Из книги «Удивительное житие и драгоценная смерть досточтимой сестры Розы Святой Марии из Лимы», авторства о. Леонхарда Хансена ОР. Глава VII, Колючий венец, коим она окружила голову свою, 95-97.
Некий благочестивейший слуга Божий вскоре после похорон преставившейся Розы прибыл в дом казначея Гонсало, дабы хотя бы душой своей благоговейно прикоснуться к тем орудиям, коими Роза при жизни укрощала девственную плоть. Ему представили кольцо с ужасающим шипастым венцом, и едва он приложил к ним руку, как вдруг возгорелся неким небывалым пылом божественной любви, умилился до самой глубины души, ощутил вкус удивительной сладости свыше, словно бы ему под свод души был собран виноград с райского оного терновника, и с репейника – смоквы (ср. Мф. 7:16). Впрочем, о сем знамении полнее будет поведано ниже в гл. XI, когда речь пойдёт об обручальном Розином кольце; достаточно лишь отметить, как торжественно и ликующе сами небеса рукоплескали сему венцу, когда в честь столь жёсткого уязвления источали благовоние столь сладостное и драгоценное.
Недурно было бы ныне вновь обратить взор на терновный прообраз св. Екатерины Сиенской, коему наша увенчанная тернием Роза следовала, кажется, так полно, что не столько подражала ему, сколько перенесла на себя. Вот вкратце замечательное подтверждение сему – что наблюдалось при похоронах Розы.
Когда тело покойницы было возложено на погребальные носилки, по устроению небесного оного (кое ничего не отдаёт на волю случая) Провидения хватились цветочного веночка, коим по обычаю увивают головы [умерших] девиц. Наступила пора доставить носилки к месту погребения, но оказалось, что земные цветы, венчавшие Розу – уже небесную – пропали, словно бы не достойные её. Посему в смятении и трепете оттого, что с одной стороны требовалась спешка, а с другой – промедление, обратились в итоге (не без внушения Божества) к венчанному изваянию св. Екатерины Сиенской, кое Роза при жизни имела обыкновение украшать. Итак, венок, принадлежавший сей святой, на виду у всех переложили тогда на её ученицу, и в нём Роза была вынесена из дома Гонсало на погребение, дабы та, что при жизни (viva) в точности (ad vivum) подражала серафической наставнице в ношении терния, и умерев, ещё очевиднее уподобилась ей, приняв общий им обеим венец. Все свидетели сего загадочного события подтвердили его достоверность, уверенные в том, что сие необычайное подтверждение добродетелей девы произошло, скорее, по благодатной необходимости, чем по случайному стечению обстоятельств.
К сему, наконец, по-видимому, относится и то, что, пока торжественное шествие смертных так увенчивало Розу на земле, подобно сему чудесным образом сонм блаженных её же увенчал в небесах, дабы, будучи признана по обе стороны, вознеслась она в том самом венце св. Екатерины Сиенской. Узнали об этом так.
Вскоре после блаженного преставления Розы некая особа исключительной святости и знатности созерцала в видении, как через мириад ангелов славный хор святых дев напрямик грядет к престолу Святейшей Троицы, а среди их рядов блистала Роза, несшая пред собою в руке пальмовую ветвь и сиявшая белоснежным одеянием, однако увенчана она была не так, как прочие: ибо ведь у подножия божественного оного престола стояла Богородица Дева, держа в деснице сверкающий венец, и, дабы собственноручно увенчать им Розу, ожидала приближения сего торжественного шествия дев. Некогда при чрезвычайно сходных торжествах на небесах была принята св. Екатерина Сиенская, когда покинула землю – дабы таким образом между наставницей и ученицей не осталось никакого различия ни в ношении тернового венца, ни в обретении золотого. Блаженны терния, за кои в небесах из таковых рук обретают таковую диадему!
Перевод: Константин Чарухин.
Отправить комментарий