Из книги Житие св. Агнессы из Монтепульчано, Глава I,a (5-7).
Дева Агнесса, коей суждено было славиться верою и благочестием, родилась в Монтепульчано у богатых множеством земных благ родителей, и событие сие её было замечательно отмечено святостью. Ведь Всемогущий Бог, не желая, чтобы рождение её обошлось без ясных знамений, явил духовный свет, что в дальнейшем изойдёт от девы, таковым предвестием.
Итак, в комнате, где мать её при родах закрылась с несколькими повивальными бабками, тотчас после её рождения явилось несколько свечей, зажжённых свыше чудесным светом, что повергло находившихся там в радостное изумление. Какое-то время они [сияли], предзнаменуя, что из себя явит новорождённая в будущем, и в итоге у всех на глазах исчезли.
Ещё будучи в младенческих летах, она научилась молитве Господней и Ангельскому приветствию; а когда благочестие, пустив корни в малышке, в более взрослую пору дало обильные всходы, она, покидая подружек и пренебрегая девчачьими играми, тайком уединялась позади дома у стены, где, преклонив колена и сложив ладони, в глубочайшем благоговении изливала усердно выученные [молитвы]. И с каждым разом в сердце девочки росло желание иноческого подвига, а день ото дня ей всё сильнее хотелось целиком отдаться служению Божию. Она попыталась поделиться своим желанием с родителями, объяснив им в известных ей детских выражениях, что ей обязательно нужно стать монахиней.
Услышав эти слова, они не приняли их всерьёз и не пошли навстречу желанию святой девочки. И случилось по чудесному устроению Божию так, что, когда ей было около девяти лет, она шла с окраины того квартала Монтепульчано, что в древности назывался Грацианум* к замку – и вот, когда она добралась до некоего холма, расположенного у замковых ворот (где тогда проститутки содержали обиталище порока, а ныне зиждется под знамением веры девичий монастырь, основанный по прошествии времени Агнессой), слетели с того холма несколько чернющих воронов и, яростно каркая, набросились на неё и принялись наперебой своими когтями и клювами терзать ей голову. Когда женщины, с которыми она шла, стали дивиться и гадать, что бы могло значить такое странное нападение воронов на девочку столь чистую, она, не забывая о замысле своём, такой дала им, как говорят, ответ:
- Эти вороны на меня потому так жестоко по попущению Божию нападают, что вы не позволяете мне, приняв облачение иноческое, предаться Божию служению.
Да, эти слова, имевшие истоком святое устремление девочки, склонили родителей согласиться с её волей, но указывали они ещё и на другой, более удивительный и глубокий [смысл], вороньего буйства. Ведь принявшие тогда подобие воронов тамошние злые духи предвидели (Господь открыл им это для их уязвления), что святая отроковица изгонит их через некоторое время из обители срама и на том самом месте откроет монастырь, [исполненный] святого целомудрия и благочестия – что впоследствии и подтвердилось на деле. Оттого и терзались они таковою завистливой яростью, проявляя свирепость и зверство.
Поскольку же, по справедливому суду Божию, зло, которое древний враг старается противопоставить избранным, обращается к их пользе и его смущению, это нападение воронов, коим змей изгибающийся (ср. Ис. 27:1) надеялся устрашить девочку, помогло ей довести свой святой замысел до исполнения. Ибо поскольку вышеописанный путь приходилось проделывать ещё много раз, причём адское устрашение не прекращалось, а мудрая девочка повторяла вышеприведённые слова, родители и сродственники при виде дьявольского буйства начали прислушиваться к словам девочки (хотя вначале пренебрегали ими как детской болтовнёй) и склонились к тому, чтобы удовлетворить её просьбу.
Итак, теперь им пришлось потрудиться в поисках подходящей и подобающей иноческой общины для дочери. И по устроению Всемогущего Бога поместили они Агнессу, к немалой её радости, в монастыре (прямо в упомянутом замке), насельниц которого называли саккитками (de Sacho) из-за их скапуляров, которые они по смирению своему изготавливали из мешковины (Sachino panno).
* Gratianum, Граччано; для бл. Раймонда, видимо, важно подчеркнуть созвучие со словом gratia – благодать. – прим. пер.
Перевод: Константин Чарухин
Отправить комментарий