы созывать** Сион к Ковчегу Завета? Этот ангел, несущий мир и освещающий нашу отчизну, вернулся в свою отчизну. Справедливо я называю его ангелом, поскольку вел на этой земле жизнь достойную ангелов. Воистину был посланцем Господа Саваофа. Говоря более языком этих святых духов, чем людей, звучал всюду не как тот кимвал звенящий (1Кор 13,1), но как инструмент радости и славы, прославляя Господа и возвещая Его от всего сердца. Поскольку Отец возлюбил его более других, и поскольку он сам любил своих братьев, те отвечали ему высоким чувством. Свою любовь он распространял также на люд Израиля, то есть на всех верных, которые всегда стоят пред обличьем Бога.
О брат мой, Ионафан! (2Сам 1,26) О возлюбленный мой! Ты был для меня даром чистой Голубки, славной Девы Марии. Ибо когда я решил в сердце своем вступить в орден, просил мою Госпожу, чтоб она дала мне его как брата, что Она и сделала, если не по моим молитвам, то по Ее милосердию и милости. Он также горячо и со слезами в очах просил мою Госпожу, чтоб дала ему волю и отвагу пойти за мною в орден. Просил и получил. Стал для ордена истинным подарком пречистой Голубки и так как Она следовал по жизни с упованием и простотой. Был таким хорошим тружеником в Господнем винограднике, что Господь призвал его за вознаграждением не поздним вечером, но уже около полудня (Мф 20,1-16). Ибо не в седой старости, но во цвете молодости, пробежав с усердием и обогнав всех, он получил неувядающий венец (1Кор 9,24-25) и наивысшую награду. О раб добрый и верный, который приумножил талант, доверенный тебе Господом, и, завершив труд, смело вошел в Его радость! (Мф 25,21) Прославляю тебя после смерти и возвещаю Твои заслуги.
Взгляни, дорогая, как неожиданно поразил меня Бог. Какого же утешения ты можешь ожидать от человека, погруженного в скорби, как я? Но блаженный Бог, Иисус Христос, имя которого наново тебе возвещаю от сына моего Феликса*** (…) который утешает смиренных, который утешает меня и тебя, пусть – так как поручил с Креста Матерь свою ученику – поручит тебя своей благодати, во всех твоих бедах.
* Здесь снова, как в предыдущем письме, мы встречаем трудность с правильным пониманием использованного в этом месте слова horreum (амбар). Относится ли оно к конкретному географическому названию (Oeren), или метафорически обозначает монастырь, а может общину благочестивых доминиканских терциарок?
** Аллюзия к трубному звуку, созывающему на молитву в Иерусалимском Храме и к пророческой миссии проповедников.
*** Текст поврежден. Феликс – быть может кто-либо из братьев или один из общих знакомых. В других источниках о нем нет никакой информации.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Отправить комментарий