Убийство во время причастия

Из книги о. Томаша Галушки, «Инквизитор тоже человек». Часть II. Рассказы. Доминиканская криминология, 3.

Не хочу тут создавать какие-то манифесты, но считаю, что доминиканцы забыли о левых. Оставили мы наши корни и нашу традицию, а ведь доминиканских левых продвигал уже бл. Гумберт Романский (†1277) в своем Прототипе. Мы смотрим только на правых, а ведь левые это такое сокровище. Говорю ли я о политике? Разочарую. Скорее о литургии.

В 1420 году некий францисканец, имя которого из вежливости упоминать не буду, составил хронику францисканцев из Любека. Я бы не имел к ней никаких претензий, если бы содержащиеся в ней записи касались исключительно ордена её автора. Он, однако, решил поиграть в знатока доминиканской литургии и объяснить один из её элементов, который даже для сегодняшних братьев труден для понимания: почему доминиканцы в средневековье (а быть может, и позднее) раздавали святое причастие левой рукой? Имели ли они какие-то левые склонности? Или же среди сыновей св. Доминика существовало сильное лобби левшей?

смерть Генриха Люксембургского

Упомянутый францисканец предложил такую вот debilis interpretatio (перевод наверно излишний). Почти год перед сожжением на костре великого магистра тамплиеров Жака де Моле неожиданно умер император Генрих VII Люксембургский. Это произошло так неожиданно, что никто из его придворных не хотел поверить в то, что причины его смерти были натуральными. Место рассудительности заняли воображение и теории заговора. Поскольку император не имел никаких ран, должен был погибнуть другим способом – кто-то дал ему яд. Правдоподобнее всего убийца совершил это наиболее богохульным способом, какой только можно себе представить, а именно – во время святого причастия. Подозреваемый был только один: исповедник и капеллан императора, доминиканец Бернард из Монтепульчано. Последствия этого поступка, по мнению францисканца, были ужасными: папа Климент V приказал всем доминиканцам раздавать причастие левой рукой, поскольку правая, запятнанная преступлением Бернарда, не была достойна касаться святых даров.

На этом все, если речь идет об этом плоде воображения нашего францисканца. Но я добавлю: если речь идет о фактах, то бедный Бернард, при поддержке братьев, из-за этих слухов апеллировал к высшей инстанции, и год спустя, в результате папского и императорского расследования, был полностью очищен от обвинений. Но послевкусие осталось.

Жаль, что францисканец не заглянул в несколько наших книг и комментариев. Мог бы там прочитать, что привязанность доминиканцев к левой руке это не выражение какой-то эксцентричности или следствие тяжкого прошлого, а прекрасно теологически обоснованный литургический обычай.

В средневековье объясняли его различными способами, я ограничусь тем, что приведу только три причины:

1. Согласно св. Григорию Великому левая сторона и левая рука обозначают нынешнюю жизнь вместе со всеми трудностями и страданиями; поэтому доминиканцы, причащая левой рукой, подчеркивали действие таинства, то есть переход от этой жизни к жизни Христа.

2. Таинство Евхаристии является воспоминанием Страстей Христовых, читаемых в Страстную Пятницу с левой стороны алтаря. Согласно же братьям проповедникам, самую лучшую из своих проповедей Христос произнес, именно страдая и вися на кресте.

3. Есть еще одно объяснение, поданное братом Леонардом в XIV веке: «С левой стороны находится сердце, Поэтому такой способ причащения является выражением нашей доминиканской любви и соединения с Христом. Мы держим Его в левой руке, так как невеста носит обручальное кольцо на своей левой ладони. Христос для доминиканца – единственная любовь и мы держим Его левой рукой, возле сердца, бьющегося с левой стороны».

Есть еще другое объяснение этой оригинальной и, наверное, натуральной склонности доминиканцев к левой руке. В средневековых рассказах левая сторона всегда была зарезервирована для еретиков, упорствующих грешников и вероотступников – а это натуральные территории доминиканского служения.