Из статьи брата Марка Розплоховского ОР, Иоганн Фалькенберг ОР – трагическая особа, 2.
Иоганн Фалькенберг впервые выступает на форуме, поднимая голос в вопросе о публичных домах. Для современного читателя может быть неожиданным то, что он поддерживает их существование в черте Кракова. Обосновывая именно такую позицию, он заявил, что отсутствие публичных домов приведет к прелюбодеянию, кровосмешению и тому подобным делам, поэтому следует выбрать меньшее зло и позволить блудницам работать в городе.
Первым серьезным конфликтом, в который был втянут Иоганн Фалькенберг, была его защита Апостольского Престола в споре с анонимным автором, который обвинял римскую курию в симонии и различных злоупотреблениях (в послании Moyses sanctus 1404 года). Несмотря на то, что послание не было подписано, автор был известен в краковских кругах, поскольку был ним Матфей Краковский, который, прежде чем стал епископом Вормса, принимал участие в организации университета, основанного Ягеллонами. Факт анонимности послания Фалькенберг умело использует во время своей защиты, когда укажет, что его послание не преследовало цель нападок на особу, с которой официально не был знаком, а только защиту доброго имени Католической Церкви. Борясь с Матфеем, монах отличился огромной ревностью, читая проповеди, организовывая лекции и диспуты, на которых клеймил автора как еретика. Это привело к тому, что автор этого творения решил открыть себя, чтобы защитить своё творение и доброе имя. Как оказалось, он имел поддержку у многих теологов и канонистов римской курии, и даже у самого папы Бонифация IX. Это, однако, ни в малейшей степени не остановило Фалькенберга, и он не отступил от спора. В 1405 году Матфей Краковский инициировал в Риме процесс против Фалькенберга и потребовал у того отозвать свои обвинения и выплатить 20000 флоринов компенсации. В то же самое время появляются больше анонимов в той же самой теме, что и Moyses sanctus, поэтому Фалькенберг выступает с еще более резкими обвинениями, написав трактат De monarchia mundi, который посвятил папе Григорию XII. Во время процесса наверняка огромным шоком для Фалькенберга было то, что сильная политическая позиция Матфея, который был советником короля Рупрехта, делала его неприкосновенным перед столь очевидными, по крайней мере в его представлении, доводами, который он представил в своей работе. Весьма задеты этим, Фалькенберг называет судей безумцами, что наверняка не принесло ему пользы в процессе. Окончательно все это заканчивается изгнанием доминиканца из Польши в 1406 году, когда Ягелло узнал обо всем этом конфликте и обвинениях в адрес Матфея, а в следующем году о решении судей в Риме, что обвинения Фалькенберга были несправедливыми. Таким образом, он не добился благоволения папы Григория XII, о которое старался.
Проиграв, монах появился при дворе чешского короля Вацлава, который претендовал на корону Священной Римской Империи. Эти обстоятельства благоприятствовали очередным нападкам монаха, который из защитника папы превратился в его обвинителя в послании De renuncciacione pape 1408 года. На этот раз доминиканец со своими обвинениями зашёл слишком далеко, обвинял папу среди прочего в схизме, ереси, соблазне верных, в том, что он Антихрист, все папские решения признал недействительными (наверняка имел ввиду также результат своего разбирательства). Существовали гипотезы, что Фалькенберг с этого момента стал концилиаристом, однако в своем послании против папы он не атакует пост папы, а совсем наоборот – указывает на его высокое достоинство, свои же нападки он направляет персонально против Григория XII и призывает его отречься от престола, поскольку, как доминиканец показывает в своем послании, единственным способом для папы оставить престол при жизни является отречение. Следует, однако, в определенной степени признать его правоту, поскольку сам Григорий XII в день своего избрания на Петров Престол пообещал отречься в том случае, если ему не удастся завершить схизму*. Следует также обратить внимание, что в большой мере упрямство доминиканца могло следовать из того, что в защиту папы выступил Матфей Краковский.
Затем, в 1411 году, Фалькенберг становится инквизитором в Магдебурге. Тогда он атаковал вышеупомянутого иоаннита Иоганна Свейделера из Пачкова (Силезия). В числе своих статей доминиканец обвиняет иоаннита, среди прочего, в распространении взглядов, что исповедник силою папской буллы может отпускать кающемуся все грехи, включая даже те, что будут совершены в будущем.
