Из книги «Удивительное житие и драгоценная смерть досточтимой сестры Розы Святой Марии из Лимы», авторства о. Леонхарда Хансена ОР. Глава V, Необыкновенное самоограничение Святой и ее продолжительные посты, 65-66.
Труднее было убедить мать, чтобы она с душевным спокойствием позволила дочери принимать пищу столь грубую и в крайне скудном количестве. Сколькрат она примечала то чрезвычайную худобу её обескровленного лица, то упадок сил паче обычного и, виня в злодеянии – словно бы жуткого преступника – одно лишь сие жёсткое правило строжайшего самоограничения, нетерпеливо вопияла и гремела почти теми же самыми словами, что и некогда Лапа, мать св. Екатерины Сиенской, называя Розу сумасбродкой, изуверкой и членовредительницей. Когда же и это не помогло, она строжайше предписала дочери в дальнейшем ежедневно присутствовать вместе с нею за семейной трапезой, дабы увидеть наконец, что и в каком количестве она вкушает. Дочь в свою очередь смиренно молила родительницу, чтобы она хотя бы дозволила ей готовить блюда, которые она могла бы не только проглотить, но и переварить. Когда они заключили как бы обоюдный договор об этом, благоразумная дочь склонила на свою сторону кухонную прислужницу Мариану. Она ловко добилась, чтобы она – под клятвенным обещанием хранить молчание – к каждой трапезе готовила ей колоб из хлебного крошева и пригоршни трав без соли и приправ – просто на воде, слегка сбрызнув его там-сям изюмным вином, чтобы матери, присматривавшейся к каждому блюду, благодаря немногочисленным ягодам показалось, что сие пахнет приятно и сладко. Хотя на самом деле всё было в точности наоборот, нежели представлялось, ибо травы, которые дева тщательным образом отобрала в пищу, были страшно горьки, и резкость их скверного вкуса терзала гортань. Такими-то лакомствами она тешила вкус, дабы не лишить их подобия приправы, весьма часто подмешивала к ним пепел.
Она прослышала, что в ближайшем лесу растёт трава, невероятно горькая по сравнению с другими, и велела тайком доставлять ей оную и приготовлять из неё невкусную приправу, а чтобы не иметь недостатка в столь трудно находимом припасе, посадила эту траву у себя в садике и старательно возделывала своими руками, убедив мать, что она идёт на пользу её здоровью в качестве лекарственного средства. Однажды любопытная мать нашла в ограде сада кувшин, полный бараньей желчи, и тотчас догадавшись, что это, спросила дочь, почему она прячет его в этом месте, чего ради? Роза, видя, что застигнута врасплох, простодушно ответила, что использует его для спрыскивания своего колобка: [желчь, мол,] отлично способствует возбуждению аппетита. Позднее стало известно (когда это сообщила служанка Мариана), что Роза почти всякое утро (когда ей не предстояло вкусить святой евхаристии) имела обыкновение полностью ополаскивать рот ядрёной желчью из этого соусника в память о Страстях Господних. Однако прежде всего по пятницам, чтобы словно вместе с Христом на кресте вкусить от пропитанной уксусом губки, она составляла себе из желчи и хлебных корок смесь, сдобрив её едким уксусом и обильными слезами, которую называла словечком «гаспачо»*, поскольку ела её холодной. Когда желчи оказывалось недостаточно, она замещала её горчайшими листьями некоего кустарника, сося и жуя кои, с болью вспоминала, как жаждавшему Христу протянули иссоп, пропитанный горечью.
* испанский овощной суп-пюре. – прим. пер.
Перевод: Константин Чарухин.
Отправить комментарий