Из книги «Житие святой Екатерины Сиенской» блаженного Раймонда Капуанского, её исповедника. Часть II. Глава 7b.
Что ж, ты выслушал сие о душе праведника... Внемли же ныне, ради всего святого, что произошло с душой грешника. Был в то время, а именно в год Господень 1370-й, в городе Сиене некий гражданин по имени Андреа Наддини, преходящими и внешними вещами богатый, но зато благами вечными и внутренними напрочь обделённый. Без какой-либо поддержки страхом Божиим либо любовью, он был опутан тенетами почти всех грехов и пороков. Притом он был всецело привержен игре в кости, постоянно и чрезвычайно гнусно хулил Бога и святых. Когда в упомянутом выше году ему исполнилось сорок лет, он в декабре месяце, охваченный тяжкой телесной болезнью, слёг в постель и после безуспешных попыток врачей помочь ему был близок к смерти как тела, так и души – по нераскаянности сердечной. Проведав о том, пришёл к нему его священник и стал увещевать, чтобы прежде окончания телесной жизни покаялся в содеянном и отдал распоряжения по дому, как обычно делают. А он, никогда в своей жизни ни в церковь не ходив, ни священников не уважав, совершенно презрел увещателя и увещания. Жена же его и родственники, находившиеся при нём, движимые ревностью о спасении его, посылали за многими монашествующими и боголюбивыми особами обоего пола, дабы переубедили они упорствующий ум его. Но никто из увещателей ни угрозами вечного огня, ни посулами божественного милосердия не смог склонить его к исповеданию грехов, и сходил он во ад, ничего с собой не неся, кроме грехов. Его приходской священник, снова с болью воззрев на сие, устрашился приближающейся смерти и, в утренний час вновь явившись к нему, повторил прежние увещания и много присовокупил. Но оный несчастный, как поначалу [презрел], так и под конец отвратился от говорящего и слов его. Короче говоря, находясь в плену у окончательной нераскаянности, он вновь и вновь совершал грех против Святого Духа, который не прощается ни в сем веке, ни в будущем (ср. Мф. 12:32), а потому совершенно справедливо сходил в область нескончаемых мук.
Сие стало известно брату Фоме, духовнику девы, многократно упомянутому выше. Он, сострадая погибели того человека, поспешил в дом оной девы, намереваясь понудить её как посредством послушания, так и любви к ближнему непрестанно молиться Господу, чтобы соблаговолил Он милосердно помочь несчастной душе оной, да не погибнет навеки. Но когда он прибыл к ней домой, то обнаружил, что дева пребывала вне чувств, а значит, не подобало её до поры отвлекать от сокровенных созерцаний. Посему, не имея возможности ни заговорить с ней, ни – по причине приближения ночи – ждать долее, он строго повелел некой сподвижнице её, девице, которую тоже Екатериной звали и зовут (ибо она ещё жива), чтобы, когда дева Господня придёт в чувства, она подробно описала ей плачевный случай и его просьбу. Приняв сие смиренно, она пообещала передать деве что велено, как и поступила. Преподобная дева пребывала в созерцании своём до пятого часа вечера, но как только она возвратилась к своим внешним телесным чувствам, Екатерина сообщила Екатерине всё, что велел духовник, и ради святого послушания обязал её со всем настоянием молить Господа за оную душу. Выслушав сие, она вспыхнула пламенем любви и сострадания и тотчас же принялась молить Господа и вопиять пред Ним во весь голос души своей, прося ни в коем случае не допустить гибели ближнего её, согражданина её и брата её (ср. Пс. 54:14), который тоже был искуплен ценою столь драгоценной Крови.
На что Господь ответил ей:
- Его беззакония уже достигли небес, ибо он ужасный богохульник. Ибо он не только хулил устами своими, – молвил Господь, – Меня и Святых Моих, но и вверг в огонь доску, на которой было изображение Моё, Пресвятой Матери Моей и других Святых Моих. Поэтому заслуживает он гореть в вечном огне. Оставь его, дражайшая, ибо он заслуживает смерти.
