Из книги блаженного Генриха Сузо «Книга Вековечной Премудрости» (Büchlein der Ewigen Weisheit), Часть I, Глава 6.
Слуга: Благо превыше всего возлюбленное! Хватит, что лишь немного отойду от Тебя, и становлюсь как олененок, который отдалился от своей матери, и его настигают охотники: вскакивает вдруг и бежит, пока не найдет свое укрытие. Господи, к Тебе я прибегаю, к Тебе меня гонит глубокая и горячая жажда, я бегу как олень к источнику воды (ср. Пс 42,2). Господи, один час без Тебя – это целый долгий год. Один день вдалеке – это для любящего сердца как тысяча лет. Открой же, ветвь спасения, майский росток, куст, цветущий алыми розами, открой свои объятья, широко разведи цветущие ветви Твоей Божественной природы и Твоей природы человеческой! Господи, Твое лицо так полно благодати, Твои уста так полны слов жизни, а все, что Ты делаешь – чистое зерцало нежности и сладости. О, Тот, которого святые созерцают в радости. Как же счастлив тот, кто достоин стать твоим возлюбленным!
Вековечная Премудрость: Многие к этому призваны, но мало избранных (ср. Мф 22,14).
Слуга: Это Ты их отдаляешь, благой Господи, или скорее они Тебя оставляют?
Вековечная Премудрость: Открой свои внутренние очи и хорошо присмотрись к тому, что увидишь.
Слуга (вознес очи и исполненный восхищения воскликнул, глубоко вздыхая): Ах, Господи возлюбленный, горе мне, что я родился! Сплю ли я или вижу наяву? Мгновение тому я видел Тебя прекрасным и полным изящества, а сейчас вижу только убогого странника и отвергнутого изгнанника. Вот он, несчастный, опирающийся на палку, стоит перед старым разрушенным городом. Рвы разрушены, стены потрескались, тут и там торчат только высокие шпили бывших строений. В городе роится неисчислимый муравейник людей, среди которых много особ подобных зверям в человеческом обличье. А растерянный странник смотрит во все стороны, ища, захочет ли кто-либо подать ему руку. К сожалению, вижу, как эта толпа смотрит на него без сострадания, все так спешат, что почти никто на него не взглянет. И все-таки некоторые, правда, подают ему руку. Но вот прибегают другие дикие звери и отталкивают их. Слышу тогда, как бедный странник вздыхает и жалобно говорит: «Смилуйтесь небеса, смилуйся земля! Я столько натрудился, чтоб дойти до этого города, а получил столь плохой прием, и в тоже время тех, кто не натрудился вовсе, принимают с открытыми объятьями!» Вот, что я увидел, Господи, Боже возлюбленный – но что это означает? В здравом ли я уме или лишился чувств?*
Вековечная Премудрость: Это видение показало сущую правду. Выслушай этот жалобный рассказ, а твое мягкое сердце пусть наполнится состраданием. Это Я – тот убогий странник, которого ты видел как отвергнутого изгнанника; некогда Я занимал в этом городе почетное достойное место, ныне Меня отвергли и позорно изгнали.
Слуга: Господи мой милый, что же это за город и кто его жители?
Вековечная Премудрость: Этим разрушенным городом является монашеская жизнь; ранее все в нем согласно старались превзойти друг друга в Моей службе. Вели там жизнь святую и безопасную. Теперь этот город начинает во многих местах рушиться. Рвы обваливаются, а стены трескаются, что означает, что благочестивое послушание, добровольная бедность и целомудрие, о которых до сих пор заботились вдали от мира и в святой простоте, начинают увядать, хотя высокие строения внешне кажутся в еще не самом худшем состоянии. Эта огромная толпа, эти звери в человеческом облике – это сердца, под монашеским облачением привязанные к миру, это люди, которые в погоне за временным, отталкивают Меня от своего сердца. Несколько особ, подающих Мне руку, которых отталкивали другие – это добрая и готовая к действию воля некоторых людей, которую отталкивают уговоры и плохой пример других. Палка, на которую Я опираюсь, стоя перед ними – это крест Моих горестных страданий; при его помощи Я неустанно их увещеваю, чтоб любовью своего сердца обратились ко Мне самому. Мои стоны, которые ты слышишь, означают, что Моя смерть начинает бросать вызов и призывать все более громко против тех, кто столь слабо ощутил последствия Моей бесконечной любви и бесчеловечной смерти, что отвергают Меня и изгоняют.
