Из творения сестры Елизаветы Штагель Житие 33 сестёр-доминиканок монастыря Тёсс, Глава 24.
Ecce nos reliquimus omnia, et secuti sumus te... (Вот, мы оставили всё и последовали за Тобою… (Мф. 19: 27)). Господь Наш говорит в Евангелии: «Кто оставит всё, тот получит сторицею и к тому же вечную жизнь» (Мф. 19: 29). Эти слова явно оправдались в житии одной из первых насельниц обители Тёсс – Мехтхильды.
(Эта сестра была представительницей рано вымершего дворянского рода, проживавшего в селении Штанс (ныне регион Нидвальден). После кончины Мехтхильда пользовалась местным почитанием в селениях Фельтхайм и Бюлах)
Душа Мехтхильды полностью презрела всякую радость этого мира, предпочитая радость неземную. Видя подобную жертву, Бог явил к ней свое великое милосердие и одарил небесными дарами в настолько большом изобилии, что в монахине будто бы забурлил источник жизни. Когда же сестра Мехтхильда только пришла в обитель, мало было вокруг неё насельниц, кто готов был её поддержать и утешить в трудную минуту. Потому как сердце девушки жаждало радости и заботы, она решила искать это лишь в Господе, к Которому постоянно обращалась в молитве.
Монахиня с первых дней пребывания в обители всегда строго соблюдала устав Ордена. Все, что ей доверяли делать в послушании, она выполняла с великой радостью и рвением. Мехтхильда никогда не пропускала общей молитвы с сестрами, стараясь как можно раньше появиться в хоре. А, заслышав звон колокола, призывающего к работе, она спешила в мастерскую. Монахиня никогда не роптала, хотя с ней порой случались неприятные ситуации. Не раз Мехтхильда попадала в монастырский госпиталь после обеда в трапезной (видимо, подобное происходило из-за плохо обработанной и скудно пищи в обители).
Долгие годы Мехтхильда имела дополнительное послушание: сидеть у разговорного окна монастыря.
(Разговорное окно в обители — это специальное окно в стене или решетке одной из комнат монастыря, через которое монахини общались со своими родственниками или знакомыми, навещавшими их. В закрытых женских монастырях, как обитель Тёсс, насельницы не могли выходить за ворота без позволения настоятельницы, и не имели права общаться с посетителями напрямую, только через разговорное окно. В данном случае, видимо, Мехтхильда следила за порядком во время общения сестёр у этого окна)
Монахиня много чего слышала о чужих судьбах и делах у разговорного окна. Окончив время данного занятия, Мехтхильда спешила в клуатр, где, помолившись в тишине, она снова обретала душевный покой и забывала о том, что услышала и увидела.
(Клуатр (нем. Kreuzgang) — крытые галереи, окружающие с четырех сторон внутренний двор храмового комплекса в монастыре; место молитвы и медитаций монахов)
Сестра Мехтхильда была очень доброго и весёлого нрава: она не могла пройти мимо плачущего человека, печалясь с ним и стараясь утешить, а с радостными разделяла их счастье. Однако несмотря на то, что монахине по её нраву хотелось побольше общаться с людьми, она чаще проводила время в единении с Богом, а не в разговорах с кем-либо. Мехтхильда была подобна ребёнку, который хочет, чтобы его приласкали и потому не слазит с колен своей матери, так и она всегда старалась быть в общении с Богом в церкви и за её пределами, дабы удостоиться Его любви.
В течение всей жизни Мехтхильда вставала рано утром до заутренней для дополнительной молитвы. Она часто говорила, что ангел её постоянно будит в это время. Когда же монахиня болела и очень хотела из-за слабости полежать подольше, то ангел ударял её, заставляя подняться на молитвы, что ещё больше воспламеняло сердце Мехтхильды. Ежедневно монахиня клала по 40 поклонов, а потом, обнажив колени, клала ещё 30 сугубых поклонов. Видя её подвиги, дьявол пытался запугать Мехтхильду, порой не давая даже отойти от кровати, когда ангел будил монахиню на молитвы. Порой лукавый начинал барабанить, свистеть, грозился обрушить каменный свод кельи, дабы напугать монахиню. Иногда подобные наваждения, которые часто происходили в большие праздники, выводили из себя Мехтхильду, отчего она начинала горько рыдать.
