Из книги «Житие святой Екатерины Сиенской» блаженного Раймонда Капуанского, её исповедника. Часть II. Глава 8f.
Случилось в те времена, после окончания вышеупомянутой чумы, что многие люди обоих полов, как иночествующие, так и прочие, но особенно некоторые монахини города Пизы, услыхав добрую молву о преподобной деве, воспламенились великим желанием увидеть её и послушать учение её, которое, как говаривали, было чудесным, да и на самом деле таково. А поскольку весьма многим из тех, кто желал того, не было позволено, да и не подобало приехать к ней, они чрезвычайно часто умоляли её, как в письмах, так и через посланцев, чтобы соблаговолила посетить Пизу, заверяя письменно, дабы сильней заохотить её, что её присутствие там наверняка произведёт великий урожай душ, и великая слава Господу от этого воспоследует. И хотя преподобная дева всегда избегала поездок, тем не менее, осыпаемая столь многими и столь частыми мольбами, вынуждена была обратиться к Жениху своему и по своему обыкновению смиренно испросить у Него разъяснений в сомнении сем. Ведь если одни из её домашних советовали ехать, то другие решительно отговаривали. И случилось так, что через несколько дней, как она мне втайне поведала, явился ей обычным образом Господь и повелел не медлить с исполнением пожелания Его слуг и служительниц, живших в названном городе. Будучи истинно послушлива, она со смирением приняла приказ и после того, как сообщила мне о нём, отправилась с моего разрешения в путь и прибыла в город Пизу, куда я последовал за ней с несколькими братиями моего Ордена, чтобы принимать исповеди; ведь многие из приходивших к ней, услышав пламенные её слова, сокрушались сердцем; и таковым она велела – дабы не похитил их из руки её древний враг (ср. Ин. 10:28) – безотлагательно идти к исповедующему священнику и немедля приступать к таинству исповеди. А поскольку из-за отсутствия исповедников её желание то и дело встречало задержки и затруднения, она предпочитала брать с собой нескольких исповедников, которые могли уделить таковое лекарство покаяния. По этой же причине блаженной памяти владыка Григорий, одиннадцатый папа с таковым именем, даровал мне и двум моим товарищам свою буллу, согласно которой мы наравне с епископами или епархиальными [прелатами] имели полное право разрешать тех, кто приходил к исповеди благодаря служению сей преподобной девы.
Итак, после того как мы прибыли в Пизу и Екатерину приняли в доме некоего горожанина по имени Джерардо Буоноконти, сей хозяин, Джерардо, привёл однажды с собою некоего юношу лет двадцати или около того, которого представил преподобной деве, умоляя её помолиться о его исцелении. Ибо, как он рассказал, [этот юноша] в течение восемнадцати месяцев страдал ежедневными приступами лихорадки, так что не проходило и дня, когда бы у него не случалось приступа; и хотя прямо в тот время лихорадка не проявлялась, прежде она была столь затяжной, что некогда пышущий здоровьем юноша совершенно лишился жизненных сил, и никакое лекарство не могло его исцелить, что было явственно заметно по его изможденному и бледному лицу. А дева, сразу проникнувшись к юноше сердечным состраданием, тут же спросила его, сколько времени прошло с тех пор, как он омывал грехи свои в таинстве исповеди. Когда он ответил, что прошло уже несколько лет, дева прибавила, молвив:
- Потому Господь пожелал, чтобы ты претерпел сие наказание, что ты так долго не очищал свою душу исповедью святой. Так что срочно, сын мой возлюбленнейший, приступи к исповеди и изблюй гниль греховную, заразившую душу и тело.
Сказав сие, он попросила позвать брата Фому, своего первого духовника, и передала ему упомянутого больного, чтобы, выслушав его исповедь, он отпустил ему грехи. Когда по исполнении сего больной вернулся к ней, она, положив ему руку на плечи, сказала:
- Ступай, сыне, с миром Господа Иисуса Христа, ибо я не хочу, чтобы ты более страдал сей лихорадкой.
Сказала, и так сделалось; ибо с того часа больше не возвращались приступы лихорадки, и следа её не осталось. Ибо в деве была сокрыта сила Того, Кто сказал, – и сделалось; повелел – и сотворилось (ср. Пс. 32:9 и 148:5). А через несколько дней больной тот, уже выздоровев, возвратился к деве и, поблагодарив, заявил перед всеми нами, что с того часа не чувствует никаких признаков болезни.
Я и сам свидетель этого события, так что мог бы сказать подобно Иоанну: «…Видевший засвидетельствовал..,» и т.д. (Ин. 19:35) А вместе со мною свидетелями были хозяин, принимавший упомянутую деву, и мать его, и также всё его домашнее семейство; вышеупомянутый брат Фома, духовник девы, исповедавший и больного; брат Варфоломей Доминичи, тогдашний и нынешний товарищ мой; да и все женщины, пришедшие с преподобною девой из города Сиены. Но сам исцелённый рассказал о сем чуде почти всему городу Пизанскому; мало того, спустя несколько лет, когда я проезжал через названный город Пизу, он пришел ко мне и, снова возблагодарив Бога и деву, поведал о чуде, как было рассказано выше.
Впрочем, нечто подобное случалось и прежде в городе Сиене, но тем чудеснее, что болезнь была опаснее. Ибо же некая сестра покаяния бл. Доминика, именуемая Джеммой, была весьма близка преподобной деве. Однажды у неё заболело горло от болезни, которую врачи называют ангиной; ну а поскольку она в начале, пока горло было ещё проходимо, пренебрегла лекарствами, болезнь усилилась до такой степени, что те средства, которые прежде пошли бы пользу, больше не годились для лечения. Поэтому те области горла, что у неё сузились, с каждым днём постепенно ещё более сужались, что грозило в скором будущем окончательным удушением. Осознав это, она собралась с последними силами и пошла к деве, жившей в то время неподалёку. Встретившись же с нею, промолвила, как могла:
- Матушка моя, я умру, коли ты не окажешь мне помощи.
Тогда, увидев, как тяжела болезнь, Екатерина пожалела сестру, едва способную дышать, и тотчас же с полнотой упования приложила руку к её горлу и, сотворив над ним крестное знамение, без всякого промедления изгнала и рассеяла совершенно ту хворь; и вот, та, что пришла в скорби и трепете, возвратилась в радости и полном здравии. Однако, чтобы не оказаться неблагодарной, сходила к брату Фоме и поведала ему о чуде, каковое он и предал письменам, а я, заимствовав из его записей, кратко описал на этой странице.
Но поскольку разговор зашёл о знамениях, совершённых над телами друзей и родных, то вспомнилось мне несколько замечательных знамений, свидетелем которых я являюсь сам, а со мною – многие из тех, кто ещё доныне жив, как будет сказано ниже.
Перевод: Константин Чарухин
Отправить комментарий