Проповедь De sanctis в день святой Ядвиги, вдовы Перегрина Опольского.
Et datae sunt mulieri alae duae aquilae…, ut volaret in desertum (ср. Откр 12,14).
Слова эти написал Иоанн в книге Откровения в двенадцатой главе о некой жене, которая символизирует святую Церковь как святую общину христиан. Это – мы все, но согласно конкретному пониманию этих слов, можно их отнести к святой Ядвиге. Так, жена эта представляет святую Ядвигу, которая в сегодняшний день улетела в пустыню, то есть в небеса, которые вольны от всякого зла. Улетела она на двух крыльях, то есть при помощи двух добродетелей, которыми отличалась. И эти две добродетели имеют все женщины, которые являют свои природные черты, а именно: полное милосердия сочувствие и рвение в службе Божьей. Эти две добродетели встречаются скорее среди женщин, чем среди мужчин. Иеремия говорит, что женщины милосердны: Руки мягкосердых женщин простерлись к убогим, которые варили детей своих (ср. Плач 4,10).
Случилось это в городе Иерусалиме, который по Божьей воле был разрушен. Ибо тогда царил там столь страшный голод, что варили детей своих и съедали их. И все-равно, хотя такое в то время творилось, женщины – милосерднее чем мужчины. Так поступала святая Ядвига, которая была милосердной. Сегодня читаем о ней: «Руку свою простерла к убогим и сделала это весьма щедро и изобильно». Так как Товит, который учил своего сына, говоря: Как можешь… твори милостыню (ср. Тов 4,8). Давай милостыню, ибо милостыня избавляет от смерти и от греха, и не попускает душам сойти во тьму (ср. Тов 4,10). По этим причинам святая Ядвига была щедрой и милосердной, и поэтому Господь освободил ее от грехов, от смерти вечной и от тьмы адского узилища. Ад столь темен, что не видно там ни лика Христа, ни лика Марии, ни лика кого-либо из святых. «Избавляю тебя от этого темного ада, если ты охотно даешь милостыню и, если охотно протягиваешь руку у убогому». А так поступала святая Ядвига. И потому читаем о ней: «Милосердие же заключается в этих трех стихах текста: посещаю, даю пить, освобождаю, кормлю, одеваю, в дом принимаю, хороню». Ибо она, хотя была княгиней Силезии, Кракова и всей Польши, однако, где только не проходила по пути, через город или село, всегда спрашивала, нет ли там кого-либо больного. Сразу его навещала и утешала, как матерь.
Более того, посещала заключенных, где бы они не находились. Читаем, что содержала она для них специальную кухню, а кроме того, давал им свечи, чтобы не пребывали во тьме, и посылала им одежды, чтобы не умирали от холода. Более того, освобождала приговоренных к смерти. Ибо, видя, что ее супруг возвращается с мессы или с других молитвенных часов, становилась перед ним на колени, и непрерывно держа за его одеяние, получала для них помилование. Отрекалась части дани, для нее предназначенной. Когда узнал об этом некий капеллан, воскликнул в ее присутствии: «Вы, госпожа, столько даруете холопам, что мы, ваши слуги, ничего не имеем». Она же ответила мягко: «О господин, что ты говоришь? Бог поддержит нас милостыней».
Крепко держалась она своих обычаев. Ибо, когда пребывала на молитве в своем гроте, где был специальный алтарь, перед которым обычно молилась, убогие, привыкшие к раздаванию милостыни, взывали: «Сегодня наша госпожа скрылась от нас, ибо до сих пор мы не получили милостыню». Тогда какие-то монахини вошли к святой Ядвиге и от имени убогих сказали ей об этом. А она сказала: «Возьми ящик – который стоял обычно полный динариев – и дай каждому, как тебя Бог вдохновит». Поступила так, поскольку сама не могла выйти, занятая молитвой. Когда же выходила сама, раздавала собственноручно.
А была она столь доброй, что, когда у нее был только один хлеб или одно яблоко, также делила это убогим. Стоя на коленях, своими руками раздавала пищу убогим, которые находились вокруг нее. А когда омывала их ноги, целовала их. Более того, ежегодно обеспечивала прокаженных всем, что необходимо для жизни. Во время голода давала крупные милостыни, ибо имела в обширных деревнях много пахотных земель и все эти годовые урожаи раздавала между убогими. Так оглашали на площадях или объявляли, что все нуждающиеся могут брать согласно своим нуждам. Когда же не хватало зерна, приказывала раздавать мясо, сыры и сало. Была она матерью вдовам и сиротам, заступаясь за них в их делах перед князем. Принимала на своем дворе много девиц и одних отдавала в монастыри, а других выдавала замуж. Приказывала готовить мясо и нежную рыбу и посылала их убогим. Поэтому убогие ходили за ней, как за матерью, ибо никто, кто попросил ее о чем-либо, не отходил с пустыми руками. Ибо все свои доходы, а были они немалыми, передавала монастырям и убогим, оставляя себе только на содержание и одеяние.
