Из книги о. Томаша Галушки, «Инквизитор тоже человек». Часть II. Рассказы. О св. Доминике с другой стороны, 5.
В то время, когда все молились и всматривались в обличье отходящего Доминика, а секретари записывали возвышенные поучения учителя, свои обязанности исполнял там еще один брат, который появился у одра умирающего с совершенно другой целью.
Итак: он должен быть реалистом с главой визионера; быть убежденным в правильности своего дела на все 100; быть готовым сдвигать горы, и даже целых хребты накопившихся проблем и невзгод; не жалеть времени, и даже здоровья; до конца сохранять спокойствие. А если его творение в дополнение всего должно будет пребывать веками, следует прибавить шестое условие: таковой храбрец должен быть полностью вовлеченным и сражаться до последней капли крови. Это условие я понимаю буквально.
До сих пор я полагал, что св. Доминик умер главным образом от перенапряжения и усталости, которые наверняка ужесточила жара, посетившая Болонью и окрестности в августе 1221 года. Он прожил довольно долгую жизнь, создал орден совершенно иной, чем все до сих пор существующие, вооружил его надлежащими правовыми положениями, и наконец, нашел людей, которым мог бы передать бразды правления. Несомненно, он исполнил пять из перечисленных выше условий.
Недавно, проводя исследования обстоятельств смерти нашего основателя, я заметил, что он исполнил также шестое условие. После знаменательной пятницы 6 августа 1221 года в келье св. Доминика остались множественные следы крови. Однако, прошу не ожидать журналистской сенсации: гипотезу убийства святого следует с уверенностью исключить, хотя нельзя сказать, что смерть Доминика наступила по причинам исключительно натуральным, а братья только благочестиво и пассивно наблюдали за отходом своего настоятеля.
Анализирую последние дни и часы св. Доминика, мы обычно сосредотачиваем свое внимание на двух важных моментах.
Во-первых, целые поколения историков задумывались над поразительным и совершенно не агиографическом faux pas св. Доминика. Ибо признался он тогда, что записал Иордан Саксонский: «Мое сердце больше склонялось к общению с молодыми женщинами, чем со старшими». Прокол основателя быстро заметили беспокойные собратья, и уже в 1242 году генеральный капитул приказал удалить этот фрагмент из официальных биографий Доминика.
Во-вторых, важным и достойным исследования моментом была трогательная декларация Доминика, что будет он для них «более полезным после смерти, чем при жизни». Эти слова стали основой возникшего двадцатью годами позднее текста респонсория O spem miram (О дивную надежду), который доминиканцы поют и по сей день. Однако в то время, когда все молились и всматривались в обличье отходящего Доминика, а секретари записывали возвышенные поучения учителя, свои обязанности исполнял там еще один брат, который появился у одра умирающего с совершенно другой целью. Его заданием было облегчить страдания больного при помощи средств, которые в то время считали соответствующими.
Иордан Саксонский в своем Libellus упоминает, что Доминик последние месяцы жизни страдал от какой-то болезни. Некоторые предполагают, что речь идет о проблемах с желудком, но неизвестно, так ли было в действительности. Наверняка известно то, что перед самой смертью Доминик страдал от высокой температуры и истечения крови. Это истечение крови правдоподобно не было следствием непосредственно болезни, а следствием прописанной монастырским цирюльником-лекарем терапии, которую в средневековье использовали повсеместно равным образом в случаях обычного повышения температуры, давления, как и многих других недугов, а именно missio sanguinis – кровопускания.
В XIII веке этот способ лечения не только не вызывал никаких противоречий, но был даже рекомендован как профилактическое средство, приводящее к очищению организма от старой, использованной крови, регуляции четырех хуморов (флегмы, черной и желтой желчи, и самой крови), а также к общему улучшению состояния пациента. Все эти преимущества привели к тому, что в 1220 году, во время первого генерального капитула ордена, сам св. Доминик (sic!) приказал поместить в тексте конституции соответствующую регуляцию права касательно кровопускания: «Кровопускание должно совершаться четыре раза в году: первый раз в сентябре, второй после Рождества, третий после Пасхи, четвертый близко к празднику св. Иоанна Крестителя. Кроме этих дат никто не может подвергаться кровопусканию, разве что приор согласно своему пониманию, по какой-либо причине решит, что следует поступить иначе. Когда это можно сделать без осложнений, братья, которым пустили кровь, должны есть вне трапезной, но в молчании, и следует подать им более вкусные блюда, если на то позволят средства, находящиеся в распоряжении монастыря. Не следует вкушать мясо из-за кровопускания» (Dist. I,12).
Как видим, Доминик беспокоился о здоровье братьев, а братья были верны его наказам. Сколько литров крови выкачали из обессиленного Доминика, мы не знаем. Но не исключено, что если бы не эта особенная терапия, наш основатель мог бы прожить немного дольше. С уверенность, однако, можем смело заявить: если речь идет о благе ордена, Доминик боролся до последней капли крови.
Отправить комментарий