Из книги Мари-Умбер Викера «Доминик и его братья-проповедники», Общинная жизнь и миссионерское апостольство. Иннокентий III и миссия в Ливонии, 3.
Однако, дух евангельского единства, который оживлял миссионеров Ливонии, не был уничтожен. Ибо такова была ментальность тех времен, что скрупулезная верность Евангелию дивным образом соединялась с её искажениями. Булла от 19 апреля 1201 года вернулась к постановлениям 1193 года об унификации облачений миссионеров и сделала следующий шаг в еще более важном вопросе – монашеских правил. Подчеркивала намного более прозрачно, чем предыдущий текст, повод даруемых диспенсаций в вопросе принятия общих правил и облачений. Благодаря этому, быть может, удастся придти к полному единству монахов, что уподобит их апостолам.
Обратим внимание, что кроме разнородности мотивов и целей, представленных в буллах 1190, 1193 и 1201 годов, сохранилось непрерывность концепции. Позволяя монахам, благодаря диспенсациям, с 1190 года принимать способ питания местного населения, в 1193 и 1201 годах - унификацию монашеского облачения и правил, во всем эти буллы истекали из одного вдохновения, того самого, которое склонило епископа Мейнарда основать капитул; целью всегда была реализация главных принципов подражания апостолам, а строго говоря regula apostolica, так, как её понимали в начале XIII века.
Последний шаг в этом направлении оказался неожиданным. Настолько неожиданным, что современные издатели фрагмента буллы от 1201 года, приведенного в декреталиях, посчитали необходимым добавить одно слово к формулировке Иннокентия III: «облачения и правила высшего порядка». Это мнимое уточнение является в действительности сужением. А это потому, что распоряжение папы Иннокентия III было в принципе равнозначно возможности любому изменению орденской принадлежности, а не только «вверх», те есть в направлении более суровых правил, единственное, что в те времена допускало церковное право. Только отдавая себе в этом отчет, можно оценивать силу инспирации, которая стала причиной именно такого решения папы.
Это «апостольское», еще очень живое вдохновение, мы находим в булле Иннокентия III от 30 октября 1213 года, адресованной на этот раз Теодориху из Турайды, который в 1211 году стал епископом Эстонии, где в результате многих вооруженных столкновений расширилось влияние христианства, имеющее Ливонию как опорный пункт. Булла препоручала нового епископа милости жителей Саксонии, к которым он отправлялся собирать пожертвования на нужды своей епархии. Папа объяснял причины бедности прелата-миссионера: «Среди всех тех, которым «открылась мышца Господня» (Ис 53,1) среди язычников, «чтобы увидели спасение Бога нашего» (Ис 52, 10), наш достопочтенный брат, епископ Эстонии, много трудился и с помощью Божьей Благодати принес много плодов. И хотя позволено ему иметь удел в жниве временных благ тех, для кого он сеял блага духовные (ср. 1Кор 9,11), ибо нельзя «заграждать рта у вола молотящего» (1Кор 9,9), и поскольку Господь постановил, чтобы те, кто проповедует Евангелие, жить от Евангелии (1Кор 9,14) – не хотел пользоваться этим правом, поскольку, будучи епископом новообращенных, опасается ставить преграды Евангелию Христову. Потому он пошел «без посоха и дорожной сумы» (Лк 9,3) ради Имени Божьего к государям и народам». Три приведенные цитаты, оправдывающие права, от которых Теодорих отказался, в классической интерпретации означали десятину. Проблема известна. От Саксонии до Пруссии и до наиболее отдаленных краев Балтики налагались «христианские обязанности», а особенно десятины, всех крещенных отягощало дело евангелизации. «Только дворянство узнает, что несколько язычников получило благодать повторного рождения, спешит, чтобы сразу же отяготить их служебными обязанностями, так что бедные люди, обретая христианскую свободу, одновременно испытывают худшую долю, чем во времена, когда пребывали под ярмом неволи» - жаловался в 1212 году Иннокентий III, думая особенно о Пруссии. В 1213 году папа обвинил епископа Альберта в «наложении в Ливонии на новообращенных такого бремени, какое не осмелился бы накладывать на язычников». Правда и то, что эти обвинения подсовывали противники епископа, которые сами желали получать доход. На самом деле с начала 1198 года в Икскюле и Холме, после смерти епископа Бертольда, миссионеры установили вместо десятины подати менее обременительные, в виде меры 18 пальцев зерна от коня или плуга. В 1211 году епископ Альберт по совету Теодориха и трех епископов (из Вердена, Паденборна и Ратцебурга), которые прибыли в Ливонию в качестве крестоносцев, сам также отказался от десятины от большей части страны и удовлетворился назначением меры зерна от коня. В Эстонии ситуация была более сложной. Тут свои требования ставили одновременно местный епископ, епископ Риги и основанный в Риге в 1202-1203 годах рыцарский орден Меченосцев, и даже русский князь. В 1213 году этот вопрос был урегулирован только в нескольких ранее крещеных округах, пользовавшимися в Ливонии некоторыми привилегиями. Поэтому Теодорих решил не налагать бремен на своих неофитов.
Чтобы оправдать его позицию, булла снова ссылается на миссионерскую программу апостолов, на определенную формулу в regula apostolica, которую вскоре сделают своим основным законом нищенствующие ордена: «Не берите ничего в путь, ни посоха, ни дорожной сумы, ни хлеба, ни денег» (Лк 9,3).
Отправить комментарий