Из трактата «Житие св. Фомы Аквинского, Ангелического Доктора, монаха Ордена Проповедников», брата Вильгельм из Токо OP. Глава X. Болезнь св. Фомы, смерть, погребение. Чудеса и знамения, свершившиеся тогда, 64.
После благоговейной погребальной службы, когда было отдано должное жалостной скорби и возвышенной торжественности, брат Райнальд из Пиперно, который удостоился быть свидетелем и спутником всей жизни Доктора и избыток печали коего умерялся лицезрением блаженной кончины святого, в ответ на просьбу одного монаха привести слушающим какой-нибудь пример из жизни Доктора и сказать что-нибудь в облегчение их скорби, решил, что подобает ему, послушливо вняв просьбе и исполнив свой долг ученика, сказать что-нибудь на похвалу Магистру, а также в утешение собравшегося народа, ожидающего услышать о добродетельной жизни Доктора, знамения святости коего они наблюдали. Встав посреди, он произнёс речь: «Я был свидетелем всей жизни сего Доктора – как внешней, так и духовной, так что добродетели его от меня не сокрыты, а ныне я принимал его генеральную исповедь и узнал, что он навсегда сохранил чистоту пятилетнего ребёнка, никогда не чувствовал плотских страстей и не уступал порочным склонностям». После чего он, товарищ покойного в бедах и друг в скорбях, прервав тишину, разрыдался, осознав себя про сокрытии такового светила осиротевшим вместе со всем человеческим родом.
Не удивительно: кто бы мог умерить сердечную боль при кончине Доктора; сдержать слёзы, столь праведно изливающиеся; заставить умолкнуть сетования о том, что померк светоч мудрости, увял цвет невинности, смолк орга́н учения, сокрылся образец святости, что смерть – для него желанная, для нас горькая – осушила дивный источник услады, ибо не могло сердце смятенного ученика вполне сорадоваться Магистру при его отшествии в славу. Ведь он служил он ему не только как ученик наставнику или как сын отцу, но как почитатель – святому; ему приходилось исполнять при нём роль кормильца, поскольку по причине своей почти постоянной отвлечённости от всего внешнего и частых исступлений ума к небесам нужно было его обеспечить необходимым телесным пропитанием да ещё и поставить перед ним, чтобы поел, дабы в постоянной задумчивости он не наткнулся на что-нибудь вредное и не съел это по ошибке.
Но и кроткий Доктор, памятуя о верном ученике, пожелал его утешить пред смертью своей. Ведь тогда брат Райнальд открыл Магистру одну из причин печали своей: он надеялся, что на Лионском соборе, куда они ехали, Доктор получит какую-нибудь высокую должность, которая придаст и Ордену чести, и роду его земной славы. На что святой Доктор, всегда довольствовавшийся лишь любовью к Премудрости Божией и пребывавший над миром и выше всяческих земных притязаний, сказал ему: «Сын мой, не беспокойся об этом, ибо среди прочих моих желаний я просил Бога (и благодарю Его за то, что был услышан!) о том, чтобы взял меня, недостойного, из жизни в сем моём низком положении и ничья власть не смогла меня возвысить в должности. И хотя я мог бы достичь ещё большего знания и принести пользу другим в научении, но когда Богу было угодно открыть мне – как ты помнишь – тайны высшего знания, Он тогда же в откровении повелел мне не учить, а молчать (docendi silentium). Посему мне, недостойному, Бог даровал больше, чем прочим докторам, что и дальше остаются жить – ведь я быстрее других покину сию смертную жизнь и обрету утешение вечное. Так что утешься, сын мой, ибо я утешен во всём».
Отправить комментарий