Из книги Мари-Умбер Викера «Доминик и его братья-проповедники», Общинная жизнь и миссионерское апостольство. Иннокентий III и миссия в Ливонии, 1.
Когда миссионер принимал облачение, чтобы уподобиться своим орденским сотрудникам, не было это в действительности ничем необычным. Это отвечало ясному требованию, заключенному в декреталиях Григория IX. В третьей книге этого собрания (I, II) мы находим текст, который в современных изданиях переводится так: «Чтобы избежать недоразумений, монахи и миссионеры различных облачений, проповедующие новообращенным, могут уподобиться друг другу, принимая общие облачения и правила высшего порядка».
А вот оригинальный текст 1234 года: «Deus qui ecclesiam suam nova semper prole foecundas et infra. Ne igitur, si dispar in vobis observantia fuerit et dissimilis habitus, apud eos, quibus unum evangelium praedicatis, scandalum suscitetur, Mandamus, quatenus, eo non obstante, quod inter vos monachi sunt, et canonici regulares, vel alii etiam regularem vitam, sub alia districtione professi, omnes pariter in unum regulare propositum et honestum habitum, quantum ad hoc spectat officium, conformetis».
Этот декреталий вошел в собрание Григория IX при посредничестве Compilatio tertia. Известно, что эта последнее собрание появилось в 1210 году по распоряжению Иннокентия III, в результате собрания текстов двенадцати первых лет его понтификата; текстов, которые он признал важными для изложения права и для церковных практик. Поэтому он приказал это собрание тот час же переслать в школы Болоньи, вместе с буллой, которая удостоверяет его аутентичность и одновременно его провозглашает.
Тем не менее, декреталий содержит только первую часть послания Иннокентия. Компиляция делила этот документ на три части, чтобы в зависимости от их содержания поместить их в разных томах. В конечном итоге речь идет о булле, направленной 19 апреля 1201 года Альберту Буксгевдену, епископу Риги, и к «братьям, которые при нём». Её оригинал хранится в Государственном Архиве в Стокгольме. Вот перевод интересующего нас фрагмента, который в декреталиях Григория IX был значительно сокращен.
«Иннокентий, епископ, слуга слуг Божьих, епископу Ливонии и братьям, которые при нём, шлет приветствие и апостольское благословение.
Бог, кто не перестает делать свою Церковь плодотворной, одаривая её новым потомством, желая нынешние, новые времена уподобить первоначальным и распространить католическую веру, вдохновил Вас, как и Ваших предшественников этим благородным чувством, которое склонило Вас прибыть в провинцию Ливонии, чтобы благовествовать язычникам Евангелие от имени Господа Нашего Иисуса Христа, по примеру тех, которым было сказано: «Идите и научайте все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф 28, 19) и которым Евангелие добавляет: «Они же пошли и проповедовали везде Благую Весть, а Господь содействовал им и подкреплял слова чудесами, идущими вслед за ними» (Мк 16, 20).
Так вот Господь евангельского наследия, видя, что жниво воистину огромно, а делателей мало (Мф 9, 37), далее посылает делателей на свое жниво и избранных в свой виноградник, в этот наш одиннадцатый час и вознаградит их таким же точно динарием, как и тех первых (ср. Мф 20,7-9); поскольку с этого вдохновения, которым из обоих создал одно (Эф 2, 14), вы предприняли заданье евангелизации, посему вы должны продолжать в духе единства и любви, подражая примеру тех, о которых читаем, что «множество верующих имело одно сердце и одну душу» (Деян 4, 32). Посему, чтобы среди тех, которым вы проповедуете одно Евангелие, не было соблазна несогласия Ваших монашеских правилах и различия в Ваших монашеских облачениях, и чтобы не рисковать разделением этого народа на части, прежде чем соединит их единство Церкви, поскольку враг постоянно готов сеять плевелы в жниве Господнем (ср. Мф 13, 25) – сими апостольскими посланиями мы рекомендуем Вам, взывая к Вашему здравому рассудку, и побуждаем Вас в Господе, чтобы Вы уподобились друг другу в том, что касается Вашей миссии, предпринимая её все наравне – хотя одни из Вас монахи, другие регулярные каноники или принявшие обеты какого-то иного ордена – в одних монашеских правилах и в таком точно облачении, для полноты совершенства. По существу, было бы нежелательно, чтобы нежная ветвь Церкви в Ливонии, орошенная кровью твоего святой памяти предшественника, моего брата в епископстве, была подвергнута даже столь малому соблазну со стороны тех, заданьем которых является укоренить католическую веру и возжечь её».