Одиночество и молчание стали неотъемлемой частью жизни сестры Мехтхильды. Она стремилась к уединению сразу после исполнения своих обязанностей, когда должна была общаться с людьми. Монахиня не произносила ни одного слова в те дни, когда причащалась Тела Христова, и в пятницы Адвента, Великого Поста. К страданиям же Господа Нашего Мехтхильда имела особое благоговение. Когда во время трапезы по обыкновению читали о мучениях Христа, монахиня ничего не могла съесть и начинала горько плакать. По окончании обеда сестры покидали трапезную, а Мехтхильда не могла пошевелиться, впечатлившись услышанным, и насельницам обители приходилось её уводить оттуда. Во время же Страстной недели монахиня почти все время проводила в хоре, молясь Богу. Притом она настолько горько плакала, что её носовой платок полностью пропитывался слезами. Однажды Мехтхильда не вкушала пищи начиная со среды Страстной недели до праздника Пасхи. Далее поговорим о чудесах, которых Господь удостоил сестру Мехтхильду.
Когда Мехтхильда пришла в монастырь, оставив весь мир ради Христа, принеся в жертву свою жизнь, она произнесла: «О Господи, Боже мой, вот я оставила весь мир и всё, что могло стать мне весельем и радостью, ради любви к Тебе. И я заклинаю Тебя божественным Твоим милосердием и неисчислимой Твоей благостыней, чтобы Ты стал моим утешением, ведь Тебе ведомо, что другого утешения у меня нет на земле». Так умоляла она нашего Господа о Его благодати — с великим рвением, одолеваемая пылким желанием и проливая безмерно горькие слезы. Вскоре после этого события, как-то ночью в конце заутрени, когда монахиня легла спать, явился ей некий весьма благородного вида муж с огромной толпою людей. Этот мужчина нес большой крест, который светился, будто кристалл. Спустя время человек тот ласково произнёс: «Сестра Мецци (Мехтхильда), не бойся, с тобой не случится никакого несчастья. Следуй смело за мною, безо всякого страха!» Сказав эти слова, мужчина с прекрасным крестом пошёл в хор монастырской церкви, а следом за ним степенно и чинно двинулись и все остальные люди. Преисполнившись благоговения, они воспели песнь, которую принято петь в Тихую пятницу (пятница Страстной недели). Мехтхильда вслед за толпой отправилась в хор. Мужчина же с крестом взошел к алтарю и высоко вознесли этот крест. Прочие из толпы, стали петь молитвенные песнопения, при каждом стихе преклоняли колена и кланялись, как принято делать в Страстную Пятницу.
