Письмо CCLXXIII, св. Екатерины Сиенской брату Раймонду из Ордена Проповедников
Во имя Иисуса Христа Распятого и сладостной Марии.
Милейший и возлюбленный отче и дражайший мой сын в Иисусе Христе. Я, Екатерина, слуга и невольница слуг Иисуса Христа, пишу тебе и вверяю себя тебе в драгоценной Крови Сына Божьего. Жажду узреть тебя погруженным и затопленным в этой сладчайшей Крови, которая слилась и смешалась с огнем пламенной Божьей любви. Душа моя жаждет тебя узреть погруженным в этой Крови. Не только тебя, но также моих сыновей Нанни и Якопо*. Не вижу, сын мой, иной возможности добыть наиважнейшие и необходимые для нас добродетели. Милейший отче, если не погрузишься в эту Кровь, то душа твоя (а она стала для меня пищей, которую я постоянно употребляю за столом милого Агнца, замученного с огромной, пламенной любовью) не добудешь даже малой добродетели истинного смирения. Эта добродетель рождается из ненависти, а ненависть – из любви**. Таким образом, душа становится совершенно чиста, как железо, как только его вынут из горнила.
Хочу, отче, чтобы ты укрылся в открытом боку Сына Божьего, который является сокровищницей, полной столь милых ароматов, что пропитывается им даже грех. В этом боку сладостная Невеста почивает на ложе огня и Крови. Там является тайна сердца Сына Божьего. О, пронзенная и открытая бочка***, ты даешь пить и утоляешь всяческую жажду любви, ты наполняешь радостью память и просвещаешь всяческое познание так, что не нельзя уже ничего иного ни запомнить, ни познать, ни постичь, ни полюбить – как только милого и благого Иисуса! О, Кровь и огонь, о непостижимая Любовь!
Чтобы осчастливить мою душу, хочу, чтобы ты сделал так, как делает человек, который вытаскивает ведро из колодца, чтобы что-то полить. Ты же вылей воду святой жажды на головы наших братьев, которые, так же как мы, являются членами тела милой Невесты. Никогда не отступай под влиянием иллюзий и искушений сатаны (а я знаю, что он препятствует тебе и будет препятствовать) или под влиянием слов какого-либо творенья. Не отступай никогда, отче, но выстой даже при виде наихудшего, пока мы не узрим, как переливается кровь среди сладостных и полных любви желаний.
Давай, живо, отче мой милый, не будем уже больше спать! Не выношу долгой болтовни, не хочу также ни ложа, ни постели. Я уже приняла одну голову в свои руки****, и наполнило меня это столь благим счастьем, что ни сердце не может о том помыслить, ни язык описать, ни око увидеть, а уши – услышать. Среди великих тайн и благодатей явилась мне воля Божья, но не буду обо всем рассказывать, ибо продолжалось бы это слишком долго.
Так, я отправилась посетить того, которого ты знаешь, и тотчас он ощутил столь огромное утешение и подкрепление, что исповедался и стал очень смиренным. Он просил меня, чтобы я поклялась любовью Божьей, что буду с ним, когда настанет момент вынесения приговора. Я обещала и исполнила это обещание.
В день исполнения приговора я пришла к нему ранним утром, еще перед тем, как начали быть колокола, и он весьма обрадовался. Я привела его на святую мессу, и он принял святое причастие, которое уже никогда после не принимал. Его воля была успокоена и поддана воле Божьей. Страшился он только того, что не сможет быть сильным до последней минуты. Однако безграничная, непостижимая благость Бога вывела его из заблуждения, одаривая его такой любовью и жаждой Бога, что не мог он уже дольше жить без Него. Он сказал мне: «Будь со мной и не оставляй меня, и мне будет хорошо, и я умру счастливым». Положил голову мне на грудь, а я ощутила тогда радость и запах его крови. Ощутила также запах моей крови, которую жажду пролить за сладостного Жениха, моего возлюбленного Жениха, Иисуса Христа.
Когда в душе моей возрастала эта жажда, я ощутила его страх. Тогда я сказала: «Не страшись, мой милый брат, уже скоро мы переживем венчание. Ты отправишься на него омытый сладостной Кровью Сына Божьего, с дражайшим именем Иисуса на устах, и я бы хотела, чтобы это имя никогда не покинуло твою память. Я буду ожидать тебя на месте казни». И представь себе, отче и сын, что в этот момент его сердце освободилось от огромного страха, а лицо, бывшее печальным, просветлело. Он радовался и веселился, говоря: «За что же мне такая огромная милость, что радость души моей будет ждать меня на святом месте казни?» Смотри, отче, он получил столь огромный свет, что место казни назвал святым! Потом он сказал: «Пойду радостный и сильный; поскольку знаю, что ты меня ждешь, будет для меня удлиняться путь, и будет казаться, что иду тысячу лет». Он сказал столько милых слов, что сердце мое разрывается от благодарности для благости Божьей.