Была она настолько милостива, что со слезами уговаривала своего канцлера, господина Бартольда, чтобы был милосерден к убогим. Заслужила пред Господом, поскольку была доброй и милосердной, что в судный день Он посадит ее одесную себя, чтобы прославлять ее пред всем миром. И удостоится она столь огромной милости, что Господь скажет: Я жаждал… и вы напоили меня (Мф 25,35). И так ясно было представлено первое крыло святой Ядвиги.
Вторая добродетель, которой отличаются женщины, является благочестие. Посему жены более ревностны, чем мужи, в посещении месс, в слушании слова Божьего и в исполнении всяческих благих дел. Свидетельство тому имеем в Евангелии. Когда Христос был схвачен и Его вели на казнь, тогда все апостолы оставили Его и убежали, но женщины шли за Ним, плача (ср. Лк 23,27). Пример тому также святая Анна, которая не отходила от храма (Лк 2,37). Так сильно была она исполнена благочестия, что охотно пребывала в храме. Воистину, таким же рвением в служении Богу отличалась святая Ядвига, которая с утра до полудня не выходила из храма, а потом – с полудня до вечера.
Отличалась же Ядвига таким благочестием, что склонила своего супруга к тому, что на протяжении тридцати лет не делила с ним супружеского ложа. Ее благочестие видно в том, что вела жизнь почти более суровую, чем все монахини. А проявлялось это прежде всего в том, что ежедневно соблюдала пост, кроме особенных торжеств, когда епископ и ее исповедники принуждали ее, чтобы дважды в день вкушала трапезу. И хотя к ее столу подавали мясо, Ядвига, однако, никогда его не ела, но посылала какому-либо убогому. Подобно поступала и с рыбой. Сама питалась только обычными овощами и кашей. Питьем же ее была кипяченная вода. В вигилии праздников не только апостолов, но также иных святых, которых чтут в Церкви, она постилась на хлебе и воде.
Соблюдала она также пост во все сухие дни и ежедневно в адвенте и в великом посту. Сама, употребляя темный хлеб, так что все ею восхищались, отдавала пшеничную муку убогим. Не садилась за стол, прежде чем ранее не услужила убогим. Умерщвляла свое тело не только постами, но также и иными аскезами. Постоянно носила на бедрах колючее, сотканное из конского волоса, вретище, так что из ее ран вытекал кровавый гной.
Приказывала также своей служанке, чтобы сильно ее бичевала. Когда та, сочувствуя ей плакала, говорила ей: «Ты не должна плакать, ибо мне это нужно». Служанка же говорила: «Как же мне не плакать, если я должна вас бичевать, а на вас уже только кости кожей обтянутые?» Также во время утренних молитв в своей часовне так сильно ее бичевала, что оставались там следы крови. Постоянно ходила босиком, летом и зимой, хотя был мороз и суровая зима. Обувь надевала только тогда, когда должна была встретиться с епископом или духовными, поэтому часто ее следы были отмечены кровью, истекающей от холода. Никогда не покрывала свое тело подбитой шкурами шубой или мехом, но использовала только тунику и обычное платье. После столь тяжких трудов не искала никаких удобств. Ибо хотя и имела соответствующее ее положению ложе, спала на голых досках. Никогда не чувствовала себя настолько слабой, чтобы захотела отдохнуть или полежать на подушках. Участвовала во всех мессах, которые служились.
Она оказывала милость особенно тем, кто охотно принимал участие в службе Божьей. В церкви она никогда не сидела, но либо стояла, либо пребывала на коленях. Ни снег, ни грязь никогда не останавливали ее в посещении церкви босиком в течение дня или ночью. Отличалась она таким великим благочестием, что, когда не могла участвовать в богослужении, не могла сдержать вздохов и тоски, чтобы хотя бы издалека в нем поучаствовать. Также, когда должна была приступить к Причастию и принять Тело Христово, все была в слезах. И никогда не видели, чтобы она возвращалась после молитв не залитая слезами.
Также особенно беспокоилась она о спасении других. Так как содержала она специальную службу, в которой находились слуги, посылающие людей на исповедь. На протяжении десяти недель она также учила с огромным рвением одну женщину, которая не умела молится, Молитве Господней. Следила также над человеческими инстинктами. Поэтому всех, кто не спал ночью, водила на молитву. Те девицы, которые при ней были, в какой бы час ни просыпались, почти всегда видели ее молящейся перед ложем. После утренних молитв она никогда не ложилась спать, но молилась до самого рассвета. Посему имела на коленях грубую кожу. Трапезничала она только после полудня.
Это благочестие явственно подчеркнул Господь в час ее смерти. Ибо когда сестры читали ночью у ее тела псалмы, расходилось там такое прекрасное благоухание, какого они до тех пор не чувствовали, хотя не имели при себе никаких специальных ароматических снадобий. И так, на этих двух крыльях, а именно на милосердии и благочестии, взлетела она в небо, куда пусть и нас приведет Отец и Сын, и Святой Дух. Аминь.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Отправить комментарий