Слуга: О, добрый Господи, сердце и душа не могут выдержать, когда я подумаю, какой Ты благой и как не смотря на всю Твою упреждающую любовь, бесчисленные сердца так мало Тебя ценят. Как же Ты поступишь, добрый Господи, с теми, кто, видя Тебя в этом несчастном облике, отвергнутого толпою, протягивают к Тебе руки с нелживой верностью и любовью?
Вековечная Премудрость: С теми, кто ради Меня отрекаются от любви к временному, тех, кто с нелживой верностью и любовью, принимают только Меня и несгибаемы в своем отношении, уже на земле Я обвенчаюсь в любви и Божественной сладости, а в момент их смерти желаю взять их на руки и вознести к трону Моей вечной славы, пред всем небесным воинством.
Слуга: Много таких, кто уверены, что хотят Тебя любить, но, не смотря на это, не перестают любить то, что проходит. Господи, они хотят, чтобы Ты их любил, и, не смотря на это, остаются привязанными к вещам этого мира.
Вековечная Премудрость: Это также невозможно как сжать небо и замкнуть его в ореховой скорлупе. Они украшают свою жизнь красивыми словцами, созидают на ветру, возносят строения на радуге**. Как можно примирить вечное с преходящим, если даже вещи преходящие исключают друг друга? Огромную ошибку совершает тот, кто Царя над царями хочет принять в грязной корчме или отослать Его в коморку лакея. Тот, кто своего достойного гостя хочет достойно принять, должен быть полностью оторван от всех творений.
Слуга: О, благая Премудрость, те, кто этого не понимают – как бы зачарованы.
Вековечная Премудрость: Они – глубоко ослеплены, борются, упорно ища утехи, которых все равно не вкусят, и которые никогда для них не станут истинными радостями. Прежде чем они найдут одно удовольствие, наткнутся на десяток неприятностей, а чем сильнее будут стараться приобрести то, что жаждут, тем меньше найдут удовлетворения. Безбожные сердца приговорены к жизни в постоянной тревоге и страхе. Даже кратковременная радость, которая является их уделом, приправлена горестью, ибо они приобретают ее с большим трудом, владеют мучимые тревогой и теряют с чувством большого сожаления. Мир полон предательства, лжи и непостоянства; дружба заканчивается, когда корысть перестает быть ее причиной. Короче говоря: в вещах сотворенных человек не найдет ни настоящего удовольствия, ни полного счастья, ни невозмутимого мира сердца.
Слуга: Печально это, добрый мой Господи! Ибо столько есть, к сожалению, благородных душ, столько любящих сердец, столько очаровательно прекрасных творений созданных по образу Божьему. Если бы они были соединены с Тобою, могли бы быть царями и императорами, править небом и землею, а они, к сожалению, сходят на бездорожье, ниже человеческого достоинства. Разве это на самом деле необходимо, Господи, чтобы по собственной воле они шли на такую погибель, если согласно свидетельству Твоих слов было бы для них лучше, чтобы их души жестоко отделили от тел, чем смотреть, как Ты, Жизнь вечная, должен отойти от души, в которой не находишь для себя жилище? О, безумцы! О, глупцы! Как же возрастают ваши потери, как же губите вы ваше прекрасное и ценное время, которое уже никогда, по крайней мере, в полноте, не вернете. И как вы можете быть такими радостными, как если бы все это не имело для вас значение? О, сладостная Премудрость, если бы они сами могли это понять и прочувствовать!
Вековечная Премудрость: Наиболее удивительно и достойно сожаления то, что они об этом знают, осознают это каждую минуту, и, не смотря на это, не отрекаются от этого. Хотя знают, знать не хотят. Украшают свою замусоренную глубину красивыми внешними видами, которые, однако, не соответствуют действительности, что, причем многие из них начинают, в конце концов, понимать – тогда, когда уже поздно.
Слуга: Добрая Премудрость! Как же они могут быть столь неразумны? А может быть речь идет о чем-то другом?
Вековечная Премудрость: Им кажется, что они смогут избежать трудностей и страданий, которые Я посылаю, и попадают в них. Не хотят выносить Меня – Вечное благо, не хотят нести Мое ярмо, и по приговору Моей суровой справедливости должны сгибаться под тяжестью многих ярм. Бояться инея, и тонут в сугробах.
Слуга: Благая, Милосердная Премудрость, не забывай о том, что без Твоей помощи никто ничего соделать не сможет. Я вижу для них только одно спасение: пусть обратят к Тебе свои унылые лица, пусть упадут к Твоим милосердным стопам, залитые горькими сердечными слезами, чтобы Ты их осветил и освободил от тяжких, сковывающих их кандалов.
