Из трактата «Житие св. Фомы Аквинского, Ангелического Доктора, монаха Ордена Проповедников», брата Вильгельм из Токо OP. Глава VIII. Его откровения, видения и предсказания, 48.
Также о Докторе рассказывают, что, остановившись в замке сестры своей в Сан-Северино (в провинции Салерно) со своим вышеупомянутым спутником и другими братьями по Ордену, он испытал затяжное исступление, сопровождавшееся, казалось, полным отрешением от чувств. Больше всех обеспокоилась из-за этого его сестра и спросила у спутника его, что это вдруг такое случилось с её братом. Он ей ответил: «Магистр часто бывает восхищаем духом, когда размышляет над чем-нибудь, но я никогда не видел, чтобы он так долго отчуждался от чувств». И вот, спустя какое-то время спутник подошёл к Магистру и, крепко дёрнув его за плащ, наконец пробудил его, словно бы от сна. Вздохнув, Доктор сказал: «Райнальд, сын мой, открою тебе по секрету… Только не смей никому при моей жизни рассказывать! Подходит конец моему писательству, ибо мне открылось такое, что написанное мною и то, чему я учил, кажется маловажным. Так что, надеюсь, Бог скоро положит конец и учительству моему, и жизни».
Ибо, как дивный Бог выдающимся законодателям – Моисею, сообщившему иудеям закон справедливости, и Павлу, проповедавшему язычникам закон благодати – открыл многое, что превышало человеческое понимание, так и сему блаженному Фоме, который взял из руки Сидящего на престоле (Отк. 5:7) запечатанную книгу закона и передал её, открыв истолкованием, всей Церкви, Бог изволил явить некий сверхъестественный умный свет, дабы понял он, что есть ещё много того, чего не может узреть естественный разум. Блаженный Доктор, от которого не было скрыто настоящее и коему будущее было открыто; кому дано было узреть в будущем больше, чем он удостоился написать, дабы, покидая настоящую жизнь, он был ещё увереннее в будущей.
И такова была отрешённость ума сего Доктора, что он при этом не чувствовал боли от телесных повреждений. И вот как-то раз, когда по совету лекарей ему нужно было сделать прижигание голени, он попросил спутника своего: «Когда придёт лекарь, чтобы приложить мне огонь, ты дай мне знать заранее». Расположившись на ложе, он вытянул обнажённую голень и так отрешился от чувств, вознёсшись духом, что не ощутил, как ему прикладывали огненное прижигание – это заметно было по тому, что он не двинул ногой, вытянутой на ложе.
Наблюдали другой такой же достопримечательный случай его чудесной отрешённости. Как-то раз, когда он в своей комнате диктовал главный из своих трактатов о Троице, то, взяв в руку свечу, сказал своему писцу: «Что бы ни случилось, не отвлекай меня!» И вознёсся в такое глубокое размышление, что, когда через час свеча догорела до пальцев и её пламя долго их почти касалось, Доктор ничего не чувствовал и не шевелил пальцами, пока свеча не погасла.
То же наблюдали и в Париже, когда ему нужно было пустить кровь: прежде чем кровопускателю приступил к делу, святой Доктор, умственным созерцанием отрешился от чувств, так что даже не изменился в лице, когда лекарь спокойно вскрывал ему вену. А ведь он был на диво чувствителен и потому ему было легко причинить телесную боль. Посему Провидение наделило его дивной способностью, живя в чувствительном теле, ее чувствовать иногда боли телесной.
Отправить комментарий