Когда сердце монахини исполнилось восторга, по причине увиденного, она посмотрела вверх и узрела: вот наш Господь спускается с небес на распятие, бывшее в руках у того самого мужа. Христос имел все раны, которые Он получил во время страданий. И хотя стояла Мехтхильда вдалеке от нашего Господа, Тот обратился к ней любящим взором и сказал очень нежно: «Сестрица, веруешь ли, что Я — истинный Господь и истинный Человек?» Она отвечала: «Помилуй, Господи, я в это верую несомненно». Тогда Христос произнёс: «Поди-ка сюда!» Мужей из толпы стояло вокруг так много, что монахиня не могла протиснуться. Но когда Господь велел ей подойти, мужчины принялись расступаться, и Мехтхильда смогла приблизиться ко Христу. Вид у нашего Господа был серьезным и сосредоточенным, Он сказал ей: «Сестра Мецци, нужна ли тебе какая-либо отрада, кроме Моей?» Она же сказала: «Смилуйся, Господи, нет, никакая!» Тогда Христос произнес: «Поскольку тебе не нужна никакая отрада, помимо Моей, и от всякой другой отрады ты готова отречься, то вот Я тебя обрадую Сам. Утешу тебя Моим святым телом и Моею кровью святою, святою Моею душою и святым Моим Божеством. Дарую тебе всякую радость, какую даровал Моим любимым апостолам в Великий четверг. Помни, что о твоей душе и о теле Твоем позабочусь Я Сам. Ни в ком, разве что только в Себе, Я не видел такой любви, какая имеется у тебя. Знай, радость Моя в тебе ни за что не исчезнет. Когда на долю тебе выпадет какая-либо невзгода, обратись лишь в сердце свое — там найдёшь Меня вместе со всякой отрадой и утешением. Да будет известно тебе, любимейшая Моя и блаженнейшая, что Царство Небесное станет твоим, едва ты покинешь сей мир. Даю тебе Мое вечное благословение». Монахиня приняла благословение с великой радостью, а Господь наш отошел от неё в небеса и унес с Собой ее сердце, как и разум, потому с тех пор Мехтхильда не была лишена Божией благодати и томленья по небу. Ведь сердце монахини настолько воспламенилось присутствием нашего Господа, что ей уже не хватало того, чтобы Он пронизывал ее душу и разум Своею божественной сладостью — нет, монахиня хотела в глубине своего сердца, чтобы Христос ей позволил телесным образом ощутить Его пять знаков любви (раны, полученные Господом во время его страданий), дабы перенести боль ради любви к Нему и тем самым принести Господу хотя бы малую жертву.
Как-то раз, в день святой Екатерины (имеется в виду мученица Екатерина Александрийская) перед самой заутреней, стояла Мехтхильда на молитве и была восхищена, перенесена на некотором чудном корабле через прекрасные воды на весьма отдаленное, дивное поле, усеянное прелестными цветами. Здесь увидала монахиня великое множество милых и весёлых людей в белых одеждах. На них было столь приятно смотреть, что монахиня получила немалое восхищение от данного зрелища. Как только Мехтхильда приблизилась к этим людям, они почтительно расступились, давая место, чтобы она прошла между ними. Идя среди толпы, монахиня услышала сладостный голос с небес. Сей нежно ей говорил: «Сестра Мехтхильда, да будет известно тебе, Бог внял твоей просьбе. Чего ты так сильно желала, чтобы тебе было позволено носить несколько из Его знаков (ран, полученных Господом во время его страданий), Он нынче благоволит тебе дать. Воспримешь знак Его на сердце и станешь носить в ознаменование Его любви, покуда жива». Тотчас монахиня ощутила боль от раны в сердце, подняла свое одеяние и посмотрела на место боли. Видя и чувствуя, что ее сердце пронзилось насквозь, Мехтхильда обнаружила огромную рану, величиной с палец мужчины, и поняла: рана была весьма глубокая, доходила до самой спины и из нее текут два потока, один — воды, а другой — крови. Тогда монахине подумалось: «Увы, как тебе всё это скрыть?» И Мехтхильда с усердием принялась просить нашего Господа, чтобы Он ту рану внешне скрыл, но оставил боль в сердце, которую она станет охотно носить. Едва она этого возжелала, перед ней преклонил колена некий ангел. В руке у него был клочок пакли небесного цвета. Ангел нежно вложил клочок в рану монахини, и рана тотчас же извне затянулась, хотя острая резь у нее оставалась вплоть до самой кончины. Впрочем, эта боль была у монахини в одно время сильней, чем в другое.
