Из трактата «Житие св. Фомы Аквинского, Ангелического Доктора, монаха Ордена Проповедников», брата Вильгельм из Токо OP. Глава VII. Его природные свойства и телосложение. Ум, рассудительность, память. Презрение к земному. Отрешенность души, 44.
Кроме того оный Доктор был дивным образом предан созерцанию небесных предметов, и когда он, большей частью отрешившись от чувств, целиком погружался взором в небесное, казалось, он скорее пребывал душою там, чем оставался в плоти. И удивительно было наблюдать, как человек, что вроде бы только что был в сознании и разумно беседовал за трапезой или в обществе других сколь угодно знатных особ, вдруг, отделившись от людей, возносится в небесные глубины, и нет его там, где находится его тело, а там, где витает ум.
О таковой его дивной и неслыханной отрешённости ума и созерцательности рассказывают следующее. Как-то раз св. Людовик Французский пригласил его на трапезу, а он смиренно отговаривался тем, что работает над «Суммой теологии», которую диктовал в ту пору. Тогда король приказал приору Парижского университета убедить его. Смиренный магистр, в состоянии глубочайшей задумчивости услышав приказ короля и приора, покинул кабинет и, продолжая размышлять над тем, чем был занят в комнате, прибыл к королю. Сидя с ним за столом он, неожиданно озарённый пониманием истины веры, хлопнул по столешнице и воскликнул: «Вот и заключение против ереси манихеев!» Приор тронул его и молвил: «Магистр, очнитесь, вы сейчас за столом у короля Франции!» и крепко дёрнул его за плащ, чтобы привести в чувства. Доктор, словно придя в себя, поклонился святому королю и попросил прощения за то, что так отвлёкся за трапезой с ним. Король, премного удивившись поведению Магистра, и извлёк для себя из него урок: ведь Доктор, человек знатный, мог бы быть польщён приглашением самого короля и отвлечься от размышлений, однако так углубился в умственную отрешённость, что его вознесённое в духовный мир сознание не замечало застолья. При этом святой король позаботился, чтобы размышление, которое так занимало ум Доктора, по случайности не пропало, ради чего, позвав своего писаря, велел в своём присутствии предать записи то, что Доктор хранил втайне, хотя в памяти Доктора вовсе ничего не пропадало из того, что Дух Божий вверял ему на сохранение.
Совершенно такой же случай рассказал брат Раймунд Стефани, слышавший о нём от архиепископа капуанского, который был учеником Доктора. Некий кардинал, который был тогда посланником в королевстве, услыхал об этом и подобных удивительных делах, он попросил упомянутого епископа: «Устройте нам встречу наедине с сим Магистром!» Когда его позвали, он вышел из своего кабинета, оставаясь, однако, в своём отрешённом состоянии. Они подождали довольно долго, пока он пребывал в отрешённости, и вдруг лицо Доктора озарилось радостью, знаменовавшей душевное ликование, и он воскликнул: «Вот то, что я искал!» Поскольку он не оказал им никаких знаков почтения, кардинал, наблюдая таковое его поведение, проникся к нему презрением, но господин архиепископ сказал ему: «Господин, не удивляйтесь, он часто впадает в такую отрешённость, что какая бы особа ни присутствовала при этом, он не разговаривает с нею» и крепко дёрнул Доктора за плащ. Тот, пробудившись, словно бы от сна, и обнаружив себя среди высоких прелатов, почтительно поклонился и попросил у господина кардинала прощения за то, что из-за своей затяжной отрешённости не проявил к нему должного почтения. Когда его спросили, почему в отрешённом состоянии у него было такое радостное лицо, Доктор ответил: «Я сейчас нашёл прекрасный довод по одному вопросу, над которым давно думал, вот душа моя и возрадовалась, что выразилось в проявленной мною внешней весёлости».
Отправить комментарий