Из трактата «Житие св. Фомы Аквинского, Ангелического Доктора, монаха Ордена Проповедников», брата Вильгельм из Токо OP. Глава I. Введение. Предзнаменования до его появления на свет. Происхождение и деяния в юности. Учёба. Вступление в орден, 4.
Также, считаю, достойны неизгладимого памятования и запечатления в письменах те вещие знамения, что явились в младенческие годы оного мальчика, ибо они кажутся предсказанием полноты грядущей Божией благодати.
Итак, однажды в Неаполе мать его вместе с другими госпожами пошла в баню и взяла с собой оного мальчика, которого несла кормилица. В бане она оставила его с кормилицей сидеть в отведённой для этого комнате, а мальчик каким-то чудом нашёл в том месте маленькую записку и незаметно от всех взял её. Когда ж кормилица, собираясь его раздеть, попыталась разжать ладонь, в которой он держал записочку, мальчик громко завопил. Кормилица пожалела его и, позволив держать кулак сжатым, выкупала мальчика, вытерла, одела, да так в обществе матери и принесла его домой. Когда же мать, несмотря на вопли мальчонки, разжала ему ладонь, то обнаружила в руке его записку, не содержавшую ничего, кроме славного Ангельского приветствия «Ave Maria». Столь подходящим способом Божие провидение предзнаменовывало, что мальчик, которому предстояло в грядущем стать Наставником, уже, будучи святым мужем распространит спасительное учение, ибо не иначе как ведомый Святым Духом нашёл он вдруг записку, содержащую слова о начале нашего спасения. С тех пор у мальчика повелась удивительная, знаменательным образом усвоенная привычка (выпадающая из ряда подобных действий): когда бы ребёнок ни расплакался по какой-либо причине, кормилице не удавалось успокоить его никакими забавами, пока она не давала хныкающему мальчику ту записку, а получив её, он сразу засовывал её в рот*. Тут на мальчике явилось предзнаменование, с каким проникновенным вниманием он будет вкушать Писание во время своей учёбы, и какую в нём будет при этом чувствовать сладость; а также что он оставит в угощение прочим, когда начнёт диктовать свои произведения: ибо уподобится он некоей на диво учёной пчеле, которая, трудолюбиво облетев многоразличные цветы Писания, медовые слова божественной мудрости соберёт, словно в соты, в книги свои и, для всей Церкви изъяснив их устами многоучёными, запечатает в ульях своих.
Он подобен тому, кому ангел дал книгу, которую он, как было велено Иезекиилю (Иез. 3:1-3), словно бы пережевав в созерцательном размышлении, съел; а также, как сказано в Откровении Иоанна, поглотил (Вульг. Отк. 10:10) – ибо он быстро понимал то, что изучал. Ведь смысл, заключённый в букве книг Ветхого Завета, постигается как бы пережёвыванием, а божественное таинство веры Завета Нового изъясняется так явно, что его можно вмиг словно бы поглотить открытыми устами души. Причём сей удивительный, глубоко сведущий Учитель, благодаря излиянию на него божественного света, познал, как понимать Ветхий завет – словно бы пережёвывая, и как изъяснять Новый – проглатывая.
* Клочок кожаного пергамента мог выдержать немало таких манипуляций – прим. пер.
Отправить комментарий