Вскоре, придя в себя и ощутив сильную боль, монахиня поглядела на область сердца и увидала, что рана извне исцелилась, однако подтеки крови и воды сохранились. А когда зазвонили к заутрене и Мехтхильда собралась читать вместе с другими сестрами положенные молитвы, боль в сердце сделалась непереносимой, и терпеть ее не было сил. Поскольку монахиня уже не могла больше сдерживаться от подобного страдания, она рухнула на пол и настолько громко вскрикнула, что многие из сестёр подбежали к ней. Мехтхильда же не хотела им ничего говорить и только произнесла: «Как мне скверно!» Сестры отвели ее на кровать, ибо она была уязвлена любовью, блаженно и свято. Христос страстно воспламенил сердце монахини Своим божественным сердцем. Подобное состояние можно передать словами святого Августина: «Vulneraverat caritas Christi cor meum» (из «Исповеди» св. Августина: Христова любовь ранила сердце мое). Потому сестра Мехтхильда могла описать свои чувства такими словами:
Христова любовь ранила сердце мне,
И не быть уже мне здоровой вполне,
Пока из Божьей пучины я не изопью,
Где потоки живые играют,
Тех сердца до краев наполняют,
Кто Ему посвятил жизнь святую:
Он тут радость, там вечную жизнь нам дарует…
Хотя наш Господь после данных чудесных событий не давал монахине больше, чем одну рану в сердце, однако Его благодатью и всесилием обжигающая боль, которую испытывала Мехтхильда, могла вполне распространиться на руки и ноги. Потому все, не таясь, утверждали, что монахиня удостоилась пяти знаков любви Христа. Было достаточно посмотреть, как Мехтхильда двигалась! Ей было настолько больно ходить, словно при каждом шаге монахиня испытывала ужасную боль. Мехтхильда из-за подобных страданий не могла выполнять руками тяжелой работы, да и легкой-то не могла. Также она не могла понести даже миски с едой к себе и согнуть ладонь. А одна из сестер говорила, что, когда монахиня как-то раз подняла руку к солнцу, та сумела разглядеть его насквозь. Мехтхильда и сама рассказывала о великой боли в руках и в ногах, которую было непросто переносить.
Несмотря на великие страдания, Мехтхильда изо всех сил стала упрашивать нашего Господа, дабы Тот позволил ей ощутить хоть небольшую часть от скорби, которую перенесла наша Владычица Богородица, видя, как Его истязали на Кресте. Христос внял мольбах монахини и позволил ей ощутить страдания Девы Марии в полной мере. Из-за чрезмерности этой скорби Мехтхильда так сильно заболела, что сестры обители думали: монахиня вот-вот скончается. Мехтхильду соборовали, а она уже не могла ни есть, ни пить. Пить она не хотела ничего, кроме воды и небольшого количества молока, но и то, что женщина потребляла, не могло в ней остаться. Господь же наш увлек ее душу в такую высшую благодать, что на протяжении тринадцати недель и одного года почти каждый день, от девятого часа и вплоть до вечерни, монахиня была в подобном восхищении, и в ней едва можно было заметить признаки жизни. Находясь в восхищении, Мехтхильда имела лик удивительной красоты, на который было приятно и радостно посмотреть. По нему одному только и можно было понять, что она жива. Когда монахиня приходила в себя, то сие всегда сопровождалось горьким рыданием. Из-за этого сестёр обители мучало немалое удивление: было ли то у монахини по причине болезни или по благодати? В это время к нам в обитель явился мудрый лекарь, и ему поведали о болезни Мехтхильды. Пощупав пульс у монахини, он сказал, что она будто не больна, но имеет великую тоску по чему-то непостижимому, и ее естество целиком так сильно к тому устремляется, что вся кровь приливает к скорбному сердцу, чтобы прийти ему на помощь. Потом лекарь прибавил: «Ей так же невозможно достичь того, к чему она устремляется, как мне невозможно уразуметь, отчего трава зеленая…» Да монахиня и сама говорила, что подобным образом оно и было.