А она, со слезами пав к ногам милейшего своего Жениха, сказала:
- Если Ты, прелюбезнейший Господи, изволишь замечать беззакония наши, кто избежит вечного проклятия? (ср. Пс. 129:3) Неужто сошёл Ты в утробу Девы и перенёс жесточайшую смертную кару, чтобы, заметив беззакония наши, наказать их? Или всё-таки ради того, чтобы их уничтожить? Что Ты мне рассказываешь о грехах пропащего человека, коли Сам на святейших Своих плечах понёс все прегрешения? Или, быть может, я пришла доказывать Тебе, что он праведен, а не просить Твоей милости? Вспомни, Господи, что Ты сказал мне, когда выразил желание вверить мне заботу о спасении душ! Для меня-то самой нет здесь иного отдохновения, кроме как видеть обращение ближних моих к Тебе, и только ради сего я терпеливо сношу Твоё отсутствие. Если ты не подашь мне сей радости, что мне, несчастной, делать? Не отринь меня, кротчайший Господи! Верни мне брата моего, поглощаемого преисподней из-за упрямства сердечного!
К чему множить слова? С пятого часа вечера и вплоть до зари она оставалась без сна и, вся в слезах, спорила с Господом о спасении оной души: Господь перечислял множества его тягчайших прегрешений, за которые правосудие требовало мести, а дева призывала в защиту Его милосердие, из коего Он воплотился и пострадал, а также данное ей Им обещание о спасении многих душ. Но наконец милосердие Господне восторжествовало над делами, а неисчерпаемый источник милосердия – над правосудием. И молвил Он деве:
- Дщерь милейшая, вот, я принял лицо твое (ср. Иов. 42: 9) и немедля обращу того, за кого ты так горячо просишь.
В тот же час болящему Андреа явился Господь и сказал:
- Почему ты, дражайший, не желаешь исповедаться в оскорблениях, кои нанёс Мне? Исповедайся-ка во всём, ибо Я готов полностью простить тебе провинности твои.
На сии слова упрямое сердце совершенно смягчилось, так что Андреа воззвал громким голосом к слугам своим:
- Пошлите за священником и приведите его – хочу исповедать грехи мои, ибо вижу Иисуса Христа, Господа и Спасителя, Который увещевает меня исповедоваться в грехах моих.
Окружающие же, с радостью сие услыхав, поспешно послали за священником. Когда тот пришёл, грешник совершенно исповедался с великой притом скорбью сердечной и завещание составил самым тщательным образом, да с великим сокрушением и благоговением преставился от сего света ко Господу. О, Отче неизреченного милосердия, как безмерна милость Твоя, как глубоки промыслы Твои, и никак не исследовать нам пути Твои! Ты позволил тому человеку коснеть в грехах своих до последнего и, казалось, не имел о нём никакого попечения, а между тем непрестанно заботился о том, как бы его исцелить. Приходили слуги Твои и служанки к нему и ничего спасительного, казалось, не предлагали, и Ты вложил в сердце духовника сей преподобной девы мысль поручить сие ей, а сердце девичье воспламенил надеждою победить Тебя, непобедимого, смиренными слезами и словно бы связать Тебя, всемогущего. А кто пробудил в ней сие дерзновение пылкого сердца, как не Ты? Кто вложил в душу её огонь братского сострадания? Кто одарил теми слезами, призывающими Тебя к милости? Кто, повторюсь, как не Ты? Ты возвёл к невесту Свою к Себе, дабы она склонила Тебя к себе. Твои сие дела, Иисусе Христе, так прославляющий святых Своих! Дабы явить, сколь велики пред Тобою заслуги девственной сей священной невесты, ты явил ей погибель сего неизвестного ей человека (впрочем, христианина и согражданина), коему Ты никак иначе помочь не желал, кроме того, что позволил ходатайствовать за него пред Тобою невесте – той, которую Ты предызбрал. Так как же не привязаться к Тебе узами любви?
Ты увидел, читатель, великое милосердие Бога нашего к одному грешнику, избавленному по заступничеству сей девы. Но воззри на ещё большее милосердие к двоим, что были уже неким образом осуждены.
Перевод: Константин Чарухин.
Отправить комментарий