Культ Господних Страстей, который предивным образом дошел до наших дней, своими корнями уходит в XI век и связан со становлением нового движения благочестия, обращенного к человеческой природе Христа.
Множество прекрасных следов такого благочестия оставили, прежде всего, монахи, особенно в XIII веке, а впоследствии францисканцы и доминиканцы. От самого начала нашего Ордена имеем свидетельства особенного почитания Страстям Спасителя и Матери Милосердия. Первым литургическим свидетельством является празднование «Венца Господнего» (4 мая, а позднее 24 апреля), введенный с оказии обретения шипа из Тернового Венца Господа Иисуса, который в 1239 году пожертвовал нашим братьям король Франции, св. Людовик.
В течение веков в книгах нашего Ордена нашлись также иные литургические воспоминания Господних Страстей: «Молитвы на Елеонской Горе» (вторник после Семидесятницы), «Страстей Господих» (вторник после Шестидесятницы), «Копья и Гвоздей» (пятница после 1-го воскресенья Великого Поста), «Святой Плащаницы» (пятница после 2-го воскресенья Великого Поста), «Пяти Святых Ран» (пятница после 3-го воскресенья Великого Поста), «Драгоценной Крови» (пятница после 4-го воскресенья Великого Поста), к которым присоеденили также «Матери Божьей Сострадающей» (пятница после Воскресенья Страстей Господних). Все эти дни праздновались до литургической реформы Пия Х.
А что ж нужно бы было сказать об особенной форме этого благочестия в традиции Ордена, особенно наших святых и блаженных, которые, хотя и разным образом, горели достойной восхищения любовью к страждущему Иисусу? Как же не вспомнить, прежде всего, св. Доминика, который, как это часто показывал на своих образах Фра Анджелико, лежа у стоп распятого Христа, полный чувств, взирает на Него? С уверенностью можно сказать, что разумное и неустанное созерцание страдающего спасителя является характерной чертой нашей духовности. В этом, полном любви взгляде, становятся понятными для Проповедников все наиважнейшие дела, касающиеся провозглашения Евангелии спасения, а на самого человека взирают в свете веры. Здесь воистину есть источник нашего соединения со Христом и довод братской любви.
Жажда быть свидетелями воскресшего Иисуса помещает в себе требования участия в Его Страстях: ибо не знаем, куда мы следуем, и что нас ждет. Понимаем, однако, что разум и сердце слуг Евангелия должны неустанно обращаться к страдающему Христу, пребывая в неустанной любви и созерцании.
Отправить комментарий