Из книги Житие св. Агнессы из Монтепульчано, Глава II,b (17-20).
Итак, святая девица, понимая, что слишком юна для руководства всеми, задумала всецело подчинить свое тело духу (и добивалась сего воздержанностью в еде и питии, а также другими ограничениями), а дух – Богу ([что достигалось] постоянной молитвой). Посему она, [прожив] в том монастыре пятнадцать лет, [всё время] постилась на хлебе и воде, да и их [употребляла] весьма скудно; притом не имела постели, а по обычаю св. Доминика (отца-основателя того ордена, в который она в будущем вступит) преклоняла тельце своё на голую землю, кладя под голову вместо подушки твердейший камень. И не оставляла бы она такового жития до самого порога смертного, если бы не вышло так, что по истечении сказанных пятнадцати лет не постигла её тяжёлая и продолжительная телесная болезнь, из-за которой по совету врачей и повелению духовников она была вынуждена переменить питание и постель. Она так ревностно и усердно предавалась молитве, что если какой-нибудь сестре доводилось к ней по какой-либо причине подойти, когда она молилась, то она тотчас же громкими криками прогоняла её, говоря, что все, кто хоть как-то препятствуют её единению с Женихом, суть её неприятели и враги лютые. Поэтому Всемогущий Бог, желая показать, насколько угодна Ему её молитва, очень часто, когда молилась она, поднимал её над землёю и покрывало, что было на ней, полностью осыпал манною, а место, где она преклоняла свои нежные колени, чудесным образом усыпал небесными цветами необыкновенного благоухания и несравненной красы, некоторые из которых были собраны кем-то из наблюдавших сие и невредимо сохранились до наших дней.
Что же касается манны, сошедшей на неё с небес во время молитвы, то четыре вышеупомянутые сестры, бывшие некогда её ученицами, рассказали мне следующее.
Итак, по их словам, святая девица иногда после молитвы своей могла выйти из своей келии и проведать сестёр своих, побуждая не поддаваться лености в святом деле; и когда вышеупомянутые сестры при её приближении устремили на неё взгляд, то увидели, что плащ её необычайно побелел. Когда же, подойдя, они осмотрели его, пытаясь понять причину оной белизны, заметили, что он будто бы весь покрыт некоей мелкой манной наподобие снега, состоявшего из множества зёрен одинаковых очертаний, а именно очертаний Креста спасительного. И вот, пока они на сие смотрели, одна из них, что была простодушнее прочих, по некоей детской простоте подумав, что манна и на самом деле снег, попыталась её плащ отряхнуть. Святая девица запретила ей сие спокойно, сказав:
- Перестань, доченька, остановись! То, что мне уделено божественной милостью, я ношу с усладою, и ты сего меня не лишай.
Услышав её ответ, прочие сёстры, что были смышлёней и старше, при взгляде на плащ ясно уразумели, что сие дело божественное, ибо такие очертания не могли естественно образоваться ни из снега, ни из любого другого вещества. Тем паче никогда не замечали, чтобы она так белела, кроме как после молитвы.
Но хотя сие весьма часто наблюдали как в вышеупомянутом городе Прочено, так и в основанном ею монастыре Монтепульчано (где ныне, скажу, забегая вперёд ради связности рассказа, покоятся её святые мощи); однако произошёл в упомянутом городе Прочено один весьма удивительный случай, который, насколько я помню, никем другим или другою описан не был.
Так вот, когда местный епископ пожелал собственноручно посвятить Богу служительницу Христову и с благословением возложить ей на главу святое покрывало, подобающее инокиням, то в назначенный для совершения этой обряда день, покончив со всеми необходимыми приготовлениями, он вместе с клиром вошёл в церковь, где надлежало освятить деву Агнессу. Тут оказалась, что вся церковь наполнена вышеописанной манной. С изумлением осматриваясь и озабоченно обсуждая между собою, что бы это такое могло быть, [клирики] подошли к главному алтарю оной церкви, где обнаружили, что плита, установленная на нём, целиком усыпана манной, чудным образом ниспосланной свыше, причём её оказалось так много, что загребали её целыми пригоршнями и показывали друг другу с изумлением.
Когда епископ и клир ясно узрели (прежде всего потому, что крупицы являли собою образ Креста), что тут свершилось чудо Бога Всемогущего, показав, сколь угодна Ему служительница Его, то воздали все хвалу Творцу и почтили рабу Его. Итак, с радостью, соединённою с трепетом, они свершают обряд посвящения и, с полной уверенностью отринув любые подозрения и сомнения в святости девицы, все возвращаются по домам, исполненные сердечного благоговения.
Ну а этим необычайным чудом Бог Всемогущий изволил всем открыто явить, что, хотя епископ желал посвятить рабу Его посредством определенных внешних знаков освящения, Сам Святой святых ещё прежде освятил её изнутри дарами Своей благодати, силою коих наделил душу служительницы Своей такой внутренней чистотою, которую [изобразить могла лишь белоснежная] манна, чудесным образом ниспосланная с небес в день её посвящения.
Перевод: Константин Чарухин
Отправить комментарий