Из книги «Житие святой Екатерины Сиенской» блаженного Раймонда Капуанского, её исповедника. Часть III. Глава 6g.
Итак, перечислив сии достопамятные знамения, что были мною пространнее описаны в Житии, считаю полезным перейти теперь к некоторым [событиям], что в упомянутом Житии были опущены. Ибо (хотя это странно слышать, но ещё более странно, что так случилось) мало кто из мужей и жён, общавшихся с нею, слышавших её увещания и наблюдавших примеры, не обидел бы её так или иначе или заметным образом не огорчил – ибо так действовал сатана, преследуя её даже посредством самых близких. Но она (хоть и страдала в таких случаях куда сильнее, чем от обид со стороны чужих людей, в чём мне признавалась) всё преодолевала с таким мужественным и неизменным терпением, что (как я, помнится, многократно говорил тогда, а ныне пред всей Церковью Божией исповедую) оное терпение назидало меня паче любых её поступков и деяний, кои я видел и о каковых слышал: будь то знамения или что-нибудь другое, сколь бы великим то ни было. Она была неколебимым столпом, укреплённым мощью Святого Духа в столь великой любви, что в любых бурях гонений даже выражение лица её не менялось. И неудивительно, ибо положила она основание на твёрдой скале, а по слову Премудрого основания вечные на твердой скале, а заповеди Божии в сердце жены святой (Вульг. Сир. 26: 24). Ибо же так прочно соединила душа сей святой жены основания вечные с краеугольным камнем – Христом, заповеди Божии в её сердце держались нерушимо.
Ибо лично мне стало известно, что один из наших был когда-то так соблазнен сатаной, что часто осыпал её обвинениями и гнуснейшими оскорблениями – даже в присутствии сподвижниц её. Однако она была настолько терпелива, что ни словом единым, ни намёком не выдавала, как он её беспокоит или огорчает; мало того, она строжайше наказала слышавшим сие сподвижницам никоим образом не беспокоить его и не огорчать, запретив им сообщать нам что-либо из того, что слышали, хоть словом, хоть намёком. А он введу терпения её повёл себя ещё хуже и дошел даже до кражи денег, подаваемых деве в милостыню; но и тут её прежняя любовь ничуть не поколебалась, и не позволяла она никому из нас, кто наверняка знал о том грабеже, ни словом, ни делом выразить какого-либо негодования в связи с сим. Ибо крепость её всегда пребывала в тишине и уповании (ср. Ис. 30:15) – так она и побеждала всё, да нас словом и примером учила побеждать так же.
Если же вдобавок ко всему этому мы попытаемся обратиться к терпению, которое она имела и проявляла при телесных немощах своих, не выдержит, пожалуй, перо, не говоря уже о рассудке. Ибо же её мучили постоянные, можно сказать, беспрестанные колики (о чем яснее сказано ближе к началу шестой главы второй части, где указана и причина оного недуга, который был [дан святой] во избавление души её отца Якопо от мук чистилищных) да ещё и головная боль, почти непрерывная, а сверх того у неё постоянно болело в груди, в чём она призналась мне, сказав, что с того дня, как Спаситель позволил ей вкусить муки всесвятых Страстей Его (сие описано выше в шестой главе второй части), в груди у неё осталась боль, которая, по её утверждению, превосходила прочие её телесные боли. Ещё в дополнение ко всем этим и без того мучительным болям, она чрезвычайно часто страдала лихорадкой. При всём этом ни разу не слыхали и не видали от неё жалоб, и на лице её ни на миг не проявлялось печали, мало того, она с совершенно весёлым выражением принимала и утешала приходящих к ней, а если словесных утешений оказывалось недостаточно и приходилось ей предпринимать для спасения душ какие-нибудь труды, то никакие из вышеупомянутых недугов не могли помешать ей встать с постели и потрудиться, словно бы она никогда не страдала ничем. А обсуждали мы сие в упомянутой седьмой главе второй части.
Сколько же она сверх того перестрадала от бесов, так в двух словах и не расскажешь. Ибо во второй главе второй части мы коснулись в рассказе того, как она (по утверждениям заслуживающих доверия свидетелей, присутствовавших при том) была несколько раз ввергаема ими в огонь, хотя и ничуть не пострадала. Однако я лично видел и застал [вот что]: мы возвращались из нашего путешествия в город Сиену, и она ехала на осле, а когда мы уже приближались к городу, животное, внезапно взбрыкнув, сбросило её с себя, отчего она вниз головой сверзилась в изрядной глубины яму. Заметив сие, я призвал Пресвятую Деву и тотчас же увидел внизу Екатерину: она весело рассмеялась и сказала, что это устроил Мала-Таша, то есть бес. Ей помогли взобраться обратно на того же осла, но едва мы продвинулись на расстояние арбалетного выстрела, как тот же злой дух столкнул её вместе с животным в грязь, причём вышло так, что животное упало на неё. Тогда она, улыбнувшись, молвила:
- Этот ослик погрел мне бок, как раз где у меня колики.
И так осмеяла врага, не претерпев никакого вреда. С трудом вытащив её из грязи, где она лежала под ослом, мы решили, что не стоит снова ей взбиралась на животное, и, поскольку мы были недалеко от города, то повели её пешком между нами двумя. Но и при этом древний враг не переставал дёргать Екатерину туда-сюда, так что, если бы мы не удерживали её, он, несомненно, упала бы наземь. Она же улыбкой и весёлым лицом выражала насмешливое презрение к врагу и пренебрежение им. Впрочем, за этими кознями последовал великий урожай душ, о котором упоминается в названной седьмой главе, а древний змий, предвидя его, выражал свою от того досаду упомянутыми досаждениями.
Итак сии и иные досаждения от бесов свидетельствуют о её терпеливости в течение земной жизни, а также сделали её (если я не слишком ошибаюсь) явной мученицей, когда неимоверными муками довели её, по попущению Любви, до смерти, о чём пространнее и полнее рассказывается во второй главе третьей части.
И заметь, читатель, что блаженнейший Антоний, жаждавший мученичества и просивший его у Господа, был услышан так, что бесы жесточайше били его, но телесной сей жизни не лишили. Сия же преподобная дева, битая ими многократно и истязаемая, в конце концов лишилась жизни сей во время истязаний, в чём разумные люди усмотрят неоспоримое доказательство и истинное свидетельство её святости. Тем не менее, дабы показать её мужество, а также опровергнуть клеветнические речи, я вынужден тут добавить ещё кое-что, доказав её сходство с Женихом, по крайней мере, в Страстях. А поскольку я осведомлён о некоторых причинах её страстей, каковые неизвестны другим, то придётся мне присовокупить в конце сей последней главы следующую историю на славу и честь воплотившейся Истины и девственной Его невесты Екатерины, что бы там ни говорили клевещущие, которые приучили язык свой говорить ложь (Иер. 9:5).
Перевод: Константин Чарухин
Отправить комментарий