Жил некогда человек, который испытывал радость и наслаждение в любовном, постоянном присутствии Бога, а поскольку – как ему казалось, он был освобожден от всего тварного, думал так:
- Чему ты так радуешься, сердце мое?
Разум ответил ему:
- На земле нет ничего, что бы меня радовало. Моя радость проистекает из того, что Бог столь благ, столь близок к страждущим и так укрыт в чудесных вещах. Более того, радуюсь тому, что милейшее, вековечное Благо – мой Друг, и я возлагаю в Нем всю мою надежду.
Вот что тогда пришло в его голову – вы же, мои дорогие, думайте так же и говорите: «О, моя дражайшая Любовь, прекрасная Вековечная Премудрость, сколь же чистой радостью наполняется мое истосковавшееся сердце, когда я думаю о Тебе, моем Друге, Ты же благоволишь равнять меня со своими избранными друзьями и вести меня путем своих возлюбленных! А ведь я недостоин, чтобы Ты думал о таком как я несчастном. О, непостижимое, вековечное Благо, милосердный Боже, верный Отче, разве я обрел пред Тобою благодать, могу ли я ныне просить Твоей милости, благости, верности и нежного, сладостного с Тобой общения? Посему убивай меня, Господи, мучай меня, избранный из всех, единственный Жених моего сердца, не щади для меня на этой земле никакого пренебрежения, ни одного унижения. Дай и соделай все, что решишь, сотвори все, что захочешь! Господи, если бы я был наилучшим, милейшим человеком на земле, не испытующим никакого недостатка во временном достоинстве, все бы это из любви к Тебе должно бы было увянуть. А если бы так случилось, тогда бы я хотел, чтобы природная, цветущая краса тысячи иных людей исчезла в моем сердце и теле, ради славы Твоего благородного Тела, которое как иссохший труп свисало с креста».
Ах, возлюбленный Боже и прекрасный мой Господь, мы говорим это тогда, когда мы с Тобой и сосредоточены в себе. Придите ныне ко мне, вы все, кого Бог с такой любовью осыпал милостями, будем же любить, будем же созерцать и прославлять вековечное Благо, которое сладостными звуками и наивысшей радостью может переполошить всяческое страдание. Радуются этому все небеса, а все любящие Бога взывают: Gloria tibi, Domine!* Но когда Ты, Любовь возлюбленная, скрываешься от нас, когда наши бедные сердца не могут найти место отдохновения, тогда весь мир становится слишком тесен для нас. Когда нёбо нашей души Ты возбуждаешь крохами со своего царского стола, тогда их отсутствие приводит к тому, что один короткий день кажется длинным годом. Тогда радость моего расположения превращается в печаль, поведение других становится для меня мучением, я бросаю жестокие слова, в моих движениях нет любви, то, что я делаю, кажется мне чистилищем и даже радостная встреча с Богом усеяна терниями.
Мои дорогие, вместе с горлицей сядем же тогда среди заслоняющих нас сухих ветвей**, в благодати благодатью лишенные благодати, в любви любовью лишенные любви; в нашем убеждении будем тогда в Боге Богом лишенными Бога и только эта безысходность соделает из нас христиан. Ах, тогда из глубины бездонной бездны мы воскликнем в сердце:
Где Иисус – кто же знает это?
К Нему льнет мое сердце.
Любовью своей Он ранил меня,
И сердце мое забрал с собою.
О, Боже небес, воистину, часто к нашему страданию прибавляется новая боль, и мы такой получаем ответ:
С любовью в любви пребывай!
Иисус хочет дать тебе лучший наряд
И новые приколоть украшения.
В радости возьмет тебя с собой
Накормит тебя своим возвышенным Божеством
В пречистом, вечном блаженстве.
Ибо тогда мы думаем так: Разве я утратил ощущение и вкус? Увы, увы! Кто же позволит моему израненному сердцу узреть, любит ли и милует ли меня милейшая Любовь? Разве я утратил это? Любовь моя, если бы ты только хотела думать обо мне, это бы казалось мне раем! Увы, исчезли волнения любви.