В это время к монахине приходил провинциал ордена брат Вольфрам. Он строжайше велел ей беречься от благодати (возможно, имеется ввиду, что провинциал посоветовал Мехтхильде не обращать внимания на свои видения, так как, не исключено, он считал их не посланием Бога). Оказывая послушание провинциалу, монахиня так и сделала, но вскоре совсем разболелась, и ей сделалось настолько скверно, что все сестры из-за состояния Мехтхильды пришли в отчаяние, ожидая её скорейшей кончины. Даже один глаз монахини был будто мёртвым и не открывался. Но некоторое время спустя, на Вознесение Господне Мехтхильда пришла в себя и стала выздоравливать. Позже приоресса спросила монахиню, что с ней было, когда она болела. Мехтхильда сказала: «Я находилась в столь великой и возвышенной радости, что человеческий разум не может себе этого представить. А то, что рыдала, когда приходила в себя, так это от того, что должна была из нее выходить. Если бы тот (провинциал) не велел мне беречься от благодати, то Бог сотворил бы со мной такие чудеса, о каких никогда и не слыхивали». И хотя подобного не произошло, но всякое чистое сердце может лишь удивляться при мысли, насколько обильные чудеса созерцала душа монахини. Достоверно и не вызывает сомнений: сестра Мехтхильда в большей мере во время земной жизни находилась в Царстве Небесном, чем в царстве земном. Когда святой человек бывает всем своим существом обращен к Богу, то ему все вокруг становится горьким, да и целый мир слишком узким. Сложно представить себе, как обильно душа монахини напиталась от живого духовного источника, раз она тринадцать недель и ещё один год, притом все дни подряд, находилась в столь возвышенном созерцании!
Созерцания мира духовного Мехтхильда удостоивалась в разное время, особенно, когда молилась вдалеке от окружающих. Это подтверждалось и тем, что иногда сестры обители находили её лежащей без чувств. Как-то раз к монахине пришла одна из насельниц монастыря. Она не поняла, что Мехтхильда находится в созерцании, видя её без сознания, и принялась брызгать ей на лицо воду. После того, как эта сестра делала подобное некоторое время, Мехтхильда пришла в себя и уважительно попросила: «Не делайте мне так никогда больше».
Однажды, сидя в своей келье, сестра Мехтхильда услышала очень красивый напев (это были слова: «Sanсtus, Sanctus» («Свят, Свят»). Монахиня пришла от пения в восхищение и тотчас потеряла сознание. Погрузившись в сон, Мехтхильда увидала: вокруг стоят прекрасные мужи около алтаря, с каждой стороны по двенадцати, и, недолго попев, благоговейно склонились друг перед другом. А, когда они уже собирались уйти, то подошли по одному и поклонились монахине.
Вместе с блаженнейшей сестрой Мехтхильдой жила в обители дочь ее брата. Когда последняя скончалась от болезни, Мехтхильда молилась за племянницу с великим усердием. И вот однажды монахине показалось, что ее отвели на некий дивный луг, на котором кружится хоровод миловидных, прекрасных дев. В кругу между ними стоит стул, на который Мехтхильду пригласили присесть. Вдруг к ней из хоровода выходит сестра Хемма, племянница монахини, и радостно говорит: «Взгляни на меня, посмотри, как весело мне, порадуйся вместе со мной, ведь эту радость имею я благодаря тебе!» Позже Хемма добавила: «Радуйся, радуйся! Если б ты знала, какая радость и честь тебе уготованы в вечности, ты бы сильно возрадовалась!»
Однажды монахине также привиделось, что в трапезной обители накрыт большой стол, вокруг которого сидят небесные девы, вместе с ними была здесь и она сама. И вот величаво входит в трапезную наша Владычица Богородица, а с нею святая Екатерина (Александрийская мученица). Они несут большое количество небесных хлебов и раздают их каждой деве, в том числе и Мехтхильде. Съев хлебы, девы обрели великую благодать и радость. А радость эта с монахиней оставалась еще целый месяц.