Фалькенберг решил отомстить полякам и Ягелло за изгнание его из страны, в связи с этим он согласился написать Сатиру на ереси и другие мерзости поляков и их короля Ягелло (появилась на рубеже 1413-1414 годов). В этом послании он обвиняет поляков в ереси, богохульстве, идолопоклонстве и многих других мерзостях, и все это теологически и юридически обосновывает, и более того, призывает все христианские страны, обязанные защищать веру, к уничтожению Польши. Однако, позиция Тевтонского Ордена, который заказал это послание, можно кратко представить в словах о. Иоганна Абециера, доверенного сотрудника Великого Магистра: «Великий Магистр, такую книжку нельзя принимать, ибо содержит она множество ложных утверждений, а некоторые из них оскорбительны». В связи с этим настоятель Тевтонцев решил, что сатира не будет опубликована, и Фалькенберг был отстранен. Именно тогда, как уже ранее упоминалось, монах отправился в Париж, где под патронатом профессоров тамошнего университета опубликовал антипольскую сатиру.
Однако проблема издания этого оскорбительного послания не является очевидной, поскольку по замыслу парижских профессоров, было оно издано, чтобы поддержать позицию сторонников убийства тиранов в споре между теологами**.
Около 1415 года Иоганн Фалькенберг появился на Констанцском Соборе, чтобы там обвинить поляков, доходчиво обосновывая все свои обвинения. Среди прочего он говорил, что каждый язычник заслуживает смерти и можно силой принуждать принять веру, поляки же заслуживают смерти в той же мере, что и язычники, так как вступили с ними в сговор против Тевтонского Ордена. Все шло по его замыслу до 1417 года, когда парижские профессора, сторонники убийства тиранов, подбросили Собору вышеупомянутую сатиру, наверняка не для того, чтобы навредить ее автору, но, чтобы Собор подтвердил ее тезисы. Однако, так не произошло, поскольку польские епископы перехватили сатиру и обвинили Фалькенберга в ереси, после чего он неотлагательно был взят под арест. Также Тевтонцы отреклись от этого послания, говоря, что ранее ничего о нем не слышали. Комиссия, созданная для разбирательства этого вопроса, постановила, что это произведение является ложным, оскорбительным, вводящим в соблазн и еретическим. Для нас сегодня, особенно для поляков, такое решение может казаться очевидным, но следует напомнить, что в то время это не было таким ясным, а спор касательно убийства тиранов широко дискутировался в кругах теологов и имел множество сторонников по обеих сторонах. Тем более разрешение вопроса перестает быть очевидным, когда взглянем на сатиру как на творение выдающегося теолога и знатока канонического права.
Несмотря на то, что папская комиссия осудила сатиру, приговор по этому делу не был торжественно зачитан из-за сторонников убийства тиранов. Факт провозглашения приговора был бы важным аргументом в дискуссии на упомянутую тему, поддерживающим сторону его противников. Против такого поворота дела апелляцию внесли польские епископы, поскольку не давал он ответ на вопрос, является ли сатира еретической. Однако, не смотря на отсутствие торжественного провозглашения, Фалькенберг был приговорен к заключению папой и своим же Орденом, который в 1417 году наложил на него кару вечного заключения и пожизненного молчания.
Не остался без влияния на дальнейшую судьбу доминиканца тот факт, что римская курия инициировала процесс против польских епископов, поскольку, ссылаясь на приговор, они нарушили присягу послушания. Это стало причиной затишки в деле Фалькенберга. Окончательно было объявлено, что сатира является посланием оскорбительным и несправедливым (не было, однако, ответа на вопрос, является ли еретическим), а дело епископов закрыли. Такого рода договоренность была несомненно на пользу доминиканца, хотя он оставался в заключении до 17 января 1424 года, когда после святой мессы отозвал свою сатиру и был освобожден. Он вернулся в польскую провинцию Доминиканцев, но оставался за границами страны, поскольку все это время в силе оставался приговор выданный Ягелло.
Могло бы показаться, что после таких треволнений Фалькенберг станет более осторожен, но уже в 1427 году он вступил в спор с францисканцами относительно культа имени Иисуса, а также обвинил тевтонца Андреа Пфаффендорда из Гейльсберга в ереси, за что впал в немилость Великого Магистра ордена, а дело дошло аж до папы. Увы, дальнейшая судьба этого спора неизвестна. А известно то, что монах умер в 1435 году, правдоподобно в Легнице.
Мастер конфликта
Когда мы познакомимся с биографией Иоганна Фалькенберга, на первый план выходят его множественные и значительные споры, однако, далее замечаем, насколько огромного теологического и юридического мастерства они требовали от доминиканца. Быть может далее будут помнить о нем только то, что он влезал в споры, однако уже одна эта память свидетельствует об огромной виртуозности, с которой он таковые вел.
* Речь идет об Авиньонском расколе 1378—1417 годов.
** Речь шла о деле францисканского монаха Жана Петита, который в трактате Justificatio ducis Burgundiae оправдывал убийство Карлом VI герцога Орлеанского Людовика.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Отправить комментарий