Вековечная Премудрость: Я в любой момент готов придти им на помощь, если только они также готовы ее принять. Ведь это не Я отдаляюсь от них, а они отдаляются от Меня.
Слуга: Господи, тому, кто любит, слишком тяжко отдаляться от того, что он любит.
Вековечная Премудрость: Это правда, но ведь Я могу и хочу занять место всяческой любви в сердце того, кто любит.
Слуга: Как же трудно, Господи, освободиться от старых привязанностей.
Вековечная Премудрость: Но еще труднее будет переносить будущие мучения.
Слуга: Господи, а может быть их внутренняя жизнь так упорядочена, что это зло не в состоянии им повредить?
Вековечная Премудрость: Самый совершенный порядок царил во Мне, а Меня меньше всего любили. Какой же порядок может быть в том, что по своей природе искривляет сердце, в разум вносит сумятицу, отвлекает от внутренней жизни, отнимает мир у сердца, что рушит врата, за которыми скрывается Божья жизнь – то есть пять чувств – что изгоняет скромность, чтобы на ее место посадить дерзость, отсутствие благодати и отдаление от Бога, холодность внутреннего человека и леность человека внешнего?
Слуга: Господи, им кажется, что они понесут небольшой урон, если только то, что они любят, имеет хоть какую-то видимость духовной жизни.
Вековечная Премудрость: Ясность взгляда одинаково затмить может как белая мука, так и серый пепел. Разве существовало когда-нибудь общество людей более невинное, чем Мое для Моих дорогих учеников? Ведь там не было ни одного лишнего слова или неправильного жеста; мы не начинали с возвышенных слов, чтобы потом впасть в пустую болтовню. Было там только настоящее уважение и совершенная истина, свободная от всяческой лжи. И не смотря на это Я должен был лишить их Моего телесного присутствия, чтобы они смогли принять Святого Духа (ср. Ин 16,7). На какой же урон может выставить себя общество людей? Прежде чем найдется хоть один способный привести их к внутреннему сосредоточению, тысячи других выведут их из него; прежде чем кто-либо даст им благое учение, другими своим плохим примером увлекут их к злу. Короче говоря: подобно тому, как майский иней становится причиной усыхания и увядания благородных цветов, так любовь к преходящим вещам уничтожает всяческое рвение к вещам Божьим и рушит духовную дисциплину. А если у тебя еще есть какие-то сомнения, оглянись вокруг себя, взгляни на эти буйные виноградники, ранее опьяняющие в своем первом цветении, а ныне – увядшие и запущенные. Так немного уже осталось ревностного уважения и великого благочестия.
Но невосполнимый урон появляется только тогда, когда зло, ставшее привычкой, начинает считаться внутренней порядочностью и скрытно уничтожает всяческую духовную радость. Оно тем более вредное, чем менее таким кажется. Сколько же осыпанных многочисленными ценными дарами благородных благоухающих садов, которые были почти небесным раем и любимой обителью Бога, по вине любви к вещам преходящим – заросло сорняками. Там где росли некогда розы и лилии, ныне видно только одни тернии, крапиву и репейник, там, где с удовольствием пребывали ангелы, ныне роются свиньи.
Горе, горе, горе, когда нужно будет дать отчет за все пустые слова, за все потерянное время, за всяческое упущение добрых дел. Тогда все пустые слова – сказанные, подуманные или записанные, тайно или явно – явятся пред Богом и всем миром, как открытая книга и будет открыто их значение, так что ничто нельзя будет скрыть.
Слуга: Господи, эти слова пронизывают до глубины, и нужно бы было иметь каменные сердца, чтобы они не были тронуты. Есть, однако, сердца столь нежные, что их более трогает любовь, чем страх. А поскольку Ты, Господи природы, не уничтожаешь природу, но ее совершенствуешь, заверши этот печальный довод и расскажи мне о том, каким образом Ты являешься Матерью прекрасной любви*** и как сладостна Твоя любовь.
* В Horologium (глава 5) тема этого абзаца раскрыта значительно шире. Сузо выражает сожаление по поводу ослабления дисциплины в монастырях и огромного падения нравов. Также вводит аллегорическое видение барана, бьющегося с сынами Божьими – символ борьбы Людовика Баварского с папством.
** В средневековом немецком языке – выражения ставшие поговорками.
*** Ego mater pulchrae dilectionis (Книга Иисуса сына Сирахова 24,24 согласно версии Вульгаты).
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Комментарии: о. Веслав Шимона ОР
Отправить комментарий