Из трактата «Житие св. Фомы Аквинского, Ангелического Доктора, монаха Ордена Проповедников», брата Вильгельм из Токо OP. Глава XI. Различные перенесения его нетленных мощей и чудеса от его руки, 67.
А потом авва задумался о том, что место погребения Доктора общеизвестно, и братья его ордена могут забрать его, заручившись повелением Верховного понтифика, согласно коему останки подобает из могилы извлечь и передать монастырю Ордена. Поэтому он распорядился тайно перенести их из церкви в часовню святого св. Стефана, прилегавшую к обители. В связи с этим Доктор явился авве во сне и сурово ему выговаривал за то, что он лишил его останки должного почитания и вводит в заблуждение братьев его ордена, которые не знают настоящего места, где можно воздать ему почести; и грозил ему наказанием, если быстро не его вернёт останки на прежнее место, в котором всякий, кто придёт его навестить, не обманется.
Поразмыслив и убоявшись, что если он оставит без внимания услышанный в видении приказ, то его постигнет справедливая кара Божия, но желая при этом скрыть оное от насельников обители, авва взял у дома Власия ключи от упомянутой часовни и, захватив с собой двоих посторонних монахов и каких-то облатов, вошёл в часовню, где были похоронены останки святого Доктора, и когда он спустя долгое время со дня переноски тела из церковной гробницы вскрыл с помощью железного лома погребение, оттуда вдруг повеяло таким благоуханием, будто это была не могила с телом покойника, а лавка пряностей.
Это благоухание было столь сильным и так распространилось по монастырю, что разбудило монахов и они сошлись, привлечённые одним лишь им, без каких-либо иных чудесных знамений. Когда в их присутствии могила была ещё шире открыта, они увидели, что тело Доктора нетленно: целы члены и одежда, цел плащ орденского хабита с капюшоном; он ничуть не изменился с тех пор, как его положили в гроб, хотя ведь был он телом крупен, полон и велик, а почва в глубокой могиле была влажна.
Монахи, узрев, что от тела Доктора совершаются столь явные, славные и многочисленные чудеса, поместили благоуханные, не тронутые тлением ни изнутри, ни снаружи останки святого на носилки и подняли, чтобы торжественно доставить в церковь. Поначалу они не определились, что подобает петь, и кантор громким голосом начал: «Iste Sanctus digne in memoriam vertitur hominum, qui ad gaudium transiit Angelorum»*. Так, с пением его почтительно возложили на кафедре близ главного алтаря, после чего авва повелел размесить его в некоей мраморной гробнице и братия пела мессу в честь исповедника, ибо не могла сомневаться в его небесном прославлении, видя столь явные чудеса. Кантор, наперёд не обдумав, какой следует запеть входной антифон, начал: «Os iusti meditabitur sapientiam, et lingua eius loquetur iudicium».
Случилось ещё, что, когда монахи отправились на трапезу, некий мастер Иаков, каменщик, остался среди стражей при священных останках, чтобы заняться подготовкой гробницы. Он снял плиту, покрывавшую саркофаг со священными останками, сгрёб и извлёк землю, что упала на грудь. От неё исходил сильный аромат, распространивший по всему хору на диво благоуханный запах, так что все присутствовавшие дивились, изумлённые тем, что не только сами останки святого источали аромат, но и всё, что с ними соприкасалось. Посему один дворянин, пришедший с тем, чтобы заиметь какую-нибудь реликвию от останков святого, взял частичку этой земли и сохранил в своём мощевике.
Ибо воистину подобало телу умершего Доктора просиять великими чудесными знамениями, ибо будучи живым он без меры послушливо послужил Богу, и как было ему не источать благоухание божественной добродетели, коли само существо его было источником добродетельных дел.
(…)
* «Сей святой достойно людьми поминается, ибо, к радости ангелов, преставляется» – гимн, написанный в древности в Санкт-Галленском монастыре, поётся в дни памяти святых исповедников (прим. пер.).
** «Уста праведника изрекают премудрость, и язык его произносит правду» (Пс. 36:30), входной антифон мессы в честь исповедника (прим. пер.).
Отправить комментарий