Так я ждала его на месте казни. Ожидая, молилась безустанно и соединялась с Марией и Екатериной, девой и мученицей (Александрийской). Прежде чем он пришел, я положила свою голову на пень палача, но не могла сосредоточиться на молитве, поскольку слишком много думала о себе. Спустя минуту, снова начала молиться. Я умоляла Марию и говорила Ей, что хочу чтобы уделила ему благодать света и мира сердечного, и чтобы в последний момент он понял, что возвращается к своей цели. И вот неожиданно, душа моя наполнилась таким блаженством, что хотя вокруг меня стояла огромная толпа, я ничего не видела кроме данного мне обещания.
Спустя минуту пришел приговоренный, смиренный как агнец, а когда увидел меня, начал улыбаться. Хотел, чтобы я осенила его крестным знамением, а я, перекрестив его, сказала: «Давай же, смело, на венчание, милый мой брат! Уже вскоре обретешь жизнь, которая не кончается». Он наклонился весьма покорно, я же положила его голову на пень и склонившись над ним, говорила ему о Крови Агнца. Уста его произносили два слова: Иисус и Екатерина. Когда он это говорил, я приняла его голову в свои ладони и, вознеся очи к Божьей благости, воскликнула: «Я хочу!» Тогда явился мне Бог-и-Человек, которого было видно выразительно, как видим ясное солнце. В свой пронзенный бок Он принимал кровь приговоренного и смешивал ее со своей Кровью. Огонь святой жажды, разожженный и сохраненный в душе этого человека благодаря благодати, соединился с пожаром Божьей любви. Приняв кровь и жажду, Христос принял душу и вложил ее в сокровищницу своего открытого бока, полного милосердия. Показал таким образом, что первая Истина принимает душу только благодаря благодати и милосердию, а не благодаря какому-либо иному действию.
О как же блаженно и сладостно было смотреть на неописуемую благость Бога! С какой нежностью и любовью ждал Он эту душу! С каким огромным милосердием взирал на нее, когда она оставляла тело, восходила к боку Сына Божьего, все залитая кровью. А цена этой крови была высока благодаря Крови Христовой. Когда душа была принята всемогущим Богом, который может это сделать, тогда Сын, Премудрость и Слово Воплощенное, позволил ей участвовать в той любви, в которой сам принял скорбную и позорную крестную смерть, желая оказать послушание Отцу, а также помочь человеческой природе и всему роду людскому. Наконец, Святой Дух закрыл душу в боку. Перед этим, однако, приговоренный сделал столь трогательный жест, что тронул бы тысячи сердец. Я совсем этому не удивляюсь, ведь он уже наслаждался Божественной сладостью. Он отвернулся так, как невеста, которая, когда уже подойдет к двери покоев своего жениха, еще отворачивается, чтобы поклоном и взглядом выразить благодарение тому, кто ее проводил.
Когда после этого прощания приговоренный исчез в боку Христа, моя душа погрузилась в мире и успокоении. Я была так возмущена запахом крови, что не могла пошевелиться, чтобы очиститься от крови, которая на меня текла. Ох, Боже мой, Боже, я бедная несчастная не хочу уже ничего более говорить. Вот, я осталась на земле с огромной завистью!
Кажется мне, отче, что первый камень был сдвинут. Посему не дивись, что я велю тебе только погрузиться в Крови и в огне, вырывающимся из бока Сына Божьего. Хватит медлить, милейшие сыновья, ибо кровь начинает течь и принимать жертву жизни. Иисусе сладчайший, Иисусе любви.
июнь 1375
* Два доминиканца. Якопо не удалось идентифицировать, а вот Нанни – это Джованни ди Габриеле Пикколомини, ученик св. Екатерины, который вступил в Орден под ее влиянием.
** Ненависть к собственным несовершенствам, которые познаем благодаря любви совершенного блага.
*** Сравнение с бочкой, непонятное для нас, трогает воображение каждого итальянца, для которого вино ассоциируется именно с бочкой. Вино, как и кровь, утоляет жажду.
**** Св. Екатерина присутствовала при исполнении смертного приговора молодого жителя Перуджи, Николо Тульдо, приговоренного сиенским судом за оскорбления или заговор против республики. В этом письме хорошо заметна связь мистических переживаний Екатерины с активной участью в тогдашних событиях.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Отправить комментарий