Кому адресована эта булла? Епископом Ливонии, третьим на этом посту, был в то время Альберт Буксгевден (1199-1229). Был он основателем Риги и настоящим организатором Церкви в этой стране. Оставил в этом служении личный след. Получив в 1199 году епископскую хиротонию из рук могущественного архиепископа Бремена, своего дяди, он принял служение после своего убитого предшественника*. Он возродил христианство, уничтоженное там вскоре после его рождения, и восстановил власть над местным населением, среди которого бунтовали даже крещенные. Свое служение он совершал при помощи всех как духовных, так и земных средств, доступных ему как германскому князю-епископу. После широкомасштабных дипломатических приготовлений, он прибыл летом 1200 года на берега Даугавы с группой духовных и германских крестоносцев. Как только ему удалось стабилизировать там свою позицию, выслал в Рим одного из старейших миссионеров Ливонии, цистерцианца Теодориха из Турайды (1160 - 1218), чтобы просил у папы поддержки и чрезвычайные полномочия, которые бы позволили основать в Риге сильную столицу. А именно, речь шла о булле, объявляющей крестовый поход и запрещающей христианским купцам разгружать товары в другом порту кроме Риги. Булла от 19 апреля 1201 года кроме распоряжений, которые мы выше изложили, содержала много дисциплинарных льгот в области бракосочетаний и покаяний для новообращенных и была одной из серии подобных папских документов. В конечном итоге, это единственный сохранившийся такой документ. Тогда как две другие буллы создавали экономические и военные основы миссии в Ливонии, эта утверждала её духовную и институциональную реорганизацию.
В ней было использована формулировка: «братья, которые с епископом»; о них также часто упоминает хроника Генриха. Речь шла о группе монахов, исполняющих функции кафедрального капитула и разделяющих с епископом заботу о епархии. Со времени основания епархии (1186), в то время ограниченной одним приходом в Икскюль (Икшкиле), первый епископ Мейнард сформировал, как мы увидим, со своими сотрудниками капитул регулярных каноников, живущих по уставу св. Августина, согласно обычаям монастыря Зегеберг, из которого он сам происходил. После насильственной смерти его коротко правившего преемника, епископа Бертольда, часть монахов выехала в Саксонию, или, убегая из Ливонии, или для того, чтобы искать в митрополии в Бремене преемника епископа (лето 1199). Некоторые остались, однако в Икскюль, так что новый епископ Альберт нашел их, когда приехал туда летом 1200 года. Например, остался в Ливонии каноник Алабранд, один из наилучших миссионеров в этой стране. Епископ встретил там также монахов цистерцианцев, среди которых был Теодорих их Турайды, о котором мы уже упоминали. Сам Альберт присоединил к этой группе своего брата, каноника Энгельберта из монастыря Ноймюнстер, каноника августинского устава, который ранее основал Зегеберг и избрал для него устав. Наконец, согласно с содержанием буллы, мы находим среди «братьев, которые с епископом» нескольких монахов различных правил.
Принадлежность к Ордену высших духовных знаменательна. Епархия Ливонии, кроме трудных начал, старалась с момента своего основания оказаться среди тех, которых григорианская реформа наделила уставным кафедральным капитулом. Не отказалась от этого в 1201 году, даже наоборот. Однако, что еще больше заслуживает внимание, монахи, связанные с епископом были во всей булле идентифицированы как миссионеры Ливонии. Более того: эта же самая булла устанавливала тесную связь между монашеской принадлежностью высших духовных и их евангелизаторской миссией. Так как в этом тексте речь идет ни более, ни менее, а о соединении монахов-миссионеров в одну общину в узком значении этого слова, с одинаковыми облачениями и одинаковыми правилами. Это должно было помочь им проповедовать Евангелие более совершенным образом.
По своей сути булла не должна была быть только призывом к взаимопониманию между монахами, собранными вокруг епископа. Соблазн, о котором упоминает булла, не был досадной, типичной ссорой между монахами различных традиций. В таком случае было бы огромной наивностью предлагать им в качестве действенного лекарства оставить собственные облачения и правила и принять какие-то иные. Соблазн приходил из-за другой, более глубокой причины. Новообращенных могло соблазнять, когда они сравнивали миссионеров из этой идеальной группы, о которой говорит булла, с первой общиной апостолов, «которые имели одно сердце и один дух». В начале XIII века, в регионе Балтики, где христианство принялось всего-то двадцать лет назад, неофиты были убеждены – наверняка под влиянием самих миссионеров – что жизнь в единстве, согласно с примером данным апостолами, vita apostolica, согласно традиции уходящей к Отцам Церкви, особенно должна соответствовать ближайшим сотрудникам епископа, и одновременно миссионерам Ливонии. Как продолжатели евангельских трудов апостолов, эти миссионеры должны были из-за угрозы соблазна давать на землях язычников свидетельство глубокого единства в вере и любви, видимым знаком и основой которого должно было быть единство облачений и правил. Отсюда истекал совет папы. Он выражал только традиционную идею, следами которой мы можем идти с самого начала миссии в Ливонии.
* Бертольд Шульте, второй епископ Икскюльский (1196-1198), погиб в стычке с ливами.
Отправить комментарий