Из книги Мари-Умбер Викера «Доминик и его братья-проповедники», Установление нищенствующего характера Ордена, I. Апостольский устав, 3.
Психология евангельского странствования содержит в себе понятие locus incertus – отсутствие постоянного места проживания. Это очень важная формулировка. Вальденские проповедники были к ней очень сильно привязаны. Тем не менее, во времена св. Доминика идеал случайного пристанища не исключал некоего опорного пункта, своего рада материнского порта общины, где странник ограничивался личной бедностью. Например, катары имели пристанища, которые содержали дьяконы и дьякониссы, в которых они получали укрытие. Такие пристанища бывали прекрасно обеспечены. Катары, которые в XII веке строго практиковали евангельскую бедность, вначале XIII пришли к богатству, в чем их обвиняли спорившие с ними вальденсы. Деньги, которые они принимали, использовались для создания и содержания своего рода катарских монастырей, которые являлись опорными пунктами в их апостольских странствиях, они также принимали и воспитывали в катарских традициях вверенных их опеке детей.
Также и вальденсы, хотя в XIII веке были намного беднее катаров, имели собственные опорные пункты, центры, в которых постоянно пребывали их «друзья», кающиеся или кандидаты в проповедники. Именовались они scholae. Знаем, к примеру, что Убогие Католики – вальденсы, обращенные проповедниками в Лангедоке – получили опеку папы над такой схолой, которую основали недалеко от Эльна и которую снабжали доходами от десятин, выплачиваемых мирянами. Такой дом, это нечто большее, чем школа. Это было настоящее убежище, общины кающихся. И поэтому, эти люди, живущие евангелием, не имеющие собственного дома, не колебались, основывая опорные пункты, которые содержали на средства Церкви.
Сам Доминик с 1207 года имел во время своего странствующего проповедничества собственный опорный пункт и пристанище в Пруйле, в монастыре сестер своего ордена. Такая система, которая позволяла ему не иметь никакой собственности, и одновременно пользоваться духовной и материальной поддержкой общины, отвечал его евангельскому идеалу. Кажется, что в 1215-1219 годах он пытался распространить его среди первых Проповедников. Пруйль останется монастырем, в котором жили рядом две общины, братьев и сеттер, и до XIV века он останется прибежищем для общины Проповедников, действующей в Лораге. Монастырь, основанный Домиником в 1218 году для братьев в Мадриде, вскоре передал свои помещения и имущество монастырю сестер, в котором братья будут только гостями, и стал нынешним монастырем Санто Доминиго эль Реаль. Подобное случилось и с монастырем св. Сикста в Риме. Этот монастырь, в котором с 1221 года жили братья, стал монастырем доминиканских монахинь. В это время, однако, ситуация, как мы увидим, уже изменилась. Приняв монастырскую бедность, которая давал им возможность практиковать радикальное нищенство, братья уже не нуждались в гостеприимстве сестер. Не остались они и у св. Сикста, а переселились на Авентин к св. Сабине, чтобы там основать собственный монастырь. В Болонье, сразу по прибытии, Доминик начал проектировать основание женского монастыря. Много времени он потратил на проведение своего замысла, и это из-за трудностей, с которыми не мог справиться город. Когда монастырь стал действительностью, ситуация изменилась, подобно как у св. Сикста. Даже в Пруйле в 1221 году Доминик желал точно также разделить монастырь, предлагая епископу передать ему церковь в Фанжо, при которой смогли бы обосноваться братья из монастыря. Монастырь в Фанжо, однако, был основан только спустя сто лет.
Таким образом, начиная с 1207 года, практикуемая св. Домиником нищенствующая бедность имела все три основные элементы, включая опорный пункт, формулы странствующего и нищенствующего проповедничества, которое именовали в то время regula apostolica, «устав апостолов», в отличие от vita apostolica, которая с патристических времен означала жизнь монахов-общинников (киновия), то есть общинную, по образу общинной жизни апостолов в иерусалимской горнице.
Следует ли припоминать, что практика бедности Доминика была сформирована также согласно этому древнему образцу, праначалу «отказа от собственности» монахов в монастырях? «Никто из них того, что имел, не называл своим, но все имели общее» (Деян 4,32). Это тот образец, благодаря практике устава св. Августина, привел Доминика еще в Осме к строгому отчуждению от материальных благ, трогательные примеры чего приводит нам вся его жизнь – бедность в одеянии, пище, средствах повседневной жизни, жилье, и даже литургических предметах. Именно этому он учил своих сестер в Пруйле. Нищенство странствующего проповедника к этим отречениям добавляет только ежедневное упование на Провидение. Обстоятельства основания Проповедников позволили Доминику соединить обе составляющие апостольского наследия в собственной жизни и жизни его братьев в слиянии духовного единства горницы, согласно уставу св. Августина, с нищенствующим проповедничеством апостолов в Галилее.
Отправить комментарий