Дети, надежной живите и верой,
В ризу Иисуса тот час облекитесь,
Чаще в сухих степях паситесь,
Всяческое утешение от себя отдалите,
В духе бедности и отречения.
Если вы лишены ощущаемого, дающего утешение, выразительно присутствия, не пренебрегайте по этому поводу святыми практиками, ибо от Бога мы получаем не только цветущие розы, но и колющие шипы.
Дети Божии, возлюбленные мои! В любое время, как только можете и умеете, пишите на своем сердце золотыми буквами Имя «Иисус Христос», Сына Бога и Девы, так чтобы не мог украсть его у вас или отобрать никакое творение. Имейте Его пред очами вашего разума, как чистое, ясное зерцало, в которое вы должны всматриваться, насколько вы подобны или не подобны Его образу. Его Страсти – это сокровищница Его убогих. О, сколь многие и сколь богатые сокровища они здесь находят! Придите сюда все, мои дорогие, вы которых заключила в плен и удерживает стародавняя вина многих грехов! Если вы хотите выплатить их на земле, эта сокровищница широко открыта. Вот направление нашего бега; блажен, кто достигнет этой цели. Ибо награда, заключающая Благо наивысшее, наивернейшее и наиболее полезное, которую только можем получить в этой жизни, в которой нам недоступно чистое созерцание, непосредственное объятие и вековечное пребывание – этой наградой является чистое размышление о Возлюбленном, воистину единственном Возлюбленным, из всех избранным, Иисусе, ожидание Его тоскующим сердцем, слушание и чтение Его милейших слов, произношение каждого слова с мыслью о Нем, обращение сердца и мысли только к Нему единственному на земле, а ко всем другим – через Него и в Нем. Пусть око всматривается в Него с любовью, ухо широко открывается на Его слова, пусть обнимает Его сердце, мысль и душа. Если Его оскорбим - будем просить прощения; когда Он нас испытывает - будем переносить это с терпением; если Он скрывается - будем искать Его, нашего Возлюбленного; будем делать это с любовью и смирением, будучи оставленными, никогда не будем останавливаться, пока снова и снова не найдем себя в Нем, а когда это настанет, тогда забудем вместе с Ним обо всех наших страданиях. Стоим ли мы, едим или пьем, пусть нёбо нашей души жаждет принять Иисуса – сладостную гроздь из цветущего виноградника Енгедди (Песнь 1,14), которым является сердце Отца. А если мы не можем ничего иного, напишем Его образ в нашем сердце. Пусть Его сладостное, благородное Имя, часто появляется на наших устах, днем будем думать о Нем с таким усердием, чтобы Оно снилось нам ночью. Вместе с Мудрецом говорите с глубокой искренностью и сердечными вздохами: «Боже возлюбленный, благородная, избранная, прекрасная Вековечная Премудрость, как же Ты блага для души, которая ищет Тебя и только Тебя жаждет!» (Плач 3,25) и в другом месте: «Я сплю, но сердце мое бодрствует» (Песнь 5,2).
И с чем большею любовью и постоянно наново мы будем прижимать к сердцу Божественную Любовь, возлюбленного Иисуса, обручальное кольцо чистых сердец, чем чаще будем на Него смотреть, сердечней и нежнее обнимать Его руками нашей души, с тем большей любовью Он нас обнимет в вечном блаженстве.
Во Имя Божье, да станет это участью нас всех. Аминь.
Это письмо написал вам я – бедный грешник, как завещание любви. Пусть оно будет названо также уставом любви, поскольку оно родилось от неё. Записываю в наследство вам это наследие Иисуса: мои дорогие дети, любите друг друга, а если не можете ничего лучшего, поступайте согласно с этим моим желанием.
Короткий устав: Заботливо освобождайтесь от всего преходящего, мудро очищайтесь от творений, без притворства возноситесь к небу вместе с Христом, достойно и искренне умерщвляйте вашу природу, будьте мягки в смирении, и научитесь распознавать всяческую истину.
Я закончил, Прощайте!
* Слава Тебе, Господи!
** Согласно легенде, горлица, утратив самца, ищет себе место среди сухих ветвей и там остается, погруженная в печали.
Перевод: о. Ириней Погорельцев ОР
Отправить комментарий