Мы же все открытым лицом, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа (2 Кор 3,18).
Дорогие дети, я часто учил вас жить в чистоте, ныне же хотел бы научить вас также благочестиво молиться – ибо без этого не помог бы вам, к сожалению, даже в самом небольшом деле. Самой возвышенной целью благочестивой жизни является непосредственное соединение души. Слитая со своими силами, погружается она в этот момент в обнаженной бездне вековечного Блага, в чистом созерцании, пламенной любви и сладостном блаженстве – столь глубоко, что забывает о самой себе, обо всех вещах, и даже об этом чистом Благе. Но поскольку тяжесть бренного тела неустанно тянет её к земле, в результате чего она не может прильнуть к этому Благу чистым образом, душа должна обеспечить себе некую помощь, которая будет ею руководить, возвращая к Нему. Для этой цели было составлено множество молитв и разного вида литургических служений, которые отвечают различным расположениям и видам жизни. Мне кажется, что литургией, превышающей все другие, светом всяческой молитвы является та, которая относит к милейшему Образу Иисуса Христа и Его спасительным Страстям. Ибо тут мы имеем и Бога и Человека – Того, кто освящает всех святых; тут мы находим жизнь, наивысшую награду и наибольшую пользу. Пусть в этой молитве человек, в духе освобожденном от всего сотворенного, созерцает Божественное величие Господа небес, Вековечную Премудрость, пусть преображается в этот Образ, от славы в славу, от славы Его сладостной человеческой природы в славу Его вековечного Божества. Ибо чем чаще в Него всматриваемся взглядом полным света и любви, а также преображаем нашу жизнь по Его образу, тем большей и высшей будет наша небесная награда, которую мы обретем в вечности.
А поскольку возлюбленный Господь, образец для наших духовных очей, является Богом и Человеком, так что одно в Нём принадлежит Божеству, другое – человеческой природе, а еще нечто иное – обеим природам, вытекает из этого, что в некоторых Его деяниях мы должны Ему подражать, в других – только созерцать и восхищаться, в покорном смирении, даже не дерзая погружаться в Его непостижимую тайну. Таким образом, человек получает от Божества питание, от человеческой природы – учение, а от обеих – безустанное побуждение к благочестию.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Отправить комментарий