Из «Книги Любви» блаженного Генриха Сузо, Глава 3, Любовный диалог души с Женихом, Христом снятым с креста, 33-38.
Что ж еще, Возлюбленный мой, что ж еще? Исполнение всех моих желаний, что же еще я могу Тебе сказать, возлюбленный Господь, когда любовь отнимает у меня дар речи? Мое сердце полно любовных слов – если бы еще язык смог их вымолвить! Непостижимо мое чувство, безгранична любовь; поэтому мои мысли не могут облечься в слова. Ты – мой Царь, Ты – мой Господь, Ты – моя любовь, мое веселье и мой час радости. Ты – мой радостный день и все, что может полюбить мое сердце. Поэтому, Возлюбленный мой, что же еще можно тут сказать?
Ты мой, поэтому я – Твой и так уже должно остаться! (ср. Песнь 2,16).
Как долго мой язык должен хранить молчание, когда столь звучно кричит все мое нутро? Должен ли я молчать только потому, что моего Возлюбленного не могу иметь рядом в телесном образе? Нет, никогда! Хотя так скрыт Тот, кого любит душа моя, ведь видят же Его очи моего сердца, всматриваются в Него, созерцают. Вижу моего Возлюбленного, отдыхающего под дикой яблоней (Песнь 8,5) – обессилив от ран, нанесенных ему любовью, Он не может устоять на ногах; положил голову на своем возлюбленном, поддерживают Его цветы Божества, окружает Его воинство полных достоинства юношей.
Начну я с просьбы разрешить мне говорить, ибо по моей собственной вине я – пепел и прах. Хочу говорить с моим Господом и Женихом, с ясной и нежной Вечностью и Премудростью; никто не может мне в этом помешать. Хочу говорить с моим Возлюбленным, этого жаждало мое сердце, прежде чем Его удалили от моих очей и вместе с благовониями положили в гробнице.
Скажи же, Возлюбленный мой, почему Ты позволил душе моей искать Тебя столь долго, столь горячо? Почему я никогда не мог Тебя найти? Искал Тебя ночью в удовольствиях этого мира, а находил только огромную горечь сердца. В человеческих образах было только постоянное смятение и печаль; в школе тщеславия я научился во всем сомневаться, но нигде не находил Тебя, чистая Истина. Следуя своей собственной воле, я шагал по горам и полям, неразумный как разнузданный жеребец, на свою погибель рвущийся в бой, а моя бедная душа блуждала в глубоком мраке, отовсюду стиснутая скорбями смерти и преисподней, жалко напоенная разбушевавшимися волнами неразумия, связанная узлами вечной смерти.
Во всем Ты являл мне множественные погибельные невзгоды, но когда такова была Твоя воля и благоволение, Ты посылал мне свой свет и истину, прежде вовсе мне незнакомые, Ты обращался ко мне и укреплял, и вытаскивал меня из земной бездны. Тронутый милосердием, Ты поднимал меня, когда я падал, приводил на верный путь, когда я блуждал, нежно звал, когда я отбегал от Тебя и безошибочно во всех делах Ты указывал мне, что Ты – воистину Бог милосердный, и что я правильно поступлю, если полностью отдалюсь от мира и всем сердцем предамся Тебе.
Поэтому прощай, прощай обманчивый мир, ныне и навсегда! Прощай, обманчивый мир вместе с твоей любовью. Пусть исчезнет твое общество и дружба, которую я оказывал тебе, без какого-либо твоего признания. Ибо я хочу отдать себя полностью Тому, кто меня остерег и милостиво привлек к себе в то самое время, когда столь долго оставлял на ошибочных стезях стольких иных распущенных, умерших в цвете лет. Поэтому, душа моя, прославляй из глубины души и благословляй Того, кто питал и обновлял твою молодость как орла (Пс 102,5). Прославляй Его, благословляй и возвышай во веки, делай это все ревностней и не забывай о неисчислимых благодеяниях, которые Он тебе ниспослал.
Отправить комментарий