Когда приблизилось время предсмертной болезни Мехтхильды и наш Господь захотел воздать ей в этой и будущей жизни благо за верное служение, приоресса обители попросила монахиню, чтобы, если Христос сотворит с ней перед кончиной чудо, она дала об этом знать другим сестрам. Когда же вокруг Мехтхильды перед отходом в мир иной собрался весь монастырь, дабы проводить её в последний путь, она сказала, что в её келье присутствует и Господь наш, Владычица Богородица, святая Екатерина, 11 тысяч дев, а также святая Екатерина и 10 тысяч рыцарей. Тогда монахиня дважды произнесла: «Omnes, omnes!» («Все, все!» — под этими словами Мехтхильда имела ввиду все Небесное воинство).
Перед кончиной монахиня сильно страдала, корчилась в ужасных мученьях, у неё время от времени сотрясалось всё тело, она то и дело крестилась, воздевая руки к небесам, словно восхваляла Бога даже в таком тяжёлом состоянии. Когда же Мехтхильде становилось лучше, она скромно рассказывала сёстрам о чудесах Господних, происходивших с ней, когда ей было плохо физически. Дьявол монахине тоже являлся, потому-то она и корчилась в муках, как сама утверждала. А еще Мехтхильда сказала, что Господь наш явился ей вместе с насельницами обители и с ними приблизился к монахине, дав тем самым уразуметь: где монастырь, там и Он. А потом сестры спросили, каким монахиня видела Христа. Она же сказала, что узрела нашего Господа во славе и потому не может сказать, насколько восхитительным и возвышенным был Его облик.
Прожив после случившегося ещё несколько дней, Мехтхильда сподобилась блаженной кончины, а ее благородная душа отправилась ко Господу нашему Иисусу Христу. Когда мы всё написали в данной книге о её житии, одна престарелая сестра сказала: «Тут не записано и сотой доли того, что с ней творил Бог». Мехтхильда также говорила незадолго до кончины, мол она считает благодатным даром, большим всякого прочего, сотворенного ей Богом, вот что: монахиня никогда не была высокомерна по отношению к окружающим, хотя удостоилась многих чудес от Господа.
После кончины Мехтхильды Господь наш явно дал понять, что причислил ее в вечности к избранным Им святым. Монахиня как-то раз явилась одной из сестёр обители и заповедала обращаться к ней с верой и взывать ради любви, каковую она испытывала к пяти священным знакам любви, и особенно почитать эти знаки, ибо и Господь наш почтит того человека, который попросит молитв Мехтхильды. Данные слова Христос оправдал, исцелив многих людей от телесных и душевных недугов по молитвам монахини. Одна женщина дала неким двум болящим людям, бывшим в горячке, принять с водой крохотный локон волос Мехтхильды, и горячка у больных прошла.
У некой особы сильно разболелась рука. Тогда женщина натерлась волосами монахини, и ей полегчало. Еще одна почтенная дама из Винтертура внесла три пожертвования монастырю Тёсс и рассказала сестрам, что по молитвам Мехтхильды её супруг избавился от великой нужды.
Одному достойному господину из Фельтхайна (населённый пункт около города Винтертура) было настолько скверно во время болезни, что он едва дышал и готовился к кончине. Тогда болящий призвал на помощь Мехтхильду, прося её заступничества перед Богом, и дал обет совершить паломничество к ее могиле. После того мужчина исцелился. Некий из наших работников (который, видимо, помогал по хозяйству в монастыре) тяжело заболел, однако стал просить сестру Мехтхильду о заступничестве перед Богом и прочитал шестьсот раз «Pater noster» («Отче наш»), потом натерся землей с могилы монахини и вскоре выздоровел. Также сестры обители утверждали, что по молитвам Мехтхильды они избавились от многих болезней, которыми ранее долго страдали.
